Игорь Смородин - Земля в беде Страница 4

Фабриковать доводы, игнорировать возражения, упрямо пропагандировать квазинаучную теорию относительности, несмотря на протесты всего научного сообщества физиков, не смог бы молодой, не имеющий университетского образования клерк патентного бюро Эйнштейн, не будь за его спиной одной из самых могущественных сил нашего времени - сионизма. Сионисты, уже тогда контролировавшие ключевые позиции в международных финансах, медицине, средствах массовой информации, задались целью сначала "раскрутить" Эйнштейна как "великого гения всех времен и народов", а затем заставить его служить своим целям. Как они это делали, не гнушаясь бессовестной пропагандой и даже физическим устранением научных оппонентов Эйнштейна, рассказывается в книге украинского физика Л.П.Фоминского "Чудо падения" [31] (главу вторую этой книги "Взлет и падение Эйнштейна" можно прочитать здесь).

Если сто лет назад серьезный научный немецкий журнал "Annalen der Physik" напечатал статью никому не известного клерка Эйнштейна без ссылок на предшествующие работы Лоренца и Пуанкаре, что противоречит всем правилам и законам научной этики и практики, то как, в принципе, такое могло произойти? Если "буквально на следующий день после выхода в 1905 году номера Лейпцигского журнала "Annalen der Physik", как пишет Фоминский, "c первой статьей А.Эйнштейна по теории относительности ее полный текст был передан телеграфом по трансатлантическому кабелю в газету "N.Y.Times" (уже тогда принадлежавшую сионистам - автор), немедленно известившую мир о рождении "новой непостижимо гениальной теории", то какое это имеет отношение к собственно науке, ведь "еще читатели не успели получить журнал, еще ни один ученый не успел прочесть и оценить эту статью"?[31] Если отрицательная рецензия Пуанкаре была отклонена и не допущена в печать редакцией журнала, а "ответственный за выбор текстов редактор журнала "Анналы физики" Пауль Друде был найден застреленным меньше чем через год после роковой для всей науки публикации" (см. анонс книги немецкого ученого Петера Роша "Теория относительности принадлежит Ф.Линдеманну"), то какой вывод из всего этого мы можем сделать?

Только один: редакция журнала "Annalen der Phisik" была подкуплена сионистами. Обстоятельства появления на свет ТО носят криминальный характер, а Эйнштейн вошел в науку через черный ход.

Однако, быть может, ТО имеет столь высокую научную ценность, что нам следует закрыть глаза на обстоятельства ее появления? Попробуем разобраться. Вообще говоря, ТО не является теорией в строгом смысле этого слова. Она распадается на две, по сути, независимые друг от друга части: СТО (или релятивистскую электродинамику) и ОТО (или релятивистскую теорию гравитации). Первая изложена в статье "К электродинамике движущихся тел" (1905), вторая - в книге "Основы общей теории относительности" (1916). Поскольку обе теории оказались не только независимыми, но даже противоречащими друг другу, несмотря на все потуги Эйнштейна создать общую теорию, мы будем рассматривать их отдельно. Начнем со СТО (специальной теории относительности).

Подобно Земле древних, покоящейся на трех мифических китах, специальная теория относительности воздвигнута на трех мифических постулатах:

1. постулате относительности;

2. постулате о постоянстве и предельном характере скорости света;

3. постулате об истинности преобразований Лоренца и физических следствий из них.

Мифическими они являются потому, что никто никогда (ни до Эйнштейна, ни после, включая самого Эйнштейна) не смог их доказать.

Если бы за 100 лет, прошедших со времени создания специальной теории относительности, данные постулаты были бы строго научно доказаны, они автоматически перешли бы в ранг физических законов природы, тем самым перестав быть постулатами. Однако этого не произошло. Эйнштейн ввел (именно "ввел", а не открыл, как, например, Ньютон законы природы) в науку свои постулаты подобно Моисею, принесшему евреям свыше десять заповедей.

