Вячеслав Пальман - Экипаж Снежной кошки Страница 4

4

Ветер набрал силу. Сперва он переносил бесконечные хвосты снега над самой поверхностью, но потом уплотнился, загудел и поднял тучи снежной пыли высоко надо льдами. Небо скрылось, вокруг потемнело, стало трудно дышать, мелкая колючая пыль забивала нос и рот, обжигала лицо. Температура повысилась. Циклон. Сквозь вой метели медленно полз гусеничный поезд, почти сливаясь с белым фоном пустыни. Лишь щупальца зеленого и белого прожекторов прорезали мглу, выхватывая из нее фигуру проводника с шестом. Алексей Старков вел машину, Генри лежал, пытаясь уснуть, но это не удавалось. В двух метрах от него лежал капитан. После потери жирокомпаса Генри Хопнер не мог даже смотреть на соседа. Менялись смены, шли часы, снегоход двигался вперед с осторожностью черепахи, Хопнер-старший приближенно считал, что они выдерживают курс. Все четверо как-то ушли в себя. Когда наступил черед