Герберт Уэллс - В пучине Страница 4

Когда грузы притянули шар на дно, Эльстэд очутился в густом белом тумане, сквозь который свет его электрической лампы мог проникнуть лишь на несколько ярдов; прошло несколько минут, пока не осел мутный занавес из ила. Наконец ему удалось при свете лампы и мелькавшем фосфорическом блеске далекой стаи рыб с трудом разглядеть через темные слои воды волнистое дно, покрытое серовато-белым илом и кое-где усеянное спутанными зарослями морских лилий, махавших в воде жадными щупальцами.

Немного далее виднелись грациозные, прозрачные силуэты морских губок. По дну было разбросано множество усеянных иглами плоских пучков, ярко пурпуровых и черных, которые, вероятно, решил Эльстэд, были разновидностью морского ежа; какие-то маленькие существа, некоторые из них с большими глазами, а некоторые слепые, лениво проплывали через полосу света и опять исчезли во тьме, оставив после себя вдавленный след. Затем бродячие стаи мелких рыбок вдруг повернули и подплыли к нему, точно стая скворцов. Они промелькнули, как фосфоресцирующие снежинки, а позади них Эльстэд увидел какое-то более крупное приближающееся к шару существо.

Сначала он видел его лишь смутно, как двигающийся неясный силуэт, отдаленно напоминавший идущего человека; но затем оно вступило в луч света, отбрасываемый лампой, и, ослепленное, остановилось. Эльстэд глядел на него в великом изумлении.

Это было какое-то странное позвоночное животное. Его темнопурпуровая голова смутно напоминала голову хамелеона, но у него были высокий лоб и череп, которого не имеет ни одно пресмыкающееся; вертикальное положение лица придавало ему поразительное сходство с человеком.

Два больших выпуклых глаза, как у хамелеона, выдавались из впадин. У него был широкий рот, как у пресмыкающихся, виднелись покрытые твердой кожей губы под маленькими ноздрями. На месте ушей виднелись две огромные жаберные щели, из которых выходили разветвляющиеся нити коричневого цвета, походившие на древовидные жабры у очень молодых скатов и акул.

Но сходство в лице этого существа с человеком еще не самая удивительная его черта. Оно было двуногое! Его почти шарообразное тело покоилось, словно на треножнике, на двух, похожих на лягушачьи лапки, ногах и на длинном толстом хвосте; а в своих же передних конечностях, — представлявших грубую карикатуру на человеческую руку и на лапу лягушки, — оно держало длинное костяное копье с медным наконечником. Кожа этого существа отливала разными цветами: голова, руки и ноги были пурпуровые, но сама кожа тела, висящая на нем свободно, точно одежда, была фосфорно-серого оттенка. И оно стояло тут, ослепленное светом.

Наконец, этот неведомый обитатель бездны заморгал глазами, открыл их и, заслонившись свободной рукой от света, раскрыл свой рот и испустил крик, почти такой же членораздельный, как наша речь; крик этот проник даже сквозь стальную оболочку и резиновую обивку шара. Как можно кричать, не имея легких, Эльстэд не берется объяснить. Затем это существо боком удалилось из полосы света в окружавшую его таинственную тьму, и Эльстэд скорее почувствовал, чем увидел, что оно приближается к нему. Вообразив, что его привлекает свет, он выключил ток. В следующее мгновение что-то легко зашлепало по стали и шар покачнулся.

Затем крик повторился, и Эльстэду показалось, что ему вторило отдаленное эхо; опять началось шлепанье по наружной оболочке; шар закачался и скрипнул, ударившись о вал, на который был накручен канат. Эльстэд, стоя в темноте, вглядывался в вечный мрак бездны и вскоре увидел в смутной дали другие спешившие к нему получеловеческие силуэты, излучавшие фосфорический свет.

Смутно сознавая, что делает, он начал нащупывать на стенах своей качавшейся тюрьмы выключатель наружной лампы, но нечаянно напал на углубление в подушке, где находилась кнопка его собственной маленькой лампочки. Шар покачнулся и Эльстэд упал; он услыхал звуки, похожие на возгласы удивления. А когда встал на ноги, то увидел две пары выпуклых, точно посаженных на стержни, глаз, которые заглядывали внутрь через окно; свет от лампы отражался в них.

Мгновение спустя чьи-то руки энергично задвигались по стальной оболочке шара, и он услышал ужасный в его положении звук ударов молотка по стальной крышке, защищавшей часовой механизм. От этого звука у него душа прямо в пятки ушла: ведь если этим необычайным существам удастся испортить механизм, он уже никогда не вернется назад. Только успел он это подумать, как шар сильно покачнулся. Эльстэд потушил маленькую лампочку, освещавшую внутренность шара, и зажег большой фонарь, находившийся в отдельной камере; он тотчас отбросил луч в воду. Дно океана и человекоподобные существа исчезли из вида, две рыбки, преследуя друг друга, одни только промелькнули мимо окна.

Он подумал сначала, что эти странные обитатели морских глубин оборвали канат, и он теперь спасен. Он мчался вверх все быстрее и быстрее, но затем остановился с резким толчком, подбросившим его к мягкому потолку его тюрьмы. В течение, быть может, полминуты он не мог собраться с мыслями от удивления.

Затем он почувствовал, что шар медленно крутится и раскачивается; ему показалось, кроме того, что его кто-то тащит по воде. Ему удалось, когда он съежился у самого окна, силой тяжести своего тела перевернуть шар этой частью вниз; но он увидел только бледный луч своей лампы, слабо освещавшей мрак. Тут ему пришло в голову, что он будет лучше видеть, если выключит свет и даст своим глазам привыкнуть к глубокой тьме.

Это было с его стороны очень умно. Через несколько минут бархатистый мрак превратился в прозрачную темноту, и тогда он увидел, далеко внизу, неясные, двигавшиеся фигуры. Эльстэд решил, что эти существа отвязали его канат и волокли шар по дну океана.

А потом он заметил под собой в туманной дали, в волнообразной подводной равнине, широкий горизонт, озаренный бледным светом, простиравшемся во все стороны, куда он только мог взглянуть из маленького окошка. Туда-то его и волокли, как поволокли бы люди воздушный шар из полей в город. Крайне медленно Эльстэд приближался к нему и крайне медленно неясное сияние начало сгущаться и принимать более определенные очертания.

Было уже около пяти часов, когда он очутился в этом освещенном пространстве. Он мог уже различить нечто похожее на улицы и дома, сгруппированные вокруг обширного строения без крыши, отдаленно напоминавшего полуразрушенное аббатство. Все это расстилалось под ним, точно на географической карте. Все дома имели только стены, без крыш. Сделаны они были, как он заметил позднее, из фосфоресцирующих костей, а потому весь город напоминал собою отраженный в воде лунный свет.