Первый постулат Эйнштейн придумал сам, заимствовав основную идею у Галилея, второй и третий - украл, соответственно, у Пуанкаре и Лоренца. Причем, что очень важно, если в работах Пуанкаре и Лоренца соответствующие положения имели характер черновых рабочих непроверенных гипотез, то в статье Эйнштейна 1905 года они, словно по мановению волшебной палочки, превратились вдруг в императивные постулаты. Природе было приказано их соблюдать, а физикам - в них верить. Несмотря на то, что природа нимало не заботится соблюдением постулатов Эйнштейна, несмотря на многочисленные возражения многих выдающихся физиков того времени, часть физиков все-таки приняла трехчленный эйнштейновский "символ веры". Так возникла ересь эйнштейнианства (по-другому - релятивизма), которая в продолжении "столетней войны" практически задушила живое дерево классической физики.

Придя к власти (как и почему - это отдельный вопрос) в академиях наук ведущих держав мира, эта воинствующая ересь постепенно установила тотальный контроль над физикой. Тех же, кто все-таки осмеливался критиковать теорию относительности, просто сажали в "психушку". Теперь мы знаем, что подобная практика имела место не только в СССР, но и в США и Европе. Возможно, такая ситуация продолжалась бы сколь угодно долго (господствовала же в науке неверная геоцентрическая система Аристотеля - Птолемея более 1500 лет!), если бы не создание в конце двадцатого века глобальной сети Интернет.

В течение буквально одного десятилетия свободный от цензуры Интернет оказался насыщен массой материалов на всех основных языках мира, показывающих логическую, математическую и физическую экспериментальную несостоятельность теории относительности Эйнштейна. Так что в 2005 году праздника физики уже не получилось.

Восхищаться "новым платьем короля", когда уже сотни людей во всем мире прокричали, что король-то голый, было уже просто невозможно. Стало понятно, что доказать постулаты Эйнштейна уже никогда не удастся. А вот опровергнуть их - можно.

Первый постулат Эйнштейна (постулат относительности) в современной формулировке БСЭ звучит следующим образом: "Принцип относительности - один из наиболее фундаментальных физических законов, согласно которому любой процесс протекает одинаково в изолированной материальной системе, находящейся в состоянии покоя, и в такой же системе, находящейся в состоянии равномерного прямолинейного движения. Состояние движения или покоя определяется здесь по отношению к произвольно выбранной инерциальной системе отсчета; физически эти состояния полностью равноправны."

Для того чтобы правильно понять смысл этого постулата и доказать его истинность или ложность, нужно обратиться к истории его возникновения. Принцип относительности был введен в научный оборот Галилео Галилеем в его знаменитой работе "Диалог о двух главнейших системах мира - птолемеевой и коперниковой" [13], опубликованной в 1632 году. В этой работе Галилей обосновывал новую для того времени гелиоцентрическую систему мира, опровергая аргументы сторонников геоцентрической системы (напомним, что система Аристотеля - Птолемея ставила в центр Вселенной неподвижную Землю, вокруг которой в порядке удаленности обращались Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн, 1022 видимых звезды). Среди прочих сторонники геоцентрической системы выдвигали, например, такой аргумент: "Если бы Земля двигалась по орбите и вращалась бы вокруг своей оси, то мы бы заметили это, так как вращение Земли сбрасывало с нее все предметы, а облака и птицы отставали бы от ее движения." В ответ на это Галилей приводил пример с кораблем, равномерно и прямолинейно движущимся по глади моря. Он писал: "Заставьте теперь корабль двигаться с любой скоростью и тогда (если только движение будет равномерным и без качки в ту и другую сторону) во всех названных явлениях вы не обнаружите ни малейшего изменения и ни по одному из них не сможете установить, движется ли корабль или стоит неподвижно… Бросая какую-нибудь вещь товарищу, вы не должны будете бросать ее с большей силой, когда он будет находиться на носу, а вы на корме, чем когда ваше взаимное положение будет обратным; капли, как и ранее, будут падать в нижний сосуд, и ни одна не упадет ближе к корме, хотя, пока капля находится в воздухе, корабль пройдет много пядей" [13, 147].