Барбара Эрскин - Дом на краю прошлого Страница 4

– Я молился, чтобы вы никогда не нашли меня, Джоселин Грант. – Отвернувшись от нее, он сделал несколько шагов вдоль набережной, затем остановился и снова повернулся к ней. – Не могли бы вы забыть, что когда-то ездили в Белхеддон? Навсегда выбросить его из головы?

Джосс вздрогнула и покачала головой.

– Как можно?

Его плечи поникли.

– Действительно, как. – Гоуэр вздохнул. – Пошли.

Он быстро двинулся в обратном направлении, она молча шла за ним, чувствуя, как в душе словно что-то переворачивается.

В узком холле стало очень тихо, когда он закрыл дверь и шум ветра и моря перестал быть слышен. Выпутавшись из своего пальто, он помог ей снять куртку, повесил и то и другое на развесистую вешалку викторианского стиля, а затем направился к лестнице.

Комната, в которую он ее ввел, оказалась просторным и удобным кабинетом с окнами на море. В ней стоял густой запах трубочного табака и цветов в вазе, пристроенной на письменном столе среди стопок книг. Он жестом предложил ей сесть в глубокое старое кресло, а сам вернулся к двери и прокричал вниз:

– Дот! Чай и сочувствие. Кабинет. Через двадцать минут!

– Сочувствие? – попыталась улыбнуться Джосс.

Он взгромоздился на край огромного заваленного бумагами стола и задумчиво вгляделся в нее.

– Вы сильная женщина, Джоселин Грант?

Она глубоко вздохнула.

– Думаю, да.

– Вы замужем? – Его глаза задумчиво опустились на ее руки. Взгляд остановился на обручальном кольце.

– Сами видите.

– И дети есть?

Она подняла взгляд. Гоуэр не сводил с нее глаз. Она попыталась прочитать их выражение, но безуспешно.

– Да, у меня маленький сын, ему полтора года.

Он вздохнул. Поднявшись, обошел стол и остановился у окна, уставившись на море. Повисла тяжелая тишина.

– После того, как у меня родился Том, я поняла, что хочу узнать, кто же были мои настоящие родители, – наконец произнесла она.

– Да, конечно. – Он так и не обернулся.

– Это мой отец – Филип похоронен на церковном кладбище в Белхеддоне? – спросила она после новой паузы.

– Да.

– Его вы хоронили?

Он медленно кивнул.

– Отчего он умер?

– Несчастный случай во время верховой езды. – Он обернулся. – Мне очень нравился Филип. Он был добрым и смелым человеком. И обожал вашу мать.

– Так она отдала меня из-за этого несчастного случая?

Он заколебался.

– Да. Во всяком случае, отчасти. – Сев за стол, Гоуэр наклонился вперед и устало потер лицо. – Ваша мать никогда не была крепкой физически, хотя эмоционально она была сильнее всех. После смерти Филипа она сдалась. У нее ведь было еще двое детей до вас. Оба умерли, не достигнув подросткового возраста. Прошло много времени, и родились вы. Она уже тогда собиралась уехать. Не думаю, чтобы они с Филипом хотели еще детей… – Он задумался. – Простите, дорогая, но вы, верно, ожидали услышать скорбную историю. Почему женщина с таким воспитанием, как Лаура, вдруг отдала свою дочь?

– Я… – Джосс откашлялась и продолжила: – Я ничего не знаю о ее семье. Только адрес.

Он кивнул.

– Джоселин, еще раз умоляю вас забыть обо всем. Ради себя, ради своей семьи не впутывайтесь в дела Данканов. У вас своя жизнь, свой ребенок. Смотрите вперед, не надо оглядываться назад. С этим домом связано столько горя. – Его лицо просветлело, когда раздался легкий стук в дверь. – Входи, Дот.

Дверь приоткрылась и показался уголок подноса, толкающий дверь вперед. Мистер Гоуэр не поднялся. Он хмурился.

– Входи, любовь моя, и попей с нами чаю. Познакомься с миссис Джоселин Грант.

Джосс слегка повернулась в кресле и улыбнулась маленькой, худенькой женщине, согнувшейся под тяжестью подноса. Она вскочила на ноги и протянула руки, чтобы помочь ей.

– Все в порядке, милочка. Я сильнее, чем выгляжу. – Голос Дот Гоуэр был не только громким, но и мелодичным. – Садитесь, садитесь. – Она плюхнула поднос прямо на кипу бумаг, где он опасно наклонился в сторону окна. – Так разливать?

– Дот, – медленно произнес Эдгар Гоуэр, – Джоселин – дочка Лауры Данкан.

Как заметила Джосс, глаза Дот были такими же пронзительными, как и у мужа. Встревоженная ее взглядом, она забилась поглубже в кресло.

– Бедняжка Лаура. – Дот на мгновение повернулась к чайнику. – Она бы гордилась вами, моя дорогая. Вы очень красивы.

Джосс неожиданно почувствовала себя крайне неловко.

– Спасибо. А какая она была?

– Среднего роста, худенькая, седые волосы смолоду, серые глаза. – Эдгар Гоуэр еще раз оглядел Джосс. – У вас не ее глаза, и не Филипа. Но у вас ее фигура и, как мне кажется, у нее когда-то были такие же волосы. Она была доброй, умной, с чувством юмора, но смерть двух мальчиков… Она так и не смогла этого пережить, да тут еще Филип погиб… – Он вздохнул и протянул руку к чашке. – Спасибо, родная. Джоселин, пожалуйста, ради себя самой забудьте о Белхеддоне. Они все ушли. Там нет ничего для вас.

– Эдгар! – Дот выпрямилась и резко повернулась к мужу. – Ты обещал!

– Дот, не надо.

Несколько мгновений между ними происходила молчаливая борьба, смысла которой Джосс не понимала. Атмосфера в комнате накалилась. Эдгар резко поставил чашку, пролив чай на блюдце, и встал. Подошел к камину.

– Подумай, Дот. Подумай, что ты говоришь…

– Простите, – наконец сказала Джосс. – Пожалуйста, объясните, о чем вы спорите. Если это в какой-то мере касается меня, то я полагаю, что я должна знать.

– Да, касается. – Голос Дот звучал твердо. – Эдгар дал клятву вашей матери перед тем, как она покинула Англию, и он должен сдержать слово.

Лицо Эдгара исказилось, отражая внутреннюю борьбу.

– Да, я пообещал, но это не принесет ничего, кроме несчастья.

– Что принесет? – Джосс встала. – Пожалуйста, я явно имею право знать. – Ей становилось страшно. Ей вдруг ничего не захотелось узнавать, но было уже поздно.

Эдгар глубоко вздохнул.

– Хорошо. Ты права. Я должен выполнить пожелание Лауры. – Он вздохнул, расправил плечи и снова сел за стол. – По сути, и говорить-то особо нечего. Но я пообещал ей, что, если вы когда-либо появитесь в Белхеддоне, я прослежу за тем, чтобы вам сообщили адрес ее душеприказчиков в Лондоне. Как я полагаю, она что-то оставила вам в завещании. Еще я знаю, что она написала вам письмо в тот день, когда вас удочерили. Она передала его Джону Корнишу, своему адвокату. – Гоуэр полез в нижний ящик своего стола и, покопавшись там немного, нашел карточку и протянул ее Джосс через стол.

– Но почему вам не хотелось, чтобы я об этом узнала? – удивилась Джосс. – Почему вы считали, что мне лучше не знать? – Она в волнении сжала карточку. Беглого взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что это почтенная фирма в Линкольн-инн-филдс.