Дмитрий Биленкин - Космический бог Страница 4

Полынов зажмурился. Только теперь ему открылся весь ужас положения.

Он огляделся, по привычке ища книжную полку. Но ее здесь не было, да и чем могли помочь книги? Это не научная, а моральная проблема, и справочники тут бессильны.

И все же Полынов машинально перелистал лежавшую на тумбочке библию, единственную книгу, которая оказалась в каюте. "В дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй", - бросилось в глаза. С досадой Полынов перевернул страницы: "Бывает нечто, о чем говорят: "Смотри, вот это новое", но это было уже в веках, бывших прежде нас".

Попынов отшвырнул пузатую книгу. Ему послышался вкрадчивый голос Гюисманса, цитирующий последние строчки.

Библия шлепнулась на стол, и звук ее падения слился с шумом за дверью. "Сюда", - послышался грубый голос. Дверь отлетела, толчок в спину швырнул внутрь комнаты девушку. Полынов едва успел ее подхватить. Дверь захлопнулась.

3. Крис.

- Вы?!

- Я...

Полынов разжал руки. В глазах девушки бились тревога и радость. На подбородке запеклась струйка крови - час назад ее не было.

- Вас... били? - только и нашелся спросить Полынов.

- Меня? А что... - она тронула подбородок. - Кровь? А, это я прикусила губу. Боялась разреветься... Пустяки. А вас... вы...

- В полном порядке, как видите, - пробурчал Полынов, совершенно не представляя, что теперь делать. - Что с остальными?

- Увели поодиночке. Меня последнюю. Я уж думала...

- Какая-то ошибка, что вас втолкнули сюда, - Полынов шагнул к двери, чтобы постучать.

- Не надо! - Девушка схватила его за руку.

- Почему?

- Как вы не понимаете! - В ее голосе было отчаяние. - Опять коридор и эти... Объяснений не требовалось.

- Но вам самой будет лучше с...

Она перехватила его невольный взгляд.

- Да не все ли равно! И вы... - Она насупилась. - Нет, не все равно... С вами лучше. Вы не будете причитать, как наши... - Она вскинула голову. Хотите, я стану на колени?

- Что ты, деточка! - опешил Полынов.

- Не называйте меня деточкой! Я взрослая и вообще... - Она топнула ногой. - Представьте, что я ваша сестра. Ну и все...

"Н-да, - подумал Полынов, - не слишком ли это много? Впрочем, девчонка права, сейчас не до пустяков, а она, похоже, с характером, бросилась закрывать меня, глупая. Ну, ничего, обойдется; но хотел бы я знать - зачем ее сюда... нелепо... Хотя... чем больше нелепостей, тем труднее что-нибудь понять, в этом есть расчет, ну, посмотрим еще кто кого..."

- Ладно... - он опять не знал, что сказать. - Как вас зовут?

- Крис. И можете говорить мне "ты". И ругаться, если хотите.

- Почему - ругаться?

- Не знаю, - она рассеянно огляделась. - На всякий случай.

Она скинула туфли - теперь она не доставала Полынову до плеча, вспрыгнула на кровать, резким движением головы отбросила со лба челку, умостилась поудобней. Чисто женская особенность в любой обстановке уметь непринужденно устраивать вокруг себя подобие уютного гнездышка: два-три взмаха руки - гнездышко готово. Она притихла. Полынов как дурак стоял посреди каюты.

- Что будет с нами? - вдруг быстро спросила она. В ее широко раскрытых глазах снова был страх. Но уже смягченный, словно она оторвалась от испугавшей ее книги.

- Хотел бы я знать... -- буркнул Полынов.

- Вот никогда не думала, что попаду в плен к пиратам. А вы кто: бизнесмен, инженер? Полынов объяснил.

- О! - Теперь в глазах Крис был восторг. - Тогда мы спасены.

- Да почему?

- Очень просто. Вы умеете гипнотизировать, да? Входит бандит - ну с обедом, что ли, - вы усыпляете его, лайтинг ваш, мне пистолет (я умею стрелять!), мы захватываем рубку и...

Полынов рассмеялся.

- Чему вы смеетесь? Крис сказала глупость?

Полынову стало легко и просто. Редко, но встречаются люди, чьи слова самые обыденные - всегда непосредственны и свежи. Секрет не в словах, даже не в интонации: в раскованности чувств, когда ничто не мешает им тотчас отразиться во взгляде, в мимике лица, в движении.

- Нет, Крис, ты сказала дело, но у тебя преувеличенные представления о способностях рядового психолога.

Не объяснять же ей теорию гипноза. Правда, он слышал об исследователях, которым будто бы удавался мгновенный гипноз. Их бы сюда... А его способности, увы, ограниченны, кто же знал... Впрочем, она права: и они могут пригодиться...

- Жаль. А то как было бы хорошо... Но мы придумаем еще что-нибудь, ладно?

- Обязательно, Крис.

Уже через полчаса Полынов знал о девушке все или почти все. Как ей осточертел колледж и сонный городок Санта-Клара; как она заставила отца позвать ее к себе на Марс; как она трусила при старте; какой у нее был великолепный друг - овчарка Найт; почему она не любит транзисторы и мальчишек и почему не может жить без конфет; что, по общему мнению, у нее несносный характер; что она мечтает стать зоологом; что ее любимые писатели Хемингуэй, Чехов и Экзюпери, а политики она терпеть не может, потому что там все обман; а дураков она жалеет, они убогие; ненавидит людей, которые воображают себя "прелестным пупом земли" (сокращенно ППЗ); последнее произведение Гордона она еще не читала (как, вы ничего не слышали о Гордоне?!), а смерти она не боится, так как почему-то уверена, что с ней ничего такого случиться не может...

Она не стремилась излить душу, ее спрашивали, она рассказывала. Полынова все больше изумляла выносливость ее характера; недавнее потрясение как будто совсем на ней не отразилось, она была сама собой - непосредственной, решительной, угловатой. Полынов отдыхал, слушая ее, улыбался ее наивности и думал, что у нее счастливый характер. Ему начало казаться, что он знает ее давным-давно, и жаль, что она ему не сестра. И что сомневаться не приходится Крис не могла быть орудием Гюисманса.

Вскоре он, впрочем, заметил свою ошибку: потрясение для Крис вовсе не прошло бесследно. Ее стало холодно, она натянула на себя одеяло, ее знобило. Духовная выносливость у нее явно превосходила физическую, а уж если он чувствует себя разбитым...

- Спать, - оборвал он ее. - Мне и тебе нужно отдохнуть.

- Но у нас же нет плана освобождения! И вовсе я не устала, - она упрямо выпятила свой маленький , подбородок.

- Зато я устал, - сказал Полынов.

- Ну, раз так... Я тоже устала. Она свернулась калачиком и закрыла глаза. Полынов долго лежал на спине, вслушиваясь в сонное, неровное дыхание девушки несколько раз она вскрикнула, - и думал, что теперь на его совести еще и чужая жизнь, а это много тяжелей, но и легче, потому что есть союзник. И что будь здесь еще хотя бы Бергер - парень что надо, хотя и фанфарон, - бандитам бы несдобровать, потому что три неглупых человека, объединенных одной целью, сильней десятка бандитов. Но сожалеть о несбывшемся нечего, надо думать, как использовать единственное свое оружие - знания, чтобы стать сильнее лайтингов, сильнее Гюисманса, который тоже отнюдь не глуп и который тоже владеет психологией.