Хейфорд Пирс - «Если», 1997 № 06 Страница 4

— Почему бы вам не сделать это самому? Вы порождаете еще одного человека, знакомого с тайной сейфа на предъявителя.

— Думаешь, я могу себе позволить отвлечься на целых два месяца от выполнения своих обязанностей, Уйат? Да ты с ума сошел! Когда назревает миллиардное дельце с «Медимакс»? Конечно, лететь придется тебе!

— Первый класс в оба конца, все расходы за ваш счет? Зарплата в двойном размере — за переработки?

— Да, да, да! Только давай, Уайт, давай!

— Я согласен. Иду покупать билеты.

— Я уже обо всем позаботился, — сказал судья Дейвис Александер, возвращаясь в свое кресло и глядя на меня своим обычным свирепым взором. — Хутен полетел на «Янки Флайер», стартовавшем с Сириса одиннадцать дней назад. На наше счастье, это кружной рейс, через Весту, поэтому на земной орбите он появится 12 августа, не раньше трех утра по среднегринвичскому времени. Если он постарается, то сможет успеть в банк в тот же день. Значит, чтобы подстраховаться, ты должен попасть на Землю не позднее 10 августа.

— Вот это да! — пробормотал я, уже прикидывая, какие подарки мы приготовим для Валери-Франс: Изабель, Джин Цей и я. — Получается, что я поспею к Дню Независимости Таити! Какие же билеты вы мне забронировали?

— Это не совсем билеты, — выпалил Дейвис Александер. — Ни один из стартующих с Пояса кораблей не доставил бы тебя на Землю в положенный срок. — Он подался вперед, сверля меня своими злорадными глазками. — Готовься, Уайт: тебе суждено войти в историю. Ты станешь первым человеком, перелетевшим с Пояса на Землю в рудном шаре-экспрессе!

«Такое, — думал я, сердито осматривая тесное захламленное пространство, которое мне придется считать своим домом на протяжении следующих двадцати трех дней, — под силу только обладателю 13,64 процента акций «Орбекс Инкорпорейтед». Только он может отложить старт рудного шара-экспресса на целых тридцать шесть часов и заставить перепрограммировать двигательную систему таким образом, чтобы вместо предполагаемых 0,87 земной гравитации осталось 0,1, чего, по мнению ВеттиЛу Прокоповой, должно было хватить, чтобы доставить меня на орбиту Земли к 10 августа, к самому Дню Независимости Таити и за целых два дня до того, как там появится «Янки Флайер» с Хутеном Делагути на борту, сжимающим в кулаке кодовую карточку ненаглядного дядюшки и мечтающим, как он заявится в «Банк Юнион де Вадуц».

Я отдавал должное тому, каких результатов можно добиться за полтора дня, использовав влияние фирмы «Хартман, Бемис & Чупетт».

Одноместный межастероидный корабль-«поясолет», достаточно мелкий, чтобы можно было пропихнуть его основные детали в воздушный шлюз в стенке рудного шара, был доставлен к месту и разъят на части. В мое распоряжение была предоставлена его кабина вкупе с системой жизнеобеспечения. Моя новая конура была не многим больше хорошего скафандра, зато отличалась некоторым комфортом. Здесь находилась не только узкая койка, убиравшаяся в стену, но и крохотная ванная и даже кухонька.

— Все в порядке? — спросила ВеттиЛу, напялившая скафандр и зависшая вверх тормашками в воздушном шлюзе. Я мрачно кивнул. — Я сама проверила воду, энергию, освещение, кухню и циркуляцию воздуха, — заверила она. — Все в полном порядке. Не заметите, как окажетесь на Земле.

— Я захвачу с собой тридцать классических произведений, которые всегда хотел прочесть, и обучающую шахматную программу. Путешествие будет, возможно, утомительным, но при этом познавательным.

Как выяснилось спустя три с половиной дня, еще одну опасность представлял собой холод. В шаре забыли смонтировать снятую с корабля систему обогрева. По прошествии двух дней, когда кончится зарядка моего автономного скафандра, я окоченею и умру.

Кроме того, я оказался лишен связи. Скорее всего, я стал жертвой того простого обстоятельства, что не так-то легко наладить связь изнутри шестидесятичетырехметрового шара из никелевой руды со стенками трехметровой ширины.

К тому времени, когда я осознал всю плачевность ситуации, мой шар уже находился в 36 миллионах кликах от Сириса и разгонялся при постоянной гравитации в одну десятую земной. Согласно расчетам на карманном калькуляторе, наша скорость составляла 286 кликов в секунду — значение, возраставшее ежесекундно.

Любой вправе спросить, почему мне потребовалось целых три с половиной дня, чтобы сообразить, что мне грозит смерть от холода?

Ответом служат, по всей видимости, изолирующие свойства никелевых стен толщиной в целых три метра, а также не менее фантастические изолирующие параметры тонкой оболочки поясолета. Совместно они смогли удержать внутри герметичного шара тепло, которое скопилось там за неделю различных инженерных работ. На начальной стадии полета те же оболочки какое-то время не давали просочиться внутрь межпланетному холоду.

Но только какое-то время…

Когда мерзнущие пальцы и термометр поясолета впервые подсказали мне, что температура падает, я только раздраженно крякнул. Предусмотрительно загнув страницу 379 «Моби Дика», я осторожно встал с койки, чтобы, не имея привычки к десятипроцентной гравитации, перебраться в кресло, установленное на том месте, где полагалось восседать пилоту.

Я стал изучать пульт управления, рассеянно поглаживая драгоценную кодовую карточку судьи Дейвиса Александера, прилепленную из соображений безопасности к моей груди. Меня интересовали кнопки управления системой жизнеобеспечения. Наконец я обнаружил искомое. Одна, судя по надписи, отвечала за температуру в кабине. Я сменил гренландские 8 градусов по Цельсию на 28-градусную жару, однако тепло от этого не стало. Сколько я ни ждал, никаких перемен не происходило.

Спустя двадцать минут я нашел все двадцать разбросанных по кабине отверстий, из которых ко мне должен был поступать теплый воздух, и стал по очереди подносить к ним синюю от холода ладонь. Однако льющийся из них воздух был способен превратить мою руку в сосульку.

Однако я не поддался панике. Еще пять минут ушло на то, чтобы вытянуть из остатков компьютерной системы поясолета рекомендации по ремонтным работам. Я последовательно вызвал на дисплей блоки «отопление», «кабина», «внутреннее». Затем затребовал «источник» и «чертеж». Только тогда мне захотелось кричать.

Обогрев жилого отсека поясолета осуществлялся за счет функционирования его собственной двигательной установки! Последняя же была отделена и выброшена еще на Сирисе, в 36 миллионах кликах от меня, для того, чтобы остаток поясолета можно было впихнуть внутрь рудного шара.

Я вспомнил про кухню, но там источниками тепла для приготовления пищи служили исключительно микроволновые печи.