Сергей Тармашев - Катастрофа Страница 4
Сергей Тармашев - Катастрофа читать онлайн бесплатно
Когда Маша умерла, Шрецкий вместе с поверенными сам приехал за телом, несмотря на уговоры друзей. Он твердо решил отменить все дела и все эти последние три дня не отходить от неё. В морге элитной московской клиники тело передавал сухонький старичок-прозектор. Старик механически выполнил все необходимые процедуры и при этом его взгляд, скользя с живых на мертвых и обратно, никак не менялся. Дед смотрел на тела, словно это была мебель или элементы интерьера, с которыми он бок о бок не один десяток лет. В его взгляде не было ни жалости, ни скорби, ни радости, ни заинтересованности. Это была какая-то смесь безразличия с необходимостью. И когда старик переводил взгляд на кого-то из поверенных, ничего в его взгляде не менялось. Живые ли, мертвые ли, перед ним, старику не было до этого дела. Тогда Шрецкий не задумался над этим, боль от потери жены застилала всё.
Сейчас на него вновь смотрел этот взгляд. Ну и что? За более чем сорок лет бизнеса Шрецкий стал специалистом по взглядам, его опыту мог позавидовать иной профессор физиогномистики, одним лишь взглядом Шрецкого не возьмешь. Внезапно он вспомнил. Память бизнесмена, привыкшего держать в голове содержание множества договоров и контрактов, официальных и приватных бесед и встреч вплоть до неважных, на первый взгляд, деталей, услужливо вытолкнула нужное воспоминание.
Шла вторая неделя их с Машей медового месяца. Личная яхта Шрецкого, больше похожая на океанский лайнер, каковым она, по сути, и являлась, сделала остановку на Сейшельских островах. Лет двадцать назад он купил себе один из небольших островков этого архипелага и устроил там одну из своих летних резиденций. Белоснежный мраморный дворец смотрел из буйства тропических джунглей прямо в океан, словно ослепительно белая жемчужина выглядывала из раскрытых створок сочно-зеленой раковины. Огромный коралловый риф, переливаясь яркими красными, желтыми, коричневыми и оранжевыми красками, простирался далеко в изумрудно-зеленое море, которое в полдень сверкало почти так же сильно, как Машины глаза. Она с первого взгляда влюбилась в это место, и целый час щелкала новеньким, недавно подаренным голограмматором.
— Я хочу отправить родителям голограммки! — сообщила она, захлебываясь от восторга, — можно, любимый?
Шрецкий улыбнулся — ну конечно можно, дорогая. Вот же коммуникатор, Интернет через спутник круглый год! — засмеялся он. — Адрес помнишь?
— Наш домашний компьютер голограммы не примет. Коммуникатор есть только у папы на работе. У меня записан номер! — Маша достала из лежащей на столике сумочки маленький красный дамский бумажник и начала усердно копаться в его кармашках, где обнаружилось немало различных бумажек и второпях сделанных пометок. Периодически Маша доставала какой-нибудь клочок и с удивлением произносила что-то вроде: «Ой! А это что?» и продолжала поиски. Шрецкий, глядя на это, не мог сдержать улыбки. Наконец, нужный номер был найден, и Маша с видом Бонапарта, только что покорившего Европу, бросила бумажник на столик и принялась за коммуникатор. При этом она сосредоточенно хмурила брови и совсем по детски надувала пухлые губки. Видимо, задача перед ней стояла не из легких. Эта картина умиляла Шрецкого просто до глубины души. Он смотрел на жену и продолжал счастливо улыбаться.
— Не смотри на меня, ты меня смущаешь! — Заявила Маша, — у меня никогда раньше не было коммуникатора.
— Может тебе помочь?
— Нет! Я сама! — Маша показала ему язычок, — а ты не смотри, не мешай! — повторила она, сверкнув изумрудными глазищами, и снова погрузилась в исследовательский процесс.
Шрецкий выдал короткий смешок, оставшийся без ответа. Он перевел взгляд на стол и протянул руку к ее бумажнику. — Можно взглянуть?
— Ага! — разрешила Маша, не отрываясь от коммуникатора.
Бумажник был видавшим виды. Изрядно потертым, служившим уже далеко не первый год.
— Материна вещица? — Догадался Шрецкий.
— Угу.
Он раскрыл бумажник. Куча маленьких кармашков, забитых кучей маленьких бумажек…
В пустом раскладывающемся прозрачном пластиковом кармане в самом углу одиноко лежала маленькая черно-белая фотография «три на четыре», стандартное фото на документы. На нем был коротко стриженный крепкий парень лет тридцати с небольшим в камуфлированной форме войск специального назначения. Темные глаза смотрели прямо в объектив, из-за чего складывалось ощущение, что человек с фото смотрит прямо на тебя.
— Отдай, пожалуйста, — Маша стояла рядом, протянув руку. Изумрудные глаза потемнели, в их уголках собралась влага.
— Кто это? — Шрецкий отдал бумажник. — Это твой любимый человек? — Он вдруг понял, что их роман развивался настолько легко и стремительно, что никогда раньше подобного вопроса не задавалось. — Где он теперь?
— Он… — Маша опустила голову, и на палубу упала слезинка. — Он был офицером спецназа. Она посмотрела Шрецкому в глаза. — Он погиб. На войне. — Маша убрала бумажник в сумочку и вернулась к коммуникатору. Шрецкий промолчал. Энергетический кризис разрастался, вооруженные конфликты вспыхивали и гасли по всей карте Мира. Страна имела интересы во многих уголках планеты, и гибель наших бойцов давно уже престала быть чем-то из ряда вон выходящим. Через десять минут сосредоточенное сопение у коммуникатора сменилось победным визгом — голограммы дошли до адресата и огромные изумруды глаз снова засияли. Той фотографии Шрецкий больше не видел.
И вот теперь на него смотрел человек с фотографии. Перепутать было невозможно, парень совсем не изменился, от фото его отличали только шрамы. Спокойный, безразлично-обязательный взгляд патологоанатома на труп. Шрецкому стало жутко.
— Эдуард Романович, двери открыты, желаете пройти дальше? — Неуверенно спросил решившийся нарушить тишину управляющий директор. Шрецкий мысленно стряхнул с себя оцепенение и понял, что шлюз давно открыт и все ждут только его. Он решительно прошел внутрь. Спустя ещё три шлюзовых камеры, расположенных в коленчатом коридоре, свита вышла к электропоезду, доставляющему людей к шлюзовым камерам шахты лифта. Уже сидя в кресле вагона, Шрецкий кивком подозвал к себе безопасника.
— Кто этот сотрудник за номером тринадцать?
— Новенький, Эдуард Романович, принят две недели назад, — заторопился Безопасник, — прошел все проверки, ветеран спецназа, многократно награжден, имеет рекомендации…
— Уволить на следующий день после сдачи объекта. — Перебил Шрецкий. — И не раньше. Нам не нужны сейчас лишние крошки для тараканов из прессы. Вопросы?
— Никаких, Эдуард Романович. — Безопасник отошел и сел на свое место.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.