Чарльз Шеффилд - Заброшенная земля Страница 4

Все три года он так и делал, но сегодня избежать встречи было невозможно. Совещание проходило в одном из небольших конференц-залов Центральной установки, достаточно просторном, чтобы вместить тридцать участников. Маркин остановил Джеффа, пробиравшегося в задний ряд, и указал ему на места впереди.

— Ситуация такова, — начал Маркин. — Неважно, имеем ли мы дело с убийством или самоубийством, эта смерть входит в сферу интересов служб национальной безопасности. Через два дня грянут проверки из Вашингтона, и не только из главного офиса министерства энергетики, но и из ФБР. Хорошо бы к этому времени уже знать причину смерти. Я решил создать специальную бригаду и наделить ее особыми полномочиями. Члены этой бригады будут освобождены от своих прямых обязанностей. Главным назначаю Джеффа Кинга… — Он наградил Джеффа широкой дружеской улыбкой: —…которого все вы, надеюсь, знаете. Прошу оказывать коллеге всемерную помощь. Вопросы?

Вопросы посыпались градом: что известно о Фрэнке Лейзенби, чем он занимался, почему оказался ночью на испытательном полигоне.

Джефф почти не слушал. У шефа не было ответов, и ему приходилось отделываться пустопорожней болтовней. К тому же стало ясно, что «специальная бригада» будет изолирована от остальных, и все это с дальним прицелом. Если они распутают дело, что на данный момент казалось абсолютно невозможным, Том Маркин быстренько распустит команду и припишет успехи себе. Если же ничего не выйдет, вся вина будет возложена на них. К тому же в подчинение Джеффу определили двух весьма посредственных сотрудников.

Джефф бежал с совещания, как с пожара. Но неприятности на этом не кончились. Новые беды свалились на него в образе толстухи в белом халате.

— Сержант Джефферсон Кинг? — осведомилась она.

— Это я.

— Мне бы хотелось потолковать с вами о смерти Фрэнка Лейзенби.

Джефф уставился на черную великаншу с россыпью мелких косичек на голове и в очках без оправы.

— И вы тоже? Вижу, они надеются одним махом избавиться от всех нас.

Теперь уже женщина уставилась на него.

— Не знаю, о чем вы, и предпочитаю не спрашивать. Меня зовут Лассандра Кейн. Начальник отдела лаборатории, включающего группу исследования радиологической опасности.

Она протянула руку. Джефф пожал ее, чувствуя себя абсолютным идиотом.

— Фрэнк Лейзенби работал на меня, — продолжала она. — Исключительно дабы не позволить стереотипам повлиять на ваше суждение, я пойду на то, что ненавижу и наотрез отказываюсь делать. Расскажу вам свою биографию. Я изучала физику в Техасском университете и, заметьте, все эти годы была стипендиатом на полном государственном обеспечении. Потом получила степень доктора философии в Беркли, одновременно работая в институте Лоуренса Ливермора. Далее два года стажировки на СЛУ, Стенфордском линейном ускорителе. Изучала режимы распада сверхтяжелых элементов. Я заработала эту должность, понятно, мистер Кинг?

Она выжидающе воззрилась на него. Джефф решил, что существует лишь один способ уладить дело.

— Более чем, доктор Кейн. А теперь обо мне. Я восемнадцать лет прослужил в полиции города Вашингтон, округ Колумбия. О коррупции в правительстве я только слышал. Я хорошо управляюсь с уличной шпаной, и когда речь идет о беготне за мелкими преступниками, мне нет равных. Все это и позволило мне претендовать на должность здешнего охранника. Но я никогда не работал в «убойном» отделе и так же подхожу для расследования убийства по неустановленным причинам, как вон та золотая рыбка.

Он ткнул пальцем в маленький аквариум у стены, где лениво плавала единственная рыбешка. Надпись над аквариумом гласила:

«Национальная лаборатория по охране окружающей среды. Министерство энергетики. Сделаем нашу страну безопасной для всех форм жизни».

Несколько минут Лассандра Кейн яростно уничтожала взглядом рыбку, прежде чем, к облегчению Джеффа, разразиться смехом.

— Это я могу пережить. Далеко не всякий способен честно признаться в том, что не может выполнить порученное дело. Однако именно вас назначили разбираться в причинах гибели Лейзенби, верно? По крайней мере, так сообщил Том Маркин.

— Совершенно верно.

— И вы можете ходить, где вздумается?

— Если верить Маркину.

— В таком случае — прочь отсюда, и найдем спокойное местечко, где можно поговорить.

С утра сильно потеплело. В такой день надо бы одеться полегче, а на нем костюм, который Джефф напялил для совещания. И сейчас радовался, что вид у него приличный, хоть и приходилось задыхаться от жары.

Лассандра Кейн подвела его к маленькому голубому кабриолету, способному ездить и на бензине, и на электричестве. Похоже, она была одной из немногих служащих лаборатории, которые терпеть не могли гигантские микроавтобусы и пикапы. Достойная восхищения забота об экономии энергии. Правда, были и свои минусы: Джефф едва уместился на сиденье. Обшивка нагрелась до того, что обожгла его широкий зад.

— Я повезу вас на бридерный[2] участок. Там у меня свой кабинет, и меньше вероятности, что нам помешают. Почему бы не начать с самого простого: что вы знаете о Фрэнке Лейзенби?

— Раньше о нем ничего не слышал. Думаю, мы вряд ли встречались… хотя сказать это, увидев его тело, я бы не отважился.

Лассандра поморщилась.

— Ужасно, правда? Пришлось мне его опознавать. Если причина смерти — радиационные ожоги, поверьте, это куда хуже, чем все виденное и слышанное мной до сегодняшнего дня.

— Но какая еще может быть причина?

Повернувшись, женщина мимолетно улыбнулась, и солнечный луч, отразившись от очков без оправы, ударил полицейскому в глаза.

— А разве это не ваша задача — ее определить?

Джефф посчитал такой вопрос риторическим.

— Ни жены, ни семьи? — спросил он, в свою очередь.

Он мог бы узнать все это в отделе кадров, но беседа позволит сэкономить время.

— Вероятно, у него есть родные, но он никогда о них не упоминал.

— Как по-вашему, в его прошлом было что-то сомнительное?

— Он был очень скрытным.

— А друзья женского пола?

Лассандра поколебалась.

— Определите точнее, что есть в вашем понимании дружба с женщиной?

— Секс.

— Таких «друзей» у него не водилось.

— А среди мужчин?

— Тоже нет. Слушайте, это исключительно мое мнение, но, думаю, Фрэнк Лейзенби был одним из тех, кого считают бесполыми. Он не имел никаких сексуальных пристрастий. Бывают такие люди.

— Говорят. Лично я за все восемнадцать лет службы в полиции никогда таких не встречал. В Вашингтоне все помешаны на сексе.