Евгений Белоглазов - Оптимизация Страница 4

Тем временем сеть ломаных линий продолжала разрастаться. Траектории движения объекта все больше усложнялись.

Четверть часа беспорядочных метаний — и ксеноморф снова завис. Потом поочередно окрасился цветами радуги, несколько раз качнулся как падающий лист и погас, растворившись в остатках серебристых трассеров…

3

Эта поездка на базу «Лагус» была у Юджина Вайтайзера третьей. Две предыдущие, тоже связанные с проверкой состояния стратегических средств наземного базирования, оставили в душе самые приятные воспоминания.

За два года остров почти не изменился, разве что поднялся на несколько десятков сантиметров, усложнив и без того замысловатый дендрит береговой линии, и обзавелся на севере полоской пляжа, сложенного из желтого, истертого в крупнозернистый песок туфа.

С Фредом Мирреем, командиром обслуживающего базу подразделения, у него сложились неплохие отношения, хотя тот слыл человеком неординарным, часто проявлял крутой нрав и не очень жаловал инспектирующий состав. Оба считались неплохими специалистами, каждый в своем деле, когда-то принимали участие в боевых действиях и, несмотря на разрыв в возрасте, а Вайтайзер только приближался к сорокалетнему рубежу, занимали в войсковой иерархии примерно равное и достаточно высокое положение. Вместе с тем полковника здесь не любили. Боялись, подстраивались, подчинялись, но не любили. Миррей — бывший командир атомной субмарины, а теперь наместник главнокомандующего на «Лагусе» — остался верен морским традициям и перенес на сушу главные установки подводника: неприметность, скрытность, маскировка. Персонал считал практику палочной дисциплины излишеством и за глаза на чем свет стоит честил его. Ходили слухи, что причиной дурного характера командира стала гибель сына, тоже подводника. Так это или нет, Вайтайзер не знал, поскольку доступа к досье полковника не имел, пересудам не верил, а в открытую спросить не решался. Он тоже не в полной мере разделял взгляды Миррея, справедливо полагая, что сохранить видимость полной необитаемости острова при современном уровне технологий вряд ли представляется возможным. Другое дело ракеты. Понятно, никто и духом не должен знать о том, что хранится в недрах острова.

Еще с утра он был расстроен неожиданно возникшим конфликтом с полковником. На разнарядке перед строем Миррей устроил выволочку сержанту Харту за то, что тот ночью оставил пост. После чего, даже не слушая объяснений провинившегося, упек его на гауптвахту. Вайтайзер попытался вмешаться. Он хотел выслушать сержанта. Но Миррей, будучи вне себя от ярости, оборвал инспектора и велел не вмешиваться в дела вверенного ему подразделения.

Вайтайзеру ничего не оставалось, как отступить. Но на этом он не успокоился. Педант по натуре и верный правилу во всем следовать положениям устава, он под личную ответственность приказал дежурному офицеру доставить Харта для собеседования. Благо, что обстановка к тому располагала. Миррей в сопровождении наряда отбыл вглубь острова. Там размещались шахты. До заката он вряд ли появится на берегу, где на краю леса размещались закамуфлированные под саговую поросль посты первой линии и административный корпус.

Излюбленное место Вайтайзера, когда он не был занят делами — кусочек бермы на откосе пляжа, где под сенью трех сросшихся кронами пальм, даже в ярый зной не было жарко.

Шезлонг. Панама. Шорты. Фрукты. Прохладительные напитки. С одной стороны океан. С другой — склон погасшего вулкана.

Поездка близилась к концу. Непыльная работа. Щадящий режим инспектирования. Это там, где не все ладно, не знаешь, куда деться от головной боли: утечки, протечки, коррозия. Здесь все по-другому. Учение проведено согласно графику. Автоматика в порядке. Состояние стволов, включая давление, режим температуры, состав среды, соответствует норме. Система энергообеспечения пусковых установок активизируется в пределах допуска, гироскопы раскручиваются в рамках отведенного на подготовку времени. Хранилища компонентов топлива исправны. Что еще надо? Остальное не его забота…

Приятно потягиваясь, он осматривал искрящуюся под солнцем водную гладь и не заметил как сзади в сопровождении офицера подошел сержант Харт.

Вайтайзер пригласил Харта к столу.

Пара наводящих вопросов, стакан содовой с оранжем и сержант разговорился.

— Этой ночью я увидел такое, что не приснится даже в самом экзотическом сне.

— Что это было? — потребовал уточнения Вайтайзер.

— В моем сознании настолько все смешалось, что я оставил пост у входа в админсекцию, спустился на берег и до рассвета пробыл там как в оцепенении.

— И ты один увидел такое, чего не заметили другие? — удивился Вайтайзер. Он прощупал сержанта испытывающим взглядом, но не заметил на его чистом, с едва пробивающимися признаками афро-монголоидного происхождения лице признаков каких-либо фобий или маний.

— В том-то и дело, что один, — согласился Харт. — Утром, когда менялась вахта, никто не подтвердил мои видения.

— Действительно странно, — не скрывая недоверия, отозвался Вайтайзер. Да и было в чем засомневаться. Остров диаметром около двадцати миль мало того, что отовсюду контролируется визуально, так еще и сверх меры нашпигован следящей и контролирующей аппаратурой. Здесь, если на то пошло, ни одно из проявлений аномальности, не останется незамеченным. Вместе с тем приборы не обнаружили ничего подозрительного. Радары, сонары, сигнализация… Никаких признаков нарушения подконтрольного пространства.

«Нет, здесь что-то не так». — Вайтайзер отпил глоток из запотевшего пласт-гласса, взъерошил русые с пробивающейся сединой волосы и приготовился слушать дальше.

— Дежурство проходило без накатов… то есть без нарушений, — поправился Харт. — Ночь. Такое бывает только здесь. Когда тихо — ни один лист не шелохнется в кронах. Море спокойное, фосфоресцирует. Звезды. Дыхание прибоя. Привычная картина. Я даже задремал. И тут будто толкнуло. Открыл глаза, осмотрелся — ничего. Округа безмолвствует. Связь исправна, но никто не вызывает. У нас, знаете, нет привычки светиться без надобности. Я успокоился. И вдруг непонятно каким образом из глубины безлунного неба появляется след, который в считанные секунды обращается в огнецветный шар.

— Шар? — Вайтайзер с трудом подавил приступ зевоты.

— Именно так.

— Ну и что? — хмыкнул Вайтайзер и скорей не из интереса к теме, а для соблюдения формальностей прокомментировал слова Харта. — Это могло быть что угодно: атмосферное явление, метапад, остаток зонда или реликт учений партнеров. Неужели из-за такой ерунды надо было оставлять пост?