Сергей Павлов - Амазония, яpданг Восточный Страница 4

В шлемофоне заныл сигнал вызова. Сквозь свист мотора пробился голос главного диспетчера:

- "Чайка"-триста тринадцать, на связь!

Одним движением Кубакин вскинул на лицо кислородную маску, чтобы плотнее "сел" внутри гермошлема ларингофон.

- Я - "Чайка", бортовой номер триста тринадцать, Кубакин.

- Вадим... слышишь меня? - спросил Можаровский.

Не знаю, какие нервные силы управляют термодинамикой моего организма, но в этот момент я похолодел от макушки до пят.

- Что? - выдохнул я. - Карим?..

- Нет-нет! - спохватился Адам. - Буровая по-прежнему не отвечает, все как было.

Термодинамический эффект сработал в обратную сторону - мне стало жарко и душно. Я очень боялся вестей с буровой.

- Все как было, - повторил главный. - Где вы там? Успели скатиться с Фарсиды?

- Пересекаем Ржавые Пески подножия.

- Зону аккумуляции эолового материала? - уточнил Адам.

- Если угодно, - ответил я и, слегка удивленный его лексической осведомленностью в области ареоморфологии, глянул вниз, на извилистые узоры дюнного поля. Вдруг догадался: он ловит наш "зайчик" на включенной там у себя автокарте маршрутного сопровождения. Я предложил: - Хочешь картинку?

- Нет. Есть сообщение: медики выруливают на буровую с юга. Сейчас они на широте горы Павлина. Вы опережаете их по моим расчетам, на десять минут.

"Лучше бы наоборот", - подумал я. Думать о предстоящей работе реаниматоров на буровой было равносильно пытке. Я постарался отвлечься:

- Спасибо за информацию.

Навстречу неслись и с бешеной скоростью исчезали под днищем кабины волнистые гряды пропитанных ржавчиной и припорошенных инеем дюн. Царство Ржавых Песков. С ледовой шапки марсианской арктики к подножию колоссального горного вздутия, называемого Фарсидой, ежедневно стекают студеные ветры и волокут сюда все, что им удается содрать на пути с равнинных просторов Аркадии и Амазонии. Даже небо здесь розовое от постоянно взвешенной в воздухе красной пыли. Я смотрел на прыгающую по верхушкам дюн трепетную тень аэра и уже не ждал от главного ничего, кроме обычной формулы прощания как вдруг он огорошил меня вопросом:

- Вадим, сколько людей у тебя сегодня на буровой?

- Ты как будто не знаешь?!

- Сменные мастера Фикрет Султанов и Дмитрий Жмаев, - невозмутимо стал перечислять Адам. - Бурильщики Николай Песков, Карим Айдаров, инженер-коллектор Светлана Трофимова...

- Не ошибись, их пятеро на буровой.

- Вот мне и хотелось бы знать, чем каждый из них должен был заниматься в шесть сорок пять утра.

- Я сам ломаю голову над этим.

- Ты гадаешь, что могло там с ними случиться, - возразил Можаровский, - а я спрашиваю: чем каждый из них обязан был заниматься перед утренней связью?

- В шесть тридцать дневная вахта меняет ночную. Принимает скважину, проверяет оборудование в рабочем зале, актирует результаты бурения...

- Извини, Вадим, кто бурил ночью?

- Султанов, Песков.

- Значит, на смену пришли Айдаров и Жмаев? Кстати, как это у вас происходит? Под звуки курантов все четверо встречаются в рабочем зале?

Я помедлил с ответом.

- Встречаются пятеро.

- Что, и Трофимова тоже?

- А с чем же ей, по-твоему, выходить на связь?!

- Понятно.

- Светлана должна быть в курсе всех производственных дел на буровой.

- Понятно, - повторил Адам. - Значит, ты вправе предположить, что утром все пятеро членов твоей команды общались в рабочем зале?

- Да. По крайней мере, так бывает обычно.

- Результат их сегодняшнего общения - лужа крови, "чуть не убитый" Айдаров и затяжное молчание буровой... Послушай, не странно ли, что в этой луже плавает халат Пескова?

- Странностей хоть отбавляй.

- Если Трофимова сказала правду, было бы куда логичнее увидеть в луже халат Айдарова, верно?

- Светлана лгать не станет, - отрезал я.

- Тогда почему халат не Айдарова?

- Наверное, потому, что никому и в голову не пришло раздевать прямо в зале тяжело раненного человека. Куда логичнее поскорее доставить его в каюту.

- Судя по размерам натекшей лужи, с ускоренной доставкой что-то не получилось, - резонно заметил Адам. - Выходит, чтобы снять халат с пострадавшего, время у них было.

- Пострадавшим считаешь Пескова?

- И Айдарова, - добавил главный. - Обоих. Такая обширная лужа крови на одного - слишком много, черт побери!

- По-твоему, Песков чуть не убил Айдарова, а Айдаров - Пескова? пробормотал я, плохо соображая в этот момент.

- Айдаров - вряд ли. Давай припомним, что говорила Трофимова. "Извини, Галкин, здесь такое творится! Песков нас всех вампирами обозвал и Карима Айдарова чуть не убил!" Сам видишь, мог ли Пескова Айдаров.

- Ну а... кто же Пескова?

- Остальные.

- Остальные?! - Мне показалось, я схожу с ума. Остальные - это Светлана, серьезный, уравновешенный Дмитрий и мудрый Фикрет - наш ветеран, мой надежный помощник. - Но Пескова-то за что?!

- Мотив пока неизвестен, - высказал соображение главный (я даже представил себе, как он там пожал плечами и дернул рыжей, как марсианский пейзаж, головой). - Однако в сообщении Трофимовой есть очень странный намек: Песков их всех вампирами обозвал. Всех, заметь!

- Заметил. И чего в этом...

- Может быть, и ничего, - перебил Можаровский. - А вдруг он знал, что говорил?

- Бред какой-то!..

- При тебе он когда-нибудь ругался такими словами?

- Песков никогда не ругается - он по натуре своей не агрессивен. Вампиров, вурдалаков и упырей при мне он ни разу не поминал ни в какой связи. И что из этого следует?

- Только то, что сообщила Трофимова. Кроткий, как голубь, Песков взбунтовался один против всех. Ты склонен Трофимовой верить? Мы тоже. Опираться будем на голую логику.

- А если Песков просто спятил, как вы тогда вместе с ней, голой логикой, выглядеть будете?

- Насчет Пескова - спятил он или нет - можно только строить догадки, - сухо возразил Адам. - А вот насчет Трофимовой... Ее изумивший Галкина "портрет" запомнил?

Логическая западня захлопнулась. Я молчал от ошеломления, непонимания, страха. Не далее как вчера я оставил на абсолютно благополучной буровой пятерых совершенно нормальных людей. И не просто людей - товарищей своих, друзей, с которыми бок о бок... все эти годы. Перед сном, во время вечернего сеанса связи, я долго разговаривал со Светланой. Она была как всегда, мила, остроумна. Нам бывает скучно друг без друга, хотя, когда мы вместе, я очень устаю от той иссушающей сердце неопределенности, устранить которую почему-то не в силах ни я, ни она... И вот сегодня ни свет ни заря "благополучная" буровая обернулась притоном обезумевших убийц!..

- Адам, а может, все они чем-нибудь отравились?

- Годится. Но что это меняет?