Любовь Безбах - Тело на заказ Страница 4

Холодные струи воды, руки Сергея, ловкие и заботливые. В ушах еще свистело, в груди спекся горячий ком, но стало легче, зрение прояснилось. Сергей завернул меня в полотенце и унес в спальню. Долго пытался у меня выяснить, что случилось, ничего не добился. Врать не хотелось. Пусть думает, что угодно.

Он уехал на работу, оставив меня наедине с мыслями. И думала я о том, что ночь любви оплачена далеко не полностью. Я обманула не только любимого человека, но и себя. Пришлось честно принять к сведению, что я за пять дней к нему привязалась, а ночь сделала нас близкими. Ни к чему оно… Он любит глаза Анжелы, волосы Анжелы, ноги Анжелы и ее бесподобную грудь. Да и любовь это разве? Просто у него долго не было женщины. Ничего, переживет. Мысли пустые, напрасные. Когда я вернусь из медицинского центра, и если он еще появится, скажу ему, что Танюшка уехала далеко-далеко. Это будет единственной правдой. Все остальное — ложь.

В назначенный час я приехала в Контору. Клиенты и исполнители друг друга не видят, не положено. Капурина не выдержала, нарисовалась у меня в палате. Встала на пороге и вперила в меня жадный взгляд: каким стало ее тело? Я, в свою очередь, с любопытством ее разглядывала: как я смотрюсь со стороны? И сильно ли клиентка попортила мое тело? Да, фигура слегка расплылась и одрябла, то это дело поправимое. У меня не возникло ощущения, будто я смотрю в зеркало. Скорее, увидела двойника с незнакомой мимикой на знакомом лице. Ощущение было неприятным.

Анжела осталась довольна, улыбнулась мне моими губами. Неужели моя улыбка может быть настолько ледяной? Надо бы потренироваться…

Перед переселением нас подвергли наркозу — в разных помещениях. Каким образом происходит обмен телами, не знают ни клиенты, ни волонтеры. После обмена мы неделю находимся в медицинском центре под наблюдением. Единственное физическое последствие — слабость и тошнота в течение трех-четырех дней. Пройдет пара-тройка лет, и Анжела наверняка станет такой же, какой приехала в Контору заключать трехсторонний Контракт…

Через неделю я покинула Контору. Впереди меня ожидал год свободы, затем — снова Контракт и центнер — полтора чужого мяса. Калитка была закрыта, но рядом с домом на высоком крыльце кто-то сидел. Сергей… Я замедлила шаг. Сейчас предстоит самое сложное. Я молча открыла ключом калитку, прошла мимо него, словно мимо незнакомого человека. Сергей поднялся.

— Где Таня?

Я медленно подняла на него взгляд. Сергей осунулся, стал старше лет на пять. Держать его взгляд было невыносимо. Сердце сжалось в комок от боли и страха.

— Таня уехала, — ответила я и не узнала собственный голос. Подумала: а правда ли это, что Таня уехала? Ведь Таня — это я. Но с Сережей была другая Таня, та, которая Анжела. Которая и в самом деле уехала — в свой родной город за четыре тысячи километров отсюда.

— Куда? — требовательно спросил Сергей. Он приблизился и посмотрел мне прямо в лицо. Серые глаза его сейчас отливали сталью. Держись, Татьяна! Я не могла вымолвить ни слова, только неопределенно пожала плечами.

— Куда она уехала?

Желая услышать ответ, он приблизил свое лицо к моему вплотную, и вдруг побелел и отпрянул.

— Вы сестры? — выдохнул он.

Я остолбенела. Сейчас он смотрел в черные, как ночь, глаза настоящей Тани, в масляные глаза с азиатским разрезом. Потому что мой отец — японец, мать — китаянка.

— Нет, не сестры, — буркнула я.

— Простите. Показалось.

Сергей снова смотрел в упор, вгоняя меня в предобморочное состояние.

— Простите меня, не в себе я. Человечка потерял. Мерещится, что попало. Простите.

Сергей сбежал с крыльца и по пути к калитке больше не оборачивался. Меня захлестнуло отчаяние. Это моя жизнь. Настоящая, без обмана. Сейчас или никогда.

— Сережа!

Он подскочил, как ужаленный, обернулся.

— Я Татьяна. Та самая. Таня Ямата.

Сергей вернулся к крыльцу, на котором я стояла.

— Что это значит? — требовательно спросил он.

«Коррекция тела». Слыхал такое?

Лицо Сергея окаменело.

«Коррекция тела». Я выполняла заказ. Тело вернулось к владелице и уехало домой.

Взгляд Сергея стал еще тяжелее. Парень сорвался с места, заметался, вероятно, осмысливая услышанное. Затем снова подошел к крыльцу. Я продолжила:

— Это был обман, от начала до конца. Я — оборотень. Прости, Сережа.

— Значит, обман, — процедил Сергей. — От начала до конца, значит?

Я не ответила. Когда же кончится эта мука? Сергей сделал выпад, схватил меня за предплечье и стащил с крыльца.

— От начала до конца? Это правда?

— Разве теперь это имеет значение?

— Имеет, Таня.

— Да, Таня. Теперь я — настоящая. Видишь? Видишь теперь, какая я на самом деле? Теперь всё — настоящее. И глаза, и волосы, и голос — всё.

Я сморщилась от боли. Парень сообразил, что держит меня слишком крепко, и отпустил. Я взялась за плечо рукой. И тут он кое-что вспомнил.

— Я слышал, якобы волонтерам в «Коррекции» устанавливают какие-то датчики. Что молчишь? Устанавливают?

— Устанавливают, Сергей, — ответила я мрачно.

Он выдохнул воздух.

— Это многое объясняет. Почему ты тогда согласилась? Если знала? Почему согласилась, Таня?

Я молчала, только сопела сердито. Сергей прошелся по тропинке туда-сюда. Я сказала:

— Если хочешь, я раздобуду ее адрес. Той, которую ты любишь.

— Ничего худшего ты не могла мне предложить! — вскинулся парень. — Что мне даст ее адрес? Она — чужой человек, которого я не знаю и знать не хочу. Ты мне только скажи, ты меня все это время обманывала?

— Ну, конечно! Я ведь все тебе объяснила: «Коррекция тела»…

— Не хочу я ничего слышать про «Коррекцию тела»! — рявкнул Сергей. — Я хочу услышать ответ от тебя самой, Таня! Понимаешь ты это или нет?

Я растерялась, молчала.

— Ну, так что ж? Разойдемся и забудем? Или все это было не с тобой?

— Это было со мной, Сереж. Зачем ты меня мучаешь?

— Я тебя мучаю? — нервно засмеялся он. — Таня, о чем ты говоришь? А ты знаешь, что я обзвонил все больницы, добрался до владельца дома, который ты арендуешь? А сегодня я решил идти в милицию! А ты мне какой-то адрес предлагаешь.

— Но ведь я — это не я была… У меня теперь все другое…

— Другое, Таня. А смотришь так же. Кстати, ты не ответила на мой вопрос.

Надломилось что-то внутри…

— Сереж, я очень боюсь тебя потерять, — жалобно проскулила я. Он засмеялся тихонько и осторожно привлек меня к себе.

— Больше никаких «Коррекций», Таня. Я хочу, чтобы ты всегда была такой, какая ты есть — настоящей. Всегда. Еще не хватало, чтобы ты занималась противозаконной деятельностью, да еще угодила за решетку.