Айзек Азимов - Сны роботов Страница 4

Так, например, в моем рассказе «Бильярдный шар» обычный бильярдный шар попадает в область пространства, в которой мгновенно приобретает скорость света. Это совершенно невозможно, но даже если исходить из моего понимания научной недостоверности, есть нечто еще более невозможное. Бильярдный шар обладает конечным объемом. Часть его, первой входящая в указанное пространство, мгновенно достигает скорости света и отрывается от остальной массы шара. Иными словами, бильярдный шар должен неизбежно распасться на атомы или даже еще более мелкие частицы, однако в рассказе он сохраняет свою целостность. Меня мучает совесть, но, несмотря на эти мучения, я сделал то, что должен был сделать.

В рассказе «Уродливый мальчуган» я описываю путешествие во времени, в то время как совершенно убежден в невозможности подобного путешествия. И все же я игнорирую собственное убеждение, поскольку рассказ лишь косвенно посвящен путешествию во времени. На самом деле он о любви.

Еще один пример. Я очень сомневаюсь, что человеческие существа когда-либо превратятся в живые водовороты энергии, и все же в рассказе «Глазам дано не только видеть» я представляю их именно такими. Какое это имеет значение? Ведь в действительности речь в рассказе идет о красоте материального мира.

Полагаю, вы понимаете, что я хочу сказать. Читая включенные в эту книгу рассказы, вы можете обнаружить научные сведения, которые ошибочны сами по себе или утратили достоверность в силу дальнейших исследований. Но главное, в конечном счете, то, какую общечеловеческую идею выражают эти произведения.

Сны роботов 

 Как потерялся робот

На Гипербазе были приняты экстренные меры. Они сопровождались неистовой суматохой, которая по своему напряжению соответствовала истерическому воплю.

Один за другим предпринимались все более и более отчаянные шаги:

1. Работа над проектом гиператомного двигателя во всей части космоса, занятой станциями 27-й астероидальной группы, была полностью прекращена.

2. Все это пространство было практически изолировано от остальной Солнечной системы. Никто не мог туда попасть без специального разрешения. Никто не покидал его ни при каких условиях.

3. Специальный правительственный патрульный корабль доставил на Гипербазу доктора Сьюзен Кэлвин и доктора Питера Богерта — соответственно Главного Робопсихолога и Главного Математика фирмы «Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн».

Сьюзен Кэлвин еще ни разу не покидала Землю, да и на этот раз не имела ни малейшего желания это делать. В век атомной энергии и приближающегося разрешения загадки гиператомного двигателя она спокойно оставалась провинциалкой. Поэтому она была недовольна полетом и не убеждена в его необходимости. Об этом достаточно явно свидетельствовала каждая черта ее некрасивого, немолодого лица во время первого обеда на Гипербазе.

Прилизанный, бледный доктор Богерт выглядел слегка виноватым. А с лица генерал-майора Кэллнера, возглавлявшего проект, не сходило выражение отчаяния. Короче говоря, обед не удался. Последовавшее за ним маленькое совещание началось сумрачно и неприветливо.

Кэллнер, чья лысина поблескивала под лампами, а парадная форма крайне не соответствовала общему настроению, начал с принужденной прямотой:

— Это странная история, сэр… и мадам. Я признателен вам за то, что вы прибыли немедленно, не зная причины вызова. Теперь мы попытаемся исправить это. У нас потерялся робот. Работы прекратились и должны стоять, пока мы его не обнаружим. До сих пор нам это не удалось, и нам требуется помощь специалистов.

Вероятно, генерал почувствовал, что его сетования выглядят не очень серьезными, и продолжал с ноткой отчаяния в голосе:

— Мне не нужно объяснять вам значение нашей работы. В прошлом году мы получили больше восьмидесяти процентов всех ассигнований на исследовательские работы…

— Ну, это мы знаем, — сказал Богерт добродушно. — «Ю. С. Роботс» получает щедрую плату за пользование нашими роботами, которые тут работают.

Сьюзен Кэлвин резко, без особой любезности вмешалась:

— Почему один робот так важен для проекта и почему он не обнаружен?

Генерал повернул к ней покрасневшее лицо и быстро облизал губы.

— Вообще-то говоря, мы его обнаружили… Слушайте, я объясню. Как только робот исчез, было объявлено чрезвычайное положение, и все сообщение с Гипербазой было прервано. Накануне прибыл грузовой корабль, который привез для нас двух роботов. На нем было еще шестьдесят два робота… хм… того же типа, предназначенных еще для кого-то. Эта цифра абсолютно точная — здесь не может быть никаких сомнений.

— Да? Ну, а какое это имеет отношение…

— Когда робот исчез и мы не могли его найти, — хотя, уверяю вас, мы могли бы найти и соломинку, — мы догадались пересчитать роботов, оставшихся на грузовом корабле. Их теперь шестьдесят три.

— Так что шестьдесят третий и есть ваш блудный робот? Глаза доктора Кэлвин потемнели.

— Да, но мы не можем определить, который из них шестьдесят третий.

Наступило мертвое молчание. Электрочасы пробили одиннадцать. Доктор Кэлвин произнесла:

— Очень любопытно. — Уголки ее губ опустились. Она резко повернулась к своему коллеге: — Питер, в чем тут дело? Что за роботы здесь работают?

Доктор Богерт, заколебавшись, неуверенно улыбнулся:

— Понимаете, Сьюзен, это довольно щекотливое дело, которое требовало осторожности… Но теперь…

Она быстро прервала его:

— А теперь? Если есть шестьдесят три одинаковых робота, один из них нужен и его нельзя обнаружить, почему не годится любой из них? Что здесь происходит? Зачем послали за нами?

Богерт покорно ответил:

— Дайте объяснить, Сьюзен. На Гипербазе используется несколько роботов, при программировании которых Первый Закон роботехники был задан не в полном объеме.

— Не в полном объеме?

Доктор Кэлвин откинулась на спинку кресла.

— Ясно. Сколько их было сделано?

— Немного. Это было правительственное задание, и мы не могли нарушить тайну. Никто не должен был этого знать, кроме высшего начальства, имеющего к этому прямое отношение. Вы в это число не вошли. Я здесь совершенно ни при чем.

— Я бы хотел пояснить, — властно вмешался генерал. — Я не знал, что доктор Кэлвин не была поставлена в известность о создавшемся положении. Вам, доктор Кэлвин, не нужно объяснять, что идея использования роботов на Земле всегда встречала сильное противодействие. Успокоить радикально настроенных фундаменталистов могло только одно — то, что всем роботам всегда самым строжайшим образом задавали Первый Закон, чтобы они не могли причинить вред человеку ни при каких обстоятельствах.