Сергей Лукьяненко - Фугу в мундире Страница 4

— Может, сделаем вначале? — спросил я.

— Фигня… Отдыхай.

Валера задымил, а я задумчиво побрел по саду. Красиво получается… Я чихнул и полез в карман. Увы, запас одноразовых бумажных платков кончился. И где я ухитрился простыть? Надо было взять обычный матерчатый платок, хоть японцы их и не любят. Им помотай как следует в воздухе — и сморкайся дальше…

На щебенке валялись какие-то белые лоскутки. Непорядок, зато мне на руку. Я подобрал их и с удовольствием очистил нос. Вернулся к Валерке. Тот посмотрел на лоскутки в моей руке с каким-то невыразимым ужасом.

— Ты где их взял?

— В саду валялись.

— Ты место, где их брал, помнишь?

— Нет… А что?

— Ими же Арана-сан отметил, куда камни ставить! Дундук! Козел! Что делать будем?

— Отсюда видно? — заорал Валера. Он сидел скорчившись в три погибели, изображая восьмой камень Сада. — Все девять?

— Если тебя считать за камень, то все девять, — отозвался я.

Валерка выпрямился, плюнул и старательно зарыл плевок ногой. Подошел ко мне с явным желанием уездить по роже, но сдержался. Спросил:

— Что делать-то будем? Времени уже нет.

Я пожал плечами.

— Может, отдашь свой конверт Саканиси-сану? Он простит нам задержку…

— Нет, — твердо сказал я.

— Почему?

— Я его отправлю сам.

— Кому?

— Себе самому.

— Думаешь, поможет?

— А вдруг.

Валера замолчал. Потом, воровато оглядевшись, сказал:

— Слушай, есть одна идейка… Если выгорит, то эти тупые японцы ничего и не поймут. Слушай…

9. МЕСТНОСТЬ СМЕРТИ

— Чудесно, — сказала молодая японка. По-русски, из вежливости к нам. Окружающие наперебой зацокали языками. Саканиси-сан медленно обошел Сад Камней и улыбнулся:

— Да. Откуда ни смотри — ришь восемь камней. У Арана-сана достойные ученики. Русский народ сможет жить как островные японцы…

Саканиси-сан вдруг побледнел. Медленно вышел на середину Сада. Обернулся вокруг оси. И прижал ладони к лицу.

— Хана, — коротко резюмировал Валера. — Просек.

— Здесь ришь восемь камней, — сказал японец, глядя даже не на нас, а на собравшихся гостей. — Примите мои извинения за позор.

Японцы молчали — они еще не сообразили, в чем дело. Или не желали принимать извинений? Кто их поймет, японцев…

— Сэппуку, — сказал Саканиси-сан. Снег падал ему на голову, и волосы седели на глазах. — Я не виновен, но я хочу показать вам мою душу.

Стоящий рядом со мной пожилой японец достал из бокового кармана пиджака маленький перочинный ножик. Раскрыл его и, согнувшись в поклоне, подал хозяину дома.

Саканиси-сан вздохнул. Глянул на серое небо. И горько сказал:

— Никогда им не стать нами. Зря мы пришри сюда.

Коротким ударом он вонзил лезвие в свой живот.

Сам акт харакири (сэппуку) выполняется разными способами. Вот один из них: кинжал берется в правую руку, вонзается в левый бок и горизонтально проводится ниже пупка до правого бока; затем вертикально от диафрагмы до пересечения с горизонтальным порезом; если не наступает конец, то кинжал далее вонзается в горло. Известны и другие способы.

Машина мчалась по обледенелой дороге, визжа тормозами на поворотах. Валерка цеплялся за руль, как утопающий за спасательный круг. Девятый камень Сада камней Саканиси-сана тяжело перекатывался в багажнике.

— Напьемся, — в который раз повторил Валера. — У меня бутылка заначена… Еще старая, завода „Кристалл“… Вдруг не выдохлась.

— Притормози, — тихо попросил я.

— Опять тошнит?

— Нет. Почтовый ящик…

Валерка затормозил. Неуверенно спросил:

— Думаешь, надо?

Я кивнул:

— Да.

— Все написал?

— Почти все.

— Иди.

Я вылез из джипа и пошел к почтовому ящику — нарядному, с надписями на русском и на японском. Письмо слабо подрагивало в руке.

Дойди. Не затеряйся, как письмо предка Арана-сана. Дойди, прошу тебя. Вдруг ты поможешь нам остаться собой. Дойди…

Пришли в страну Ананасов — то был еще один небесный дворец: прекрасные женщины держались с достоинством, мужчины не отличались от них поведением, подростки шумели и кричали, малыши весело гоняли мяч; львы рядом с драконами мирно урчали, фоянь и тигры посапывали. Увидев, что вся страна преисполнена духа благости и окружающая их картина столь необычна, сложили стихи:

Страна Ананасовнебожителей дивный дворец,Мужчины и женщиныв гармонии с миром живут,И даже детишкикаждый подросток-юнецДух истинной мудростис усердием здесь познают…

Валерка сосредоточенно откупоривал бутылку. Бросил мне мимоходом:

— Надо что-нибудь на закусь…

— Я сделаю фугу, — ответил я.

Валерка вздрогнул. Потом вновь принялся терзать жестяной колпачок.

— Делай. Фугу так фугу.

ФУГУ. Блюдо готовится из небольшой рыбы (иглобрюх или фахак), которая, когда ее поймают, надувается и делается круглой. Ее едят в сыром виде и жареной. Фугу должны готовить только искусные повара, имеющие специальные лицензии, поскольку внутренности рыбы содержат сильный яд; от него ежегодно умирают до двухсот человек.

Оставив позади вершины гор,В стране Коси,Где снег идет чудесный,В какой же, наконец, из этих днейСеление родное я увижу?