Карма карающая - Константин Андреевич Чиганов Страница 4

Аида громко вздохнула. Помогая девушке встать, я не сдержался и погладил ее спутанные волосы.

…Замерев, я прошептал команду остановиться остальным. Все мгновенно повиновались. По толстой ветке в полуметре от моего лица проскользнула шестиметровая зеленая змея с шестью ящеричьими лапами — смерть от укуса наступает через двадцать секунд, но первой тварюшка никогда не нападает.

Сегодня встретили крупную дичь — над головами пронеслось гибкое темное тело с перепончатыми крыльями.

— Что за зверь? — прошипел Таир — крепколицый лысоватый помощник Дюрока.

— Ибо снарк был джубджубом, увы… — отозвался я. Мне альтер-Дюрок активно не нравился. Похоже, взаимно.

— Понятнее можешь?! — шепотом взвился он.

— Я же сказал — джубджуб. Кто-то остроумный назвал, правда?

Он не понял, но переспрашивать не стал. Шла вторая неделя похода. До подножия гор Панаяльпо оставалось совсем немного.

— Все, привал! Как раз полянка! — сказал я в полный голос, пряча в ножны мачете.

Моментально осмотрели прогалину и поставили две палатки типа «глобус» — оранжевую и голубую, из армированной ткани и с кондиционерами. Мистлеры ночевали в оранжевой, мне же досталось общество Таира в голубой. Спасибо большое. К тому же он храпел.

Аида Мистлер неплохо показала себя, не хуже брата. К тому же у нее одной из честной компании, похоже, было чувство юмора.

Темнеет здесь быстро, с привалом я подгадал как раз. Развели костер, благоразумно придерживаясь моих рекомендаций. В первый вечер они попытались сунуть в огонь ствол векаруса — единственного, наверное, во Вселенной дерева, древесина которого взрывается как порох. После получасовой моей лекции, уснащенной лучшими эпитетами, метафорами и аллюзиями, какие я знал, по всем вопросам жизни в лесу стали советоваться со мной.

Закат Солюса — одно из красивейших зрелищ моей жизни. Закончив дела, я отошел подальше от лагеря и уселся на камень, оставшийся тут, может, еще с ледникового периода. Тут меня нашла Аида.

На ней кроме походных брюк была серая футболка, не скрывающая формы плеч и груди. Распущенные волосы мерцали в последних лучах заката. Мне не в первый раз страстно захотелось осторожно запустить пальцы в их волны. Я спросил, отгоняя видение:

— Почему твой брат считает, что найдет свое чудище именно в горах?

— Не знаю… — пожатие плечами, — по-моему, ты его сильно не любишь.

В направлении горных кряжей оглушительно закуковал археоптерикс Орвилла. Аида вздрогнула и прижалась плечом к моему.

— Обычная недоптица. Не надо бояться.

— Да нет, я… так. — Она подняла лицо вверх, профиль осветило и сделало резким мерцание Люса.

— Вон та звезда, самая большая… — женщина показала пальцем.

— Думаю, Гамма-6. Спутник-ретранслятор северного полушария.

— Мертвый спутник… Я уже плохо помню, но что-то слышала.

— Так и есть. После потери Линий они еще работали какое-то время, и мы могли получать передачи Земли. Правда, столетней давности. На свои у нас мощностей не было.

— А потом?

— Потом все автоматы в пространстве умерли. Единственная стартовая площадка на Карме пострадала в аварии, а починить без земных технологий было нельзя. Жаль.

— Жалко. Нам бы пригодились спутники. Слушай, Крит!

— Да?

Ее била мелкая дрожь и передавалась моему плечу.

— Крит, ты все еще видишь во мне взбалмошную дуру?

Вот вопросец! Я протянул паузу:

— Теперь уже нет, Аида. Теперь нет.

— Спасибо.

И тут она повернулась, обхватила мою шею и прижала губы к моим.

Я ответил.

И отвечал довольно долго.

И еще раз.

У нее были мягкие, чуть влажные и послушные губы. И я наконец ощутил ладонями тяжесть ее огневых волос.

8

— И как понимать…

Дюрок не закончил фразу. Крит вернулся от края каменного карниза с небольшим предметом в руке. Показал всем.

Высокий ботинок с расстегнутыми пряжками.

— Морриса. У него сорок пятый размер, — тихо сказал Таир. Впервые на лице его проскользнуло нечто вроде жалости.

— Хоть что-то вы слышали? — вопросил проводник. Лицо Аиды, стоящей за плечом брата, покрывала мертвенная бледность.

Еще в лесу Крит ввел посменное ночное дежурство, включая и себя и Дюрока. Сам он не расставался со «Стратегом», хотя носить могучий арбалет за спиной довольно неудобно.

Они разбили лагерь на широком карнизе, немного не дойдя до перевала — уж очень все устали вчера. Карабкаться было трудно, камни ускользали из-под ног. Хорошо еще, выручали «липкие» подошвы.

И теперь двое часовых исчезли. Один бесследно, от второго…

— Никто и ничего… — заключил охотник. — Все спали как убитые. И ведь я тоже — ни фига! Значит, нечего было слушать. Оно пришло беззвучно.

— Оно — что? — произнес Дюрок. — И что датчики угрозы? У нас «Макс-12»…

— Лучшая, сколько я знаю, сейчас система тревоги. Она молчала. Следов никаких, шеф. — Крит скривился, не глядя на Мистлеров. Его мучил стыд. — Я просто не знаю…

Перевал с ходу взять не удалось, пришлось распаковать альпинистское снаряжение. Дюрок не лгал — никто, кроме проводника, не был знаком с навыками восхождения. Крит определил с первого взгляда.

Потому он показывал и объяснял, как вязать узлы, пользоваться карабинами и хуками, страховать идущего сверху и снизу. Когда начался подъем, девушку охотник страховал лично.

На маленькой площадке посередине пути они остались вдвоем. Аида, все еще бледная, коснулась его уха, выключая рацию, и сказала:

— Слушай, тебе надо уйти.

— Не понимаю.

— Я не думала даже… Крит, мы не охотники.

— Та-ак. Тогда зачем врать?

— Крит, я понятия не имела… Когда-то Карму снимали со спутников, чтобы составить карты. Понимаешь?

Он кивнул.

— Снимки сохранились, они никому не были нужны. И один человек случайно нашел снимок этого района, и здесь какой-то объект. Его просто упустили, расшифровывая снимок. Потом брат узнал все, а тот человек исчез. Я не могла подумать, что не случайно, а теперь…

— Зачем ему ты?

— Я археолог по образованию. Так я думаю, тот предмет очень древний. Не людской работы. А сегодня я подслушала разговор его с Таиром. Таир хотел от тебя избавиться уже теперь, а Дюрок возражал, говорил, еще не время. Но тот… — она шмыгнула носом, — он его убедил. Крит, они просто устроят несчастный случай. Беги и пробирайся обратно. И помни меня.

— А ты как?

— Я не знаю.

— Не показывай им ничего, ни слова. Ни движения. Делай все, как они говорят.

— Ты… Он мой брат.

— Он не один, да тут уже и родство не в счет. Сиди смирно, ясно? Что бы ни случилось.