Великие научно-фантастические рассказы. 1960 год - Кордвейнер Смит Страница 4

Джонатан просил не баловаться с панелью управления в его отсутствие, ведь электрику легко повредить, и поэтому, когда потайная крышка щелкнула под бесцельно шарившими пальцами и с музыкальным звоном упала на каменный пол патио, Мариана ужасно перепугалась.

Но потом она увидела, что это всего лишь прямоугольная алюминиевая пластинка, до того скрывавшая под собой шесть расположенных столбиком маленьких тумблеров. Только рядом с верхним из них горели крохотные буквы – «деревья», и этот тумблер был включен.

Когда Джонатан вечером вернулся из города, она набралась смелости и все ему рассказала. Он не сильно разозлился, но и не заинтересовался.

– Разумеется, там есть тумблер для деревьев, – равнодушно объяснил он и подал роботу-дворецкому знак нарезать стейк. – Ты не знала, что это радио-деревья? Я не собирался ждать двадцать пять лет, пока вырастут настоящие, да они и не вырастут на голых камнях. Городская станция транслирует образ сосны, а приемники, подобные нашему, принимают его и проецируют вокруг домов. Чуть вульгарно, но зато удобно.

Подождав немного, Мариана робко спросила:

– Джонатан, значит, эти радио-сосны – просто призраки, и сквозь них можно проехать?

– Нет, конечно же! Они такие же прочные, как этот дом и скала под ним – и на взгляд, и на ощупь. На них даже можно забраться. И если бы ты не торчала все время дома, то сама бы об этом знала. Городская станция передает импульсы преобразования материи с частотой шестьдесят циклов в секунду. Но эта наука тебе не по мозгам.

Она отважилась на еще один вопрос:

– А зачем надо было прятать выключатель деревьев?

– Чтобы ты не забавлялась с ним, как с точной настройкой телевизора. А еще чтобы у тебя не возникла идея менять деревья. Если бы вчера я подъезжал к дому мимо дубов, а сегодня – мимо берез, должен признаться, меня бы это расстроило. Я люблю постоянство и люблю сосны.

Он посмотрел на деревья через панорамное окно столовой и удовлетворенно хмыкнул.

Мариана хотела было признаться, что ей надоели сосны, но не решилась и бросила этот разговор.

Однако назавтра около полудня она подошла к секретному пульту, выключила тумблер «деревья» и быстро обернулась к окну.

Сначала ничего не произошло, и она подумала, что Джонатан снова что-то напутал, как он ошибался уже много раз, хотя никогда не признавал этого. Но вот деревья задрожали, зарябили бледно-зелеными крапинками, начали расплываться и совсем пропали, оставив вместо себя нестерпимо яркую светящуюся точку – совсем как при выключении телевизора. Долгое время новая звезда неподвижно висела в воздухе, а затем стала отдаляться, пока не умчалась за горизонт.

Теперь сосны не закрывали обзор, и Мариана увидела настоящий пейзаж, окружавший виллу. Это была каменная равнина, бесконечные мили серого камня, точно такого, на каком стоял их дом, такого, как пол в патио. Со всех сторон одно и то же. Через равнину тянулась только черная лента двухполосной дороги – и ничего больше.

Эта картина пугала унылым одиночеством и не понравилась Мариане почти сразу. Она переключила гравитацию на стандартную лунную и закружилась в мечтательном танце, порхая над книжными полками и роялем. Она даже заставила роботов-горничных танцевать вместе с ней, но и это ее не развеселило. В два часа дня она решила снова включить деревья, как и собиралась с самого начала, – чтобы Джонатан не рассердился, вернувшись домой.

Вот только столбик из шести рычажков изменился. Надписи «деревья» больше не было. Мариана прекрасно помнила, что буквы горели рядом с верхним тумблером, который больше не переключался. Ей не удалось передвинуть его обратно в положение «вкл.».

Остаток дня Мариана просидела на ступеньках крыльца, глядя на черную дорогу. Никто не прошел и не проехал по ней, пока вдали не показался бежевый родстер Джонатана. Сначала автомобиль неподвижно маячил на горизонте, а потом стал приближаться, медленно, словно микроскопическая улитка, хотя Мариана знала, что Джонатан всегда гоняет на предельной скорости. По этой причине она никогда не садилась к нему в машину.

Джонатан рассердился не так сильно, как она опасалась.

– Ты сама виновата, – резко сказал он. – Нечего было ковыряться там, где не положено. Теперь придется вызывать специалиста. Черт возьми, я не хочу видеть эти скалы за ужином! Хватит и того, что я дважды в день мимо них проезжаю.

Она сбивчиво спросила о бесплодии ландшафта и отсутствии соседей.

– Ты же сама хотела жить за городом, – сказал он. – И ни о чем бы даже не догадывалась, если бы не выключила деревья.

– Есть еще одна вещь, из-за которой я должна тебя побеспокоить, Джонатан, – призналась она. – У второго выключателя, сразу под первым, теперь горит надпись «дом». Он включен, я его не трогала! Но тебе не кажется…

– Я хочу взглянуть на него, – заявил Джонатан, вскакивая с дивана и с такой силой ставя свой стакан с мартини со льдом на поднос робота-горничной, что та аж задребезжала. – Я заплатил за настоящий, солидный дом, но здесь, похоже, какое-то надувательство. Обычно я мгновенно распознаю трансляцию, но в этот раз меня, вероятно, провели, подсунув передачу с другой планеты или солнечной системы. Хорошенькое дело, если вдруг выяснится, что я и еще полсотни мультимиллионеров получили одинаковые дома, хотя каждый из них должен быть уникальным.

– Но если дом стоит на скале, как…

– Это значит, что провернуть трюк еще проще, глупая ты крольчиха!

Они подошли к панели управления.

– Вот! – услужливо сказала Мариана и ткнула пальцем… прямо в тумблер «дом».

В первое мгновение ничего не произошло. А затем по потолку пробежала белая рябь, стены и мебель вздулись пузырями, напоминая холодную лаву, и вот люди остались одни на каменном плато размером с три теннисных корта. Исчезла даже главная панель, и только тонкий металлический прут торчал из серой скалы под ногами, а на верхушке его, словно этакий механический фрукт, висела маленькая коробочка с шестью переключателями… Прут, коробочка и нестерпимо яркая звезда в воздухе над тем местом, где раньше была хозяйская спальня.

Мариана в отчаянии давила на тумблер всем своим весом, но он застыл в положении «выкл.», а надпись рядом погасла.

Сверкающий шар умчался в никуда со скоростью пули, осветив последней вспышкой искаженное яростью лицо Джонатана.

– Маленькая идиотка! – крикнул он и вскинул руки, ставшие похожими на лапы с когтями.

– Нет, Джонатан, нет! – взвизгнула она и попятилась, но он подходил все ближе.

Коробочка с рычажками оторвалась от прута и осталась у нее в руках. Третий тумблер загорелся именем «ДЖОНАТАН». И Мариана щелчком выключила его.

Пальцы Джонатана, уже впившиеся в ее обнаженные плечи, вдруг показались поролоновыми, а затем и вовсе перестали ощущаться. Его лицо и серый фланелевый костюм забурлили, переливаясь всем цветами радуги и напоминая пораженного проказой призрака, прежде чем растаять в воздухе. Появившийся сгусток света был