Федор Березин - Экипаж черного корабля Страница 4

— Обижаете, генерал-канонир. Вообще странно, что вас начали волновать такие веши.

— Именно по причине, раскрытой выше. Теперь нам долго-долго вариться в собственном соку. Так что проверьтесь — это приказ.

— Понял вас, генерал-канонир, — привстал с кресла броне-полковник.

— Сядь, не дуйся, — скривившись, махнул ему командир «боевой горы».

— Хорошо, принял к сведению, — воссел обратно Огер-Дуд. Он нисколько не обиделся на начальника — они служили вместе достаточно долго. А ведь даже высшему эшелону управления танкового легиона требовалась отдушина для человеческого общения. — Да, вот что, генерал Тутор-Рор, насчет лично-наличного состава. Прибывших на борт«Сони» ученых разместили на палубе «три». Так что в нашем полку прибыло. Пока солдаты втаскивали их багаж, я приказал тихонечко проверить его содержимое. Там все в норме: мизер личного, в основном приборы.

— Думаю, РНК уже дублировал твои начинания, — предположил генерал Тутор.

— Это их дело. Кстати, техноаналитик Брочи-Фуф, узнав о прибытии бывших коллег, сразу помчался к ним.

— Пусть Весельчак отведет душу. — Тутор-Pop снова повернулся к сифону. На борту «Сонного ящера» было жарко — транспортирующее его «корыто» все еще прозябало недалеко от экватора, а поскольку в рабочем режиме держали только один реактор, да и тот для всяких неожиданностей походной судьбы, энергию экономили на охлаждении помещений. — А эти пришлые ребятки, чует мое сердце, еще зададут нам хлопот.

— Все может быть, генерал-канонир. Для чего они нужны там, на войне?

— Я думаю, на побережье Эйрарбии, да и не только на побережье, сейчас происходит много чего интересного, для «Мозгового пузыря», имею в виду.

Командир «боевой горы» «Сонный ящер» имел большой жизненный опыт.

7. ТЯЖЕСТИ

Технология «боевых гор», или, по обозначению эйрарбаков, «свиноматок», могла появиться только при стечении определенных обстоятельств. Возможно, многие завоеватели прошлого были бы не прочь вытащить тяжелые линкоры на сушу и заставить их шнырять по долинам в поисках окопавшихся врагов, но им сильно мешали некоторые физические составляющие планетарного существования. Например, гравитация. Даже в случае обычного танка увеличение высоты корпуса на десять-двадцать сантиметров ведет к возрастанию общей массы машины на тонны, ведь корпус состоит из брони. И если бы только так, но…

Эта груда брони должна еще иметь подвижность. Так что, пока не появились компактные атомные двигатели, даже танки планеты Гея не выскакивали за отметку пятисот тонн. Конечно, сразу по появлении гусенично-колесных атомоходов они были вынуждены шагнуть в массе значительно, так как сам реактор прибавил габаритов и создал новую ситуацию. Теперь конструкторы были вынуждены защищать экипаж помимо опасностей внешних еще и от внутренних, которые, что любопытно, присутствовали всегда, а не только в моменты соприкосновения с супостатом.

В ход пошли внутританковые свинцовые экраны. Правда, слава Рыжей Матери, сам экипаж не распух в числе. Реакторы были сложными, но относительно надежными системами. Разумеется, общее количество техников в танковых легионах возросло (на уровне армий появились отдельные роты физиков-механиков), но все же их не надо было катать с собой во время боя, разместив в удобном кресле. Кое-кто из танковых асов даже радовался. Может, общий радиационный фон боевых машин и возрос, но теперь они не таскали внутри жидкое горючее, способное полыхнуть от зажигательного снаряда.

Однако даже мощи мирно (не для взрывов) используемого атома не хватало. Для появления на арене «боевых гор» требовалось нечто предельно серьезное. Ведь тот же гравитационный казус теперь вел к еще более стремительному возрастанию веса. Прибавление каждого метра вверх при горизонтальных размерах в сотни тянуло за собой тысячи и даже десятки тысяч тонн. Нужно ли было такое излишество в принципе? Оказывается, да!

«Боевые горы» стали ответом на введение в повседневность боя ядерного огня. Ведь теперь ни десять-двадцать сантиметров стального листа, ни покатость башни не давали шансов уцелеть даже в километре от эпицентра. В самом эпицентре не выжил бы и верх эволюционной лестницы «гор» — шестисотметровый «Сонный ящер». Но его многослойная толстая «шкура» давала шанс устоять в нескольких сотнях метров от места подрыва боеприпасов тактического уровня.

Кроме всего, было еще одно обстоятельство, способствовавшее рождению «гор», сначала, конечно, в головах и на ватманах, а уже потом в реальности. Военные монополии обоих враждующих континентов обожали крупнокалиберную артиллерию. Ракетные технологии были не то что задвинуты «под сукно», однако занимали узкую область. Распространиться вширь им искусственно не позволили, причем в обеих империях. Казус имел объяснение — человеческий фактор. Впрочем, как и все происходящее в обществе. Само безграничное накопление оружия, являясь бессмысленной и опасной тратой ресурсов для человечества Геи в целом, происходило безостановочно. Перераспределение этих ресурсов в конкретную, освоенную и накатанную область было гораздо более вероятной вещью, чем освоение нового технологического направления. Но главное: монополии, из цикла в цикл производящие и совершенствующие мега-калибры, не собирались допускать кризис в отлаженной технологической цепи.

Однако в условиях войны любая артиллерийская система должна иметь подвижность, иначе она становится ненужной составляющей ландшафта. Пушки, могущие запустить в стратосферу восьмидесятитонную болванку, должны были иметь соответствующий лафет, и, понятно, самоходный.

Когда на свете появился прирученный, скрученный плазмой термоядерный огонь, время для «гор-свиноматок» пришло.

8. ВИРУСЫ

А уж подобрать для них подходящие экипажи было делом нехитрым. Нужно просто покопаться в россыпях живых винтиков, коих в каждой уважающей себя империи завались, осмотреть их внимательно на предмет отсутствия трещин, убедиться, в правильную ли сторону наверчена резьба, — и пускать в дело. Командир «боевой горы» «Сонный ящер» генерал-канонир Тутор-Pop был одним из таких закаленных судьбой и жизнью винтиков.

Когда у него появилась та, зашлифованная в нужную сторону нарезка мозгов? Чем она была отдраена? Наверное, ненавистью, после выполнения работы исчезнувшей или преобразившейся в нечто другое? Ненавистью, родившейся во Вторую Атомную, в самом ее начале, когда обе стороны больше путали верховные штабы друг друга, чем реально жали на кнопки открывания бомболюков. Иногда пугания перерастали в нечто вполне осязаемое правительствами: в десять-пятьдесят тысяч трупов.