Евгений Шатько - Пришелец-73 Страница 4

Часть седьмая

Едва Лур удалился, в дверях показался сутулый робот, похожий на старый автомат для размена монет. Подойдя, он достал пузырек с пульверизатором и, не спрашивая, попрыскал в лицо Ефиму голубой кислой струей. Тишкин пригладил выгоревшие вихры, сожалея, что нет зеркала. Робот с готовностью повернулся к нему полированной спиной. Тишкин поглядел на свое отражение: лицо стало неземное, лиловое, как после получки.

"Надо бы завязать контакт с трудящим", - подумал Тишкин и сунул пятнадцать копеек роботу в прорезь на облезлом темени. Монета, однако, выпрыгнула обратно.

"Сервис у них без дураков", - подумал одобрительно Тишкин, без всякого ключа крепкими пальцами он довернул на плече у робота ржавую гайку.

- Эх, Вася, плохо за тобой доглядывают. Где живешь-то, кореш? - спросил он заботливо.

Робот затряс головой - видно, строго приказали молчать, - сгорбясь затрусил к выходу, а на спине у него вспыхнула и мгновенно погасла надпись: "Химический тупик, 16. Заходи!"

...Неожиданно левая сторона зала распалась, и перед Тишкиным открылась площадь, по которой сновали мелкорослые рюмяне, все в серых хитонах, как ветеринары.

Тишкин вышел наружу, задрал голову. Страшно высоко в черное небо - на километры - вздымались узкие, как сосульки, дома. Ни животины какой, ни киосков, ни кустика - одна геометрия, пластик, плазма, плюнуть некуда.

Мимо Тишкина, громыхнув, как старое ведро, пробежал давешний робот Вася. На спине у него вспыхнула надпись: "Чего стал? Двигай за мной".

Тишкин следом за роботом свернул в тупичок. Они не заметили, что из канализационного люка высунулся встрепанный Лур... Они спустились в подвальное помещение, где по-родному пахло кошками. Около двери робот Вася включил на спине у себя надпись: "Покараулю тут".

Тишкин открыл дверь и зашел в комнату, освещенную допотопной электролампочкой. Над диваном-кроватью висел портрет Лура, еще молодого, курчавого, с усами.

Из соседней комнаты вдруг выплыли три смутные фигуры. Тишкин узнал Эйлурию по косынке, которую она повязала на лоб до бровей, а-ля Даша.

- О, как мы ждали тебя, свет мой слесарь! - проговорил певучий голос Эйлурии, и у нее проступили глаза и родинка на щеке.

- Этот часто захаживает? -спросил Тишкин, указывая на портрет усатого Лура.

Голос Эйлурии сломался, как льдинка:

- Мы были почти счастливы в этом уголке двести лет назад. Он был нежен, приносил цветы, фарш... Но все рухнуло! Его отняли у меня химия и теория игр!

- Да его сразу было видно, что игрок! - сказал Тишкин. - Много продувал?

- Они рассчитали с Марзуком жизнь каждого рюмянина по секундам: когда ему смеяться, когда спать, какие видеть сны. Они управляют всей планетой и каждым рюмянином из отвратительного синего ящика.

- Ишь, артисты... А где этот хитрый ящичек?

- Это страшная тайна. Ящик постоянно перепрятывает сам Лур. Кто пытается не подчиниться ящику, тот постепенно исчезает! Вот мы таем и скоро станем, как дым... И тебя они рассеют, Фима!

Тишкин сложил кривую черную фигу и показал в пространство, вероятно, Луру:

- Видали, синие черти! Вы у меня сперва сами в свой ящик сыграете! Эх, девочки, а вы-то чего тут сидите, понапрасну линяете?

- О, нет! - живо возразила Эйлурия. - Здесь родник жизни, оазис! Только здесь еще можно постирать, пошить, повозиться у печи, спасти свою женственность.

- Ладно, пора этот гнусный ящик найти, - сказал Тишкин, направляясь к двери и закричал: - Эй, Василий, идем в разведку!

