Пол Андерсон - Мир без звезд Страница 4

— Ах вот как, — сказала Лита, — не слишком ли вы тогда надолго ее покинули? Он улыбнулся:

— Да уж наверное. Зачем же, по-вашему, хочу я вернуться?

— Прежде всего я не понимаю, зачем вы уехали. Валланд не обиделся.

— Земля — это не место для мужчины в наше время. Для Мэри подходит, а для меня — нет. Это было честно по отношению к нам обоим. Мы часто встречались и считали, что никогда это нам не надоест. Время от времени, помню… Но ладно, до свидания, и благодарю вас еще раз.

И все равно его отношение к этому показалось мне странным. Надо будет подробнее поговорить с его нынешним капитаном. С неуравновешенным человеком лучше не оказываться между двух галактик.

С другой стороны, каждый из нас несколько эксцентричен, в том или ином смысле. Это приходит вместе с бессмертием. Иногда кто-нибудь из нас даже слегка сходит с ума. Если не хватает духу вычеркнуть что-то из памяти при разгрузке, то это «что-то» может вырасти до полной несоразмерности. Вот у меня было… но это к делу не относится.

Но вот чему мы за наши столетия научились — это терпению. И может быть, именно его у Хьюга Валланда чуть больше, чем у других.

Глава 3

На борту «Метеора» нас было девять, и в случае надобности мы могли подменять друг друга. На такое большое судно это было не очень много. Но в долгом путешествии нужно место, чтобы не сидеть друг у друга на голове, и к тому же мы, разумеется, собирались взять много груза.

— Хотя, может быть, и не в этот раз, — объяснил я Валланду и Йо Рорну. Только эти двое еще не летали со мной — я завербовал их в срочном порядке на Ландомаре по причинам, которые к делу не относятся. Чтобы не задерживаться, я не стал вдаваться в разговоре с ними в детальные объяснения до старта. Теперь же сделать это было необходимо — чтобы изучить то немногое, что мы знали о нашей цели, им потребуется несколько дней.

Мы сидели втроем в моей командирской каюте, курили и пили кофе. Постоянное ускорение в одно g давало устойчивое ощущение веса, и слышалась непрестанная пульсация двигателя, та, которая в конце концов пробирает человека насквозь. На экране было видно солнце Ландомара, постепенно уменьшающееся в размерах, и галактика в виде пятен и клочьев сияния на полнеба. Это была звездная карта, и вектор, который мы хотели построить, шел почти параллельно ее обрезу. В иллюминаторе зияла пустота, здесь и там перемежаемая туманными силуэтами иных звездных континентов.

— Гм, да, не похоже, что мы найдем много чего полезного на планете, где дышат водородом да пьют жидкий аммиак, — кивнул Валланд. — Мне, по крайней мере, еще не доводилось.

— А зачем мы тогда туда собрались? — задал вопрос Рорн. Это был высокий, темноволосый, мрачный человек, предпочитавший помалкивать про себя, не сказавший нам даже, в какой части космоса он родился. На психографе он выдал едва уловимую нестабильность, но приборы показали, что он хороший электронщик, да еще у него были рекомендации с последнего места службы. Он загасил сигарету и закурил другую. — Пусть бы кто-то с подобной же планеты вел бы дела с… как вы их назвали?

— Я тоже не могу этого произнести, — ответил я. — Давайте назовем их внешниками.

Рорн взглянул исподлобья:

— Так можно назвать любую внегалактическую расу.

— Да нет, не любую, — мягко вмешался Валланд. — Встречали когда-нибудь туземцев с планеты Кастора?

— Слыхал о них, — ответил я. — Высокие, тонкие, очень древняя культура, неимоверное чувство собственного достоинства. Верно?

— Ага. Когда я там был, мы их называли головоногими.

— Будьте добры держаться темы! — рявкнул Рорн.

— Ладно, — сказал я. — Мы хотим получить от внешников прежде всего знания. Вдохновение, идеи, виды искусства, возможно, что-то новое в физике или химии или какой-нибудь другой науке. Никогда не знаешь заранее. В любом случае они должны быть хорошо знакомы с межгалактическими звездами, и, может быть, они направят нас к планетам, сотрудничество с которыми будет для нас выгодней. Согласно тем сведениям, которые они к данному моменту сообщили, в их собственной системе одна такая планета есть.

Валланд поглядел в черноту иллюминатора.

— Они должны сильно отличаться от всего, что мы уже видели, — пробормотал он. — Мы даже не можем вообразить, насколько они отличаются.

— Верно, — согласился я. — Их разумнее всего рассматривать просто как носителей того знания, что у них есть.

Я прокашлялся, прочищая горло.

— Соберись, Йо, — сказал Валланд. — Старик напяливает лекционный доспех.

Рорн сменил отсутствующий вид на оскорбленный. Я не обратил внимания.

— Галактики образовались в процессе сгущения огромных водородных облаков. Но между ними нет чистого вакуума. Тем более не было его вначале, когда Вселенная еще не слишком расширилась. Поэтому между протогалактиками были меньшие скопления газов, ставшие впоследствии звездными кластерами. Звездные гиганты в таких кластерах стали вскоре сверхновыми, обогащая межзвездную среду. Родились солнца второго и третьего поколений.

Но потом кластеры распались. Это произошло из-за гравитационного воздействия галактик. И рассеяние материи стало слишком большим, что препятствовало продолжению образования звезд. Яркие звезды выгорели. Но красные карлики все еще существуют. Например, звезды типа М существуют больше пятидесяти, миллиардов лет.

— Извините! — раздраженно прервал Рорн. — Мы с Валландом знаем элементарную астрофизику. — Он повернулся к канониру: — Верно?

— Зато теперь я начинаю понимать ее смысл, — спокойно сказал Валланд. На его лице отразился интерес, он забыл затягиваться и зажал трубку в кулаке. — Звезды настолько далеки друг от друга, что без большого телескопа от одной другой не видно. Бедны металлом, потому что рано окончилось обогащение от сверхновой. И старые — очень старые.

— Верно, — сказал я. — И то же верно насчет планет. Почти что без железа, меди, урана и всего, что так облегчило нам развитие промышленности. Но легкие элементы существуют, и существует жизнь. И существует разум.

Я не знаю, каким образом внешники смогли выйти из каменного века. Это как раз то, что мы в числе прочего и должны выяснить. Можно строить предположения. Они могли экспериментировать с электростатикой, с вольтовым столбом, с керамикой. В конце концов они могли постичь и электродинамику — допустим, керамические трубки с электролитами в роли проводников. И наконец, они могли научиться извлекать из руд легкие металлы вроде алюминия и магния. Но для этого им должны были понадобиться многие миллионы лет цивилизации.