Елена Клещенко - Эликсир от бессмертия Страница 4

— Ну что ж, — маленький В.Д. заложил за спину правую руку и набычился; кто-то тоненько хихикнул. — Если это ващще может представлять интерес для вас... Дробление может быть: радиальным, что мы видим, например, у кишечнополостных, иглокожих, а из позвоночных — у земноводных; спиральным — у большинства турбеллярий, кольчецов, немертин, моллюсков, причем...

— Спасибо, коллега, достаточно, — сказал Владимир Данилович. (За спиной у него опять нервно гоготнули.)

Голос у модели оказался тоже шаржированный: не писклявый, но какой-то миниатюрный, будто в наушнике-затычке. Текст, произносимый моделью, был взят из курса лекций профессора Викторова, записанного три года назад для факультетской видеотеки. Слово в слово, все вплоть до интонаций, вплоть до старомодного произношения слова «вообще». Он едва удержался, чтобы не улыбнуться. Карикатура была настолько удачной, что, пожалуй, следовало бы засмеяться самому, шутливо подосадовать, по вечному университетскому закону простить Нефедову все его долги за смелость, остроумие и большую проделанную работу...

Если бы карикатура не была живым существом.

Студенты тем временем, убедившись, что профессор не заорет дурным голосом и не упадет без чувств, понемногу расслабились. Фролова уселась на нефедовский стул и, упершись подбородком в стол, смотрела на зигонта, как ребенок на игрушку. Как великанская девушка на Гулливера. Тот окинул ее строгим взглядом, надменно задрал голову и почесал под глазом двумя пальцами. Девица обрушилась на стол, рыдая от смеха. Нефедов же не хохотал вместе со всеми, а бледно улыбался. Ага, что-то начало доходить...

— Весьма интересно. Это только ваша работа, Нефедов, или, так сказать, коллективное творчество?

— В основном моя. Мне немного помогала Аня... программировать поведение.

— Фролова? — уточнил Викторов. Было что-то в его взгляде, от чего смех у Ани Фроловой моментально прошел. — Еще кто-нибудь?

— Нет, больше никто.

— Я понял. Вашу работу я забираю, вы не возражаете?

— Да мы, собственно... и задумывали как подарок... — Нефедов попытался ухмыльнуться.

— Подарок, — повторил Викторов. — Спасибо. Я полагаю, теперь мы с вами встретимся на деканате. Или сразу на судебном процессе, не знаю, как уж там выйдет...

Удар был нанесен. Нефедов аж выпучил подведенные глаза.

— Что-то неясно?

— А что такого? — спросила Фролова. — В чем вы нас обвиняете?

— Хороший вопрос! Вы же не дети малые, господа мои, книжки читаете, лекции по праву слушаете. Создание клона человеческого индивидуума путем эмбриоинженерных манипуляций, — Владимир Данилович злорадно отчеканил громоздкую юридическую формулировку и стал следить, как на юных лицах все яснее проступает «доигрались...».

— Так... Он же... — Нефедов показал ладонями рост модели.

— Да, прошу прощения, я ошибся. Человеческого индивидуума С НАПРАВЛЕННЫМИ ОТКЛОНЕНИЯМИ В РАЗВИТИИ. Кто-нибудь нам напомнит, как карается проведение таких экспериментов?

Народ безмолвствовал.

— Ну вот, видите... Незнание законов, увы, не освобождает от ответственности. Я не буду сейчас тратить время, вы можете посмотреть страничку юристов Университета, там очень доступно изложены статьи Уголовного кодекса. С пояснениями, с прецедентами... Возможно, для остальных это послужит уроком.

Теперь они стояли перед ним все. И рева Кречинская, и поэт Максимов, и лаборантки Катя и Валя. Стояли опустив глаза, не глядя ни на него, ни на Нефедова с Фроловой.

— Кстати, Нефедов, откуда вы взяли мою клетку для инициации?

— А помните, я вам руку пожал? — Нефедов снова изобразил улыбку. — И вы поцарапались о кольцо...

— А ч-ч... — Так вот для чего была эта идиотская буффонада! А я подумал, что он пьян или обкурился. — Ладно. Теперь еще два момента. Вы и вы, — он показал на виноватых, — сами соберите и принесите мне все, что имеет отношение к вашему эксперименту. Файлы, распечатки, архивы; протоколы, если таковые велись, программы, базу данных — все. Это понадобится для расследования. В ваших же интересах сделать это самим и с максимальной честностью. Вы меня поняли? Копии уничтожить. Все должно быть у меня в руках. Распространение материалов эксперимента добавит вам еще статью. Катя и Валя, проследите, чтобы тут ничего не осталось. И вот еще что: сетевые порты на этом компьютере нужно будет заблокировать.

Нагнувшись к нефедовскому столу, Васильев несколько раз стукнул пальцем по экрану — вывел комп из сети.

— Теперь просьба ко всем, дорогие граждане. Пока к вам не обратятся за помощью, поменьше рассказывайте за пределами этой комнаты о том, что вы сейчас видели. Опять-таки в интересах ваших... пока еще коллег. Всем все понятно?

Никто не проронил ни слова — впечатление вышло близкое к шоковому. Никогда прежде с ними не разговаривали в таком тоне. Перед господами-гражданами в возрасте от восемнадцати до двадцати лет стоял призрак прошлого века.

— Вы позволите? — обратился Владимир Данилович к зигонту, берясь за лоток. Тот посмотрел на профессора, оглянулся на Нефедова со товарищи:

— Пожалуй, позволю.

— Тогда, будьте добры, присядьте, а то упадете.

Маленький В.Д. медленно и неуклюже сел на корточки, неловко расправил «юбку», сделанную из носового платка; маленькая волосатая рука ухватилась за низкий край. Большой В.Д. с лотком в руке прошествовал в лаборантскую. На пороге обернулся.

— Тех, кто ВЫПОЛНИЛ задание, прошу подходить по одному и сдавать.

Началось это в середине XX века. И профессор Викторов, и скандалист Шуа, и великий Петровски, и все прочие большие и малые звезды современной эмбриологии еще не родились, когда планировались первые эксперименты по перемещению ядра из соматической клетки в зародышевую; они были детьми, когда появлялись первые факты, подтверждающие существование генов, управляющих развитием, и других генов, отмеряющих субъективное время живого существа — сутки, месяцы, годы, время от рождения до смерти; они учились в школах, гимназиях, лицеях и колледжах, когда гипотезы превращались в теории, а факты складывались в новую картину мира.

Из любой клетки любого организма вырастить новый организм — идея красивая, но воплотить ее было непросто. Лишь к концу века усилия энтузиастов клонирования увенчались успехом. Когда же человечество бурно отпраздновало этот успех, восторги и крики ужаса стали стихать, и вышли на свет многие досадные мелочи. Оказалось, например, что время жизни клона может зависеть возраста клетки, из которой было взято ядро: чем старше особь, давшая материал для клонирования, тем стремительней набирает биологический возраст ее отпрыск — клоны старых животных стареют быстрее. Не всегда, лишь в некоторых случаях.