Эйлурия легко подбежала, тронула Ефима за плечо и от волнения стала видна вся, до пяток.

- Ты позволишь на дорогу заштопать твой пиджак и почистить сапоги? застенчиво попросила она.

"Эх, и тут от их не отобьешься", - подумал Тишкин, неохотно снимая пиджак.

Бесплотные девицы с радостным урчанием выхватили пиджак и унеслись с ним в соседнюю комнату.

- А я для тебя испекла пирожок, - краснея, сказала Эйлурия и сняла полотенце с пирога на столе.

Кривой, неуклюжий пирог был украшен надписью: "Тишк".

- Большое мерси, - сказал Тишкин. - Возьму в дорогу.

- А еще я приготовила такой напиток, такой субстрат.

- Субстрату налей, - согласился Тишкин. Но, попробовав его из синей колбы, заметил со вздохом: - Эдакого много не выпьешь, Лукерья.

В эту секунду за наружной дверью послышались шум, глухие удары и жестяной грохот, - видимо, упал верный Вася...

- Беги, я узнай почерк Лура! - воскликнула Эйлурия, открывая потайную дверцу за шкафом.

Прихватив со стола колбу с субстратом, Тишкин шагнул в тайник. Дверь снаружи распахнулась, и в комнату вбежал Лур, держа что-то под мантией. Дикий взгляд его уперся в Эйлурию.

- Ты должна быть невидима! - закричал он и, ослепленный ее светоносной шеей и грудью, прикрыл свои глаза тощей ладонью, точно от пламени доменной печи. - Закройся! Закрой хоть ноги! Почему ты видима?

Эйлурия всплеснула тонкими, как фиалка, руками:

- Почему? А ты посчитай, рассчитай, вычисли причину, ходячий арифмометр!

- И вычислю! - закричал Лур и вытащил из-под мантии портативную электронно-вычислительную машину.

Он включил машину; она заработала с таким напряжением, что от нее полетели искры и болты. На табло вспыхнула надпись:

"Эйлюрия лубит Ефима Тишкина. Бедный, бедный Лурик!"

Лур отбросил машину и сказал со стоном:

- Эйлурия, вечерняя звезда моего утра, любит какого-то пожарника с гармошкой! Это нонсенс!

Неожиданно из соседней комнаты выплыл пиджак Тишкина, который бережно несли несчастные невидимки.

Лур выхватил у них пиджак, швырнул на пол и начал топтать, выкрикивая:

- Нонсенс, нонсенс!

И тогда из-за шкафа вышел Тишкин в рубашке-ковбойке.

- Подними вещь, химик, - сказал он сердито. - Твой нонсенс не придет, не зови. И доставай-ка ящичек из-под своей попоны!

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ ЧАСТЕЙ. ОПУБЛИКОВАННЫХ В NoNo 2, 5 и 7.

Пришелец Глоус прилетает на Землю с планеты Рюм и остается жить в колхозе, так как он полюбил простую женщину Дашу. Глоус похож на ее бывшего мужа Ефима Тишкина. С планеты Рюм прилетают за Глоусом два высших бессмертных существа: Лур и Марзук. По ошибке они хватают не Глоуса, а Тишкина. Оказавшись на планете Рюм, Тишкин знакомится с бывшей супругой Лура.

Часть восьмая

Лур перестал топтать пиджак Тишкина и проговорил отчаянным голосом:

- Я не могу без Эйлурии! Но с ней я тоже не могу, Фима! Как меня раздирают противоречия!

Эйлурия пренебрежительно фыркнула:

- Они его раздирают пятьсот лет! Пойдемте, сестры. Мы скоро увидимся, Ефимушка.

Эйлурия вышла, следом выплыли бедные невидимки.

Лур схватился за синюю голову, заскрипел зубами.

- Извините, Тишкин, но я раздваиваюсь, - и вдруг начал разделяться на две половинки.