Василий Скородумов - Ветер перемен Страница 4

Теперь понятно, почему дядя Вова не хотел, чтобы наш разговор слышала мама. Она бы ни за что не согласилась меня отпустить и сильно бы разнервничалась. А в ее случае нервничать - ну никак нельзя. Я ей даже никогда не рассказываю про то, какие у нас ЧП иногда возникают на дежурстве.

В общем, я не стал терять времени и последовал совету дяди Вовы. Палатка Петра Данилыча находилась через две линии отсюда, вторая с краю. Однако когда я позвонил в колокольчик, оповестив о своем приходе, и вошел в палатку, то увидел, что у Петра Данилыча гость. Они склонились над картой метрополитена, делая какие-то пометки на ней и о чем-то оживленно беседуя.

Гость вдруг выпрямился, склонил голову вправо, затем влево, разминая шею, внимательно оглядел меня с головы до ног. Как будто изучал меня. Можно было подумать, что у него в голове находится сканер и сейчас он делает рентгеновский снимок моего тела. У гостя Петра Данилыча был такой холодный, ничего не выражающий взгляд, что мне стало как-то не по себе. Я хотел, чтобы он прекратил на меня пялиться, но, по всей видимости, читать мои мысли ему было не под силу.

Этого человека я видел в первый раз в своей жизни. Наверное, он не с нашей станции, в противном случае я должен был хотя бы раз его повстречать. Интересно, что он тут делает? И когда он, наконец, перестанет на меня пялиться?

- О, Олег, здравствуй! - Петр Данилыч оторвался от карты и подошел ко мне, чтобы пожать руку.

- Здравствуйте! - ладонь нашего подрывника была не такая большая как моя, и пальцы у него были длиннее и тоньше, но меня это не удивляло - в деле, где надо работать с такими вещами, как тротил и динамит нужны именно такие руки, а не гигантские лапищи.

- Ты извини, мне тут надо договорить с приятелем, а потом и с тобой побеседую. Хорошо? Погуляй минут пятнадцать, а после заходи.

- Без проблем, - сказал я и ушел наконец-таки от этого ужасного взгляда незнакомца. Но даже за пределами палатки мне казалось, что он продолжает буравить меня своими маленькими, чуть прищуренными глазками.

Что я могу сделать за пятнадцать минут? Да много чего! Взять в библиотеке новый журнальчик и полистать его. Или же пойти к Юре и сыграть с ним пару раз в "дурака". Не на желания, как обычно, а просто на интерес. Но я поступил разумней и направился в конец "Ладожской", где за железной стеной, огородившей нас от внешнего мира, находились эскалаторы. Давно они не доставляли на своих ступеньках наверх пассажиров и так же давно не спускали их вниз.

В потолок, совсем рядом с этой стеной, вбит мощный крюк, через который перекинута веревка. На одном ее конце висела привязанная пудовая гиря, на другом сделана небольшая петля. Такая конструкция служила для силовых упражнений.

Занимаясь на этом совершенно незатейливом тренажере, я проводил многие часы своего досуга и в итоге накачал себе довольно приличную мускулатуру.

О "бодибилдинге" я узнал опять-таки из журнала. Меня настолько поразили рельефные формы культуристов, что мне сразу же захотелось, чтобы и у меня было такое же тело.

Уже примерно через года полтора я осуществил задуманное. Не сказал бы, что из меня получилась ходячая гора мышц, но мускулатура была развита, на мой взгляд, довольно неплохо. Теперь я занимался на тренажере только лишь для того, чтобы поддерживать фигуру в форме.

Иногда меня мучил вопрос: а зачем я это сделал? Да, красиво, да, для здоровья полезно. Но на девчонок своей мускулатурой впечатления не произведешь - не перед кем почти красоваться. Как я уже сказал, красивую девушку надо еще поискать. Да и вообще не пощеголяешь по метро с оголенным торсом. Это и не этично, и не гигиенично.

Несмотря на это, я ни о чем не жалел. В конце концов, ничего же плохого в этом нет.

Я просунул руку в петлю, обхватил покрепче трос рукой и потянул вниз. Раз... два... три... Пуд мне уже не казался таким уж тяжелым, как в первые дни занятий. Четыре... пять.. шесть... Не мешало бы привесить что-нибудь потяжелее. Вот только что? Попросить у Лени, чтобы он еще одну гирю с поверхности притащил? Нет, не станет он этого делать. Пятнадцать... шестнадцать... семнадцать... А как тогда быть? Ладно, подумаю об этом как-нибудь на досуге. И... двадцать!

Столько же жимов я сделал и на левой руке. Нельзя было сейчас себя перенапрягать - а вдруг Петр Данилыч скажет, что выступить надо немедленно? И будут у меня руки трястись от напряжения. Мне оно надо?

Я сделал пару глубоких вдохов-выдохов, тем самым восстановив дыхание, и посмотрел на часы. Старенькие, марки "Ракета", они у меня от деда еще. Но ходят исправно до сих пор. Советские, одним словом - не экстравагантные, но очень надежные и качественные. Часы показывали четырнадцать часов и две минуты. Что ж, можно уже двинуться к палатке Петра Данилыча, так сказать, попытать удачу второй раз. Хотя что ее пытать - я никуда не тороплюсь, если что, могу и еще подождать.

Только я подошел к обители нашего подрывника, как из нее вышел тот самый неприятный мне человек, бросил на меня косой взгляд и отправился куда-то по своим делам.

- Олег, ты не стой, проходи, - улыбнулся Петр Данилыч. - Не бойся, я не укушу. Мне надо с тобой кое-что обсудить.

Я прошел в палатку. Здесь было довольно уютно. Матрас, керосиновая лампа, небольшой столик, а на нем много различных карт и поверх них алюминиевая кружка стоит, будто грузик, чтобы бумаги не слетели. Ничего лишнего. А в углу лежали две деревянные коробки, и на каждой сбоку были нарисованы черепа с перекрещенными костями. Там, видимо, лежала взрывчатка или, по крайней мере, то, из чего ее готовят.

- Тебе Владимир передал мое сообщение?

- Передал, - кивнул я.

- Ну и что ты решил?

- Я, пожалуй, согласен.

- Не-не-не, так дело не пойдет, - замахал руками подрывник. - Ты уж точно определись, хочешь ты или нет. А люди с таким настроем мне не нужны. Все эти "ну", "наверное", "пожалуй" ни к чему хорошему, знаешь ли, не приводят. В данной ситуации может быть два варианта ответа - либо "да", либо "нет". Третьего, увы, не дано.

Я думал недолго.

- Согласен, - и, прочитав в глазах Петра Данилыча следующий вопрос, быстро добавил: - Уверен на все сто процентов.

- Пойми, ты не обязан соглашаться. Просто я хотел, чтобы ты был в моей команде. Так что если вдруг передумаешь, винить мне тебя будет не в чем.

- Нет, я уже решил. Окончательно и бесповоротно.

Петр Данилыч подошел к своему матрасу, присел на корточки, отвернул край и достал из-под него какой-то тубус. Секундой позже я понял, что это термос.

- Водички холодненькой не хочешь? - предложил Петр Данилыч.

Пить мне хотелось, во рту было сухо, но, зная какая это редкость - вода, вежливо отказался. Хорошая чистая профильтрованная вода была на вес золота. И пускай даже в этом термосе находится самая отвратительная, но которую все же можно пить, жидкость, я не посмел попросить у Петра Данилыча даже глоточка. Кто знает, может это последнее, что у него есть.