Заклятье лабиринта - BlackCatPolina Страница 4

– А вот и моя милая Елена! Как тебе идёт это платье! Тебе оно нравится?

– Да, спасибо, доктор Барри. Я не ожидала такого подарка. Вы хотели поговорить со мной о чём-то важном? – холодно ответила Елена, переводя разговор ближе к делу.

– Да, для этого я тебя и позвал. Присаживайся.

Елена присела на край стула, стоявшего подле стола. Странное чувство овладело ею – раньше она ощущала себя беззащитной и подавленной рядом с доктором, а сейчас от прежних эмоций не осталось и следа. Девушка прикрыла глаза. Да, теперь она это ясно чувствовала. Энергетика Барри изменилась: от него больше не исходила угроза, а скорее наоборот спокойствие. Однако это спокойствие было с примесью какого-то уныния и торжественной траурности. Елену насторожила такая резкая перемена. Ход её мысли прервала речь Барри.

– Вот и настал тот момент, когда я должен рассказать тебе всю правду.

Теперь, я уверен, ты к этому готова.

Несколько секунд длилось напряжённое молчание – Барри собирался с духом. По его голосу, позе, взгляду было видно, что ему нелегко об этом говорить.

– Ты всё время спрашивала меня, Елена, о своих родителях, о том, почему ты живёшь здесь, в дали от общества, и почему не можешь общаться со своими ровесниками. На все эти вопросы я не мог ответить тебе лишь потому, что было ещё слишком рано. Я говорил, что ты больна. Это не совсем так: у тебя есть дар, который делает тебя непохожей на остальных людей. Кто-то сочтёт такую способность психическим отклонением, а кто-то колдовством. В обоих случаях это было бы заблуждением. Твой отец, доктор Арбория, верил в то, что тебе уготовано судьбой нечто большее, чем жизнь обычной смертной. Меркурио часто рассказывал о тебе. Он сетовал на то, что слишком слаб духом и не может сделать всего того, что требуется для развития твоих способностей, ведь ради этого ему пришлось бы причинять тебе боль. Душа совершенствуется в страданиях, Елена. Именно поэтому я взял на себя ответственность за твоё воспитание. Возможно, я не лучшим образом справился со своей миссией, но теперь я убедился в том, что мои усилия не были напрасны. Ты – избранная, Елена. Ты достойна возглавить Институт Арбория и продолжить дело своего отца.

Елена изумлённо посмотрела на Найла. Нет, совсем не это она ожидала от него услышать.

– Я должна поговорить с отцом, я хочу его увидеть…

– К сожалению, Елена, это невозможно – доктор Арбория умер два дня назад.

Твоя мать, Марго, умерла вскоре после твоего рождения, точнее не умерла, а Меркурио приказал мне убить её. Он безумно любил жену, но ОНИ сказали, что так необходимо сделать ради твоего блага. По их же воле, я три дня назад убил свою жену Розмари. Она была недостойна меня… Теперь же ОНИ говорят, что я не достоин тебя, моя милая Елена. Когда всё будет окончено, ты прочитаешь этот документ, – Барри указал на бумагу, лежавшую на столе, – Надеюсь, ты достойно справишься со своей миссией.

С этими словами Найл открыл ящик стола и вынул из него блестящий чёрный пистолет. Вложив патроны и сняв предохранитель, он плавным движением утончённой руки положил оружие на стол напротив Елены.

– Тебе остаётся только спустить курок. Не бойся, моя прекрасная Елена. В происходящем нет твоей вины – это воля высших сил. Стрелять будешь в висок, чтобы у полиции не было вопросов, ведь для них чуждо всё то, что мы делаем во благо человечества.

Елена с ужасом смотрела на чёрный металлический предмет. Её сердце бешено билось в груди. Каждый его удар отзывался болью в висках. После стольких лет страданий, она всё же нашла ответ на свой вопрос. Всем своим существом она ненавидела Барри, но убить его, вот так просто в один миг взять и убить – звучит жутко. Елена вскочила со стула и попятилась назад к двери.

– Это какой-то бред! Я не верю не единому вашему слову! Скажите честно, вы решили просто поиздеваться надо мной, да? Это ваша очередная уловка?

– Ох, Елена, милая моя Елена… мне больно слышать от тебя такие слова. Я честен перед тобой. Всё что я сказал здесь и сейчас – сущая правда, – невозмутимым тоном продолжил Найл.

– Значит, вы сошли с ума…

– Возможно, что и так. Однако дело должно быть закончено.

Елена в ужасе замотала головой, продолжая пятиться к двери. Коснувшись холодного, как лёд, металла своей огненной ладонью, Елена закричала хриплым прерывающимся голосом:

– Эй, кто-нибудь, помогите! Нэнси, я знаю, что вы там. Откройте дверь!

– Она не откроет дверь, Елена. Твои крики напрасны. Я предупредил её. Так что ты не выйдешь от сюда пока не исполнишь свой долг.

– Какой же вы жестокий, доктор Барри. Только самый извращённый ум мог придумать такую пытку.

– Да, я жестокий, Елена. Но, поверь, эта жестокость служила лишь во благо, ибо…

– Вы убили двух невинных людей! – перебила его Елена, – А жизни скольких вы искалечили, а? Вы считаете это справедливым!? Похоже, вы добились своего…

Елена быстрыми шагами подошла к столу, схватила пистолет и приставила дуло к виску невозмутимого Найла.

– Да, Елена, я знал что ты сможешь это сделать, – усмехнулся Барри.

– Замолчите!

– Я люблю тебя, милая моя Елена, – едва слышно прошептал Найл и закрыл глаза.

Елена отвернула голову, насколько это было возможно, и.… спустила курок. Раздался резкий страшный звук. Елена почувствовала что-то тёплое и влажное на правом боку, затем услышала, как что-то тяжелое глухо ударилось об пол.

Несколько минут она стояла, отвернув голову и зажмурив глаза. Наконец собралась с духом и посмотрела в ту сторону, где её недавно сидел Барри. Пол вокруг письменного стола был весь залит липкой чёрной кровью, даже на её туфлях было несколько капель. Стул отъехал к стене, а рядом с ним лежало обезображенное тело покойника. Немой крик застрял в горле у Елены. Она бросила пистолет на пол прямо в лужу крови и вжалась в противоположную стену, не в силах отвести взгляд от того страшного места. В этот момент послышался шум, беготня за дверью, громкие голоса.

– Внимание! Полиция. Отойдите от двери!

Елена ещё сильнее вжалась в стену. Дверь с грохотом повалилась на пол. В кабинет ворвался целый наряд полиции.

Прошло долгих четыре дня. Всё это время Елена жила в состоянии оцепенения и ужаса. Она почти ничего не ела, плохо спала. Её большие карие глаза ввалились, придавая лицу больной