Кейт Лаумер - Разрушители планет Страница 4

— Может быть, осматривает оборудование? А, Макдональд? — Я попытался улыбнуться, но вряд ли мне это удалось.

— Оборудование?..

Я кивнул, сделав вид, что это именно та реакция, которую я ожидал.

— Я выполняю особое задание. На случай, если кто-нибудь спросит, — это все, что тебе известно. Ясно, Мак?

— Надеюсь, вы понимаете, на что идете, лейтенант. — По его виду было ясно, что он в этом сомневается. — Может, мне сопровождать вас? — Его голос немного охрип от волнения, и не мудрено, ведь он служил двадцать восемь лет и сейчас рисковал головой.

— Исключено. Ты остаешься здесь. Мне понадобится помощь надежного человека.

Я включил двигатели и, пока щелкали реле и устанавливалось нужное давление, не переставал думать о том, что же все-таки произошло. А потом я отбросил всякие мысли, потому что ничто в них не сулило мне светлое или хотя бы долгое будущее. Я знал одно: Пол Дэнтон где-то там, один, и его преследует катер типа G — последняя модель боевой лодки, все пушки которой заряжены: лодка-убийца, которой управляет садист.

Вспыхнул сигнал “Пуск”, и я передвинул рычаг. В тот же миг будто бетонные плиты придавили меня к креслу. Я покрыл расстояние во много миль, прежде чем ко мне вернулась способность видеть. Позади сверкающий огнями, словно город, плыл “Тиран”, а на экране передо мной алмазным блеском сияли Кольца.

Вскоре я обнаружил следы флотской разведлодки. Компьютеру понадобилось несколько секунд, чтобы обработать данные и провести экстраполяцию, которая понравилась мне не больше, чем все остальное в этой истории.

Пол направлялся совсем не к станции Феба. Его след вел прямо к Кольцам; точнее, к точке на краю щели Кассини, пространству между кольцами А и В. Тот факт, что это самое место находилось на расстоянии двадцати тысяч миль за Линией Запрета, не прибавлял настроения. Несколько миллионов кубических миль пыли и льда, рассеянных на нескольких миллиардах кубических миль пространства крайне затрудняли управление кораблем. Все это отнюдь не напоминало осмотр достопримечательностей в Карсвелле в часы пик. Я размышлял на эту тему, когда громкоговоритель на панели ожил:

— Карусель девять-два, код сорок. Код сорок! Девять-два!

Голос принадлежал гражданскому советнику Уолтерсу. Код “сорок” означал: “Немедленно прекращайте полет”.

— На тот случай, если вы забыли Устав, Тарлетон, это приказ возвращаться, — продолжал он. — У вас ровно десять секунд на выполнение.

Мне нечего было ответить. Я слушал звезды и наблюдал, как увеличиваются Кольца на экране, как они распадаются на отдельные световые пятна, сгустки света, потоки пыли, как они окружают меня, нависают надо мной, подобно застывшему на фотографии шторму. А может быть, просто нечистая совесть заставляла меня видеть их такими. Не каждый день флотский офицер бунтует.

Час спустя раздались сигналы тревоги: засоренность пространства впереди приближалась к критическому уровню. Я уменьшил скорость, включил передний экран для улучшения видимости, но не разглядел ничего, что могло бы объяснить, почему Пол отправился именно сюда. Теперь плоскость колец лежала в десяти милях впереди. Корабль кидало из стороны в сторону, когда автоматы управления вносили поправки в курс, чтобы избежать столкновений с пролетающими на огромной скорости частицами.

Я безрезультатно прочесывал эфир в поисках передачи на частотах нашего взвода и внимательно вглядывался в ослепительное сияние ледяного покрова Сатурна. Моя скорость снизилась до девятисот километров в час — скорость улитки, — но все же была слишком высокой, и количество ударов по корпусу не уменьшалось.

Пол считает, что в атом месте есть то, ради чего стоит рискнуть карьерой, а возможно, и жизнью. Нечто, заставившее Краудера послать Gлодку, чтобы не дать Полу найти это место. Я еще не знал, для чего прилетел сюда, но пока оставался шанс, что Полу может потребоваться моя помощь, я должен быть здесь.

Внезапно завыли сигнальные устройства, запрыгала приборная панель, и мир разлетелся на куски.

Я плыл куда-то, словно пылинка среди роя обломков, несущихся вокруг мертвой звезды. Удар был все-таки очень сильным. Компьютер прозевал крупную глыбу, неожиданно появившуюся по курсу катера, и теперь я медленно приходил в себя…

Мне удалось разомкнуть веки. Приборная доска светилась мерцающими огоньками, и все они сигнализировали об опасности. Экран стереовизора излучал золотое сияние, переходившее в вишнево-красное и исчезавшее потом вовсе. Я с трудом заставил себя выпрямиться, проглотил кровь, наполнившую рот, и попытался сосредоточиться на циферблатах. То, что я увидел, не радовало. Кристоновый корпус, разумеется, не пострадал, но с тем, что было внутри, дело обстояло хуже: система жизнеобеспечения вышла из строя, главный двигатель не работал, кислородные баки были пробиты и текли. Я был еще жив, но это в любую минуту могло измениться.

Корабль, медленно вращаясь, двигался все еще довольно быстро. Тормозные дюзы работали с половинной мощностью. Однако мне удалось понизить скорость до тридцати километров в час, прежде чем из темноты выплыла длинная плита и приблизилась к кораблю. Она ударила в корму и усилила вращение корабля. Я насчитал еще два сильных толчка и полдюжины слабых, прежде чем мой курс совпал с курсом всего остального мусора. У меня было время разглядеть порез на щеке, опухший глаз и заметить, что давление в кабине составляет девять фунтов на квадратный дюйм при температуре пятьдесят шесть градусов по Кельвину, прежде чем я увидел корабль Пола Дэнтона, плывущий в нескольких ярдах от меня с открытым люком.

Мой скафандр был цел, этим и объяснялся тот факт, что я еще жил. Люк был поврежден, но мне удалось открыть его и выбраться под звезды. Я потратил несколько секунд на то, чтобы оглядеться, оттолкнулся и поплыл к кораблю Пола. Он стоял вертикально и медленно заваливался назад. Уже на расстоянии ста ярдов я увидел, что катер пуст. Снаружи следов аварии не было, значит, Пол был осторожнее меня, полностью контролировал свои действия, а это говорило о том, что именно сюда он и хотел попасть. И если только он все-таки не погиб, то должен находиться где-нибудь рядом, в нескольких ярдах от корабля. Единственным местом, где можно было спрятаться, были два больших валуна: один величиной с большой дом, далеко впереди, а другой поменьше — слева от меня. По наитию я выбрал дальний.

Я преодолел примерно половину расстояния, когда в моих наушниках раздался голос:

— Оставайся там, где стоишь!