Эндрю Свонн - Кровавый рассвет Страница 4

— Прошу вас…

Звук выстрела оказался оглушительным. Он продолжал звучать в чувствительных ушах Эйнджел даже после того, как она услышала лязг упавшего на пол металла.

Цепь Чико заметно укоротилась. Рука его сжимала обрезок не длиннее трех сантиметров, в то время как остальная, срезанная выстрелом часть валялась на полу.

— Отлично, можешь оставить ее себе, — сказал лис. — А теперь покинь помещение.

Чико подскочил как ошпаренный, и, едва не споткнувшись о Графа, выскочил вон. Лис, прежде чем спрятать оружие в кобуру, еще некоторое время держал дверной проем на мушке.

На нем был отличный зеленый костюм, который превосходно сидел и удивительно шел ему, несмотря на то, что зачастую одежды пинков выглядели на моро мешковатыми. Зеленый цвет изумительно оттенял блеск его рыжего меха на лице и хвосте. Только сейчас она разглядела, что покрой пиджака позволял скрыть наплечную кобуру.

Он протянул Эйнджел поросшую черным мехом руку. Тут она осознала, что все это время оставалась в том же неприглядном положении. Она схватила предложенную руку и рывком поднялась на ноги.

— Прошу вас — начал лис, — будьте осторожны. Ранения в голову…

— Чертовски сильно кровоточат, — перебила его Эйнджел. Она покачала головой: — Простите, мне не следовало бы так говорить с вами.

— Вы бессильны изменить свою природу.

Его тщательно смоделированный генными инженерами лисий рот сложился в довольно приятную улыбку. Эйнджел поняла, что ее спаситель таким образом отреагировал на ее фразу.

Она закатила глаза и направилась к Графу. Теперь мир вокруг был уже не таким неустойчивым. Сочетание адреналина в крови и ускоренный метаболизм как будто сделали свое дело, почти полностью разложив алкоголь. Она пребывала в том состоянии, когда остаточное гудение в голове было вот-вот готово смениться нестерпимой мигренью.

Граф лежал в прежней скрюченной позе. Было похоже, что удар Эйнджел оказался чувствительным не только для его мужского достоинства, но также для внутренних органов и, возможно, нескольких ребер. Граф поплатился за все собственной кровью. К счастью, Эйнджел услышала, его дыхание. Она покачала головой:

— Я и не предполагала, что так сильно ударила его.

«Да ты только посмотри на него, он на два метра отлетел, прежде чем приземлиться».

Она почувствовала прикосновение руки лиса к своему плечу.

— Будете ждать появления скорой?

По тону, с которым он произнес эти слова, она поняла, что в его намерения не входило оставаться здесь в ожидании дальнейшего развития событий. Она не могла винить его в этом. Носить огнестрельное оружие моро запрещалось законом. А учитывая ту обстановку, что в настоящее время сложилась в стране, поймать моро с поличным было бы даже приятно.

— Думаешь, его приятели и в самом деле вызвали скорую? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Там на углу имеется видеоком, мы бы могли и сами сделать это.

Эйнджел кивнула.

За их спинами на стойке бара президент Мередит наконец-то прекратил мольбы положить конец межвидовым распрям. Голографическое вещание продолжило показ футбольного матча между командами моро. Играли Фриско и Кливленд. Шел третий период, счет до сих пор открыт не был.

Матч Эйнджел больше не интересовал.

Они видели, как на перекрестке Мишн-стрит приземлилась машина скорой помощи. Вращающиеся лопасти винтов рассекали густой туман, в клубах которого огни идущей на посадку «скорой» были едва различимы. Несколько секунд сирена и доносящийся с залива звук горна возвещали об опасности.

«Скорая» опередила полицейских примерно на двадцать секунд. Перед входом в «Кроличью нору» собралась толпа. Тем временем Эйнджел со своим новым товарищем уже находились от места происшествия на расстоянии одного квартала. Полицейские не обращали на них никакого внимания, как, впрочем, не интересовали их и другие моро, что толпились на Мишн-стрит. Двое из них стояли в дверном проеме старого здания, служившего когда-то местом убежища от землетрясений. Оно представляло собой выбеленный известью массив кубической формы. К нему был прикреплен испещренный надписями плакат, тянувшийся с другой стороны улицы от такого же реликта, оставшегося в память о землетрясении 34-го года. Это был вздыбленный кусок старой набережной Эмбаркадеро Фривей. В таком тумане его громада была не видна. Второй его конец нависал над другой улицей и представлял собой значительную опасность для всех, кто двигался по Говард-стрит. Новым роскошным особнякам, недавно появившимся на южном побережье Маркета, угрожала опасность со стороны незадачливых автомобилистов.

«Скорая», сотрясая воздух воем сирены, сорвалась с места. Эйнджел покачала головой и поморщилась, когда снова ощутила, как ноет рана на щеке. Почти всю кровь она уже вытерла полотенцем, которое стащила из бара. Но ей нужно было как можно быстрее попасть домой и привести себя в порядок.

Заметив, что она расстроена, лис протянул ей свой носовой платок.

Эйнджел прижала его к щеке.

— Это дерьмо не должно было появляться здесь.

— Они ходят, куда хотят.

— Ну да. Это же Сан-Франциско. На этих золотых холмах мы с цветочками за ушами должны танцевать с ними в обнимку.

Лис негромко рассмеялся:

— Ты бы предпочла Лос-Анжелес? Случись подобный инцидент там, полиция принялась бы прочесывать дом за домом…

— А в Нью-Йорке Национальная гвардия объявила бы о всеобщей забастовке. Я так разочарована. Я приехала сюда, чтобы не видеть больше этого дерьма.

— Ты откуда родом?

— Из Кливленда.

— Очень сожалею.

Они в молчании постояли еще несколько минут, наблюдая за тем, как растворяются в тумане украшенные эмблемой птицы-феникс полицейские машины.

— Черт, — вырвалось у Эйнджел. — Я ведь даже не знаю твоего имени.

Лис повернул к ней лицо и улыбнулся:

— Формальное знакомство мы и в самом деле упустили из виду. Меня зовут Байрон.

Все так же улыбаясь, он протянул ей руку.

Большинство моро, которых знала Эйнджел, располагали не слишком обширным набором выражений лица. Собственная улыбка Эйнджел ограничивалась легким изгибом уголков рта. Но морда лиса отличалась большой подвижностью. Его глаза лучились радостью, щеки раздулись, уши слегка вывернулись наружу. Он улыбался всем лицом. Странно, но это выглядело естественным для него, он ничуть не походил на лиса, старающегося копировать человека.

По всей видимости, где-то существовал генный технолог, который остался очень доволен собой.

Улыбка была так заразительна, что Эйнджел не смогла удержаться и не ответить тем же, даже несмотря на боль в щеке. Она протянула руку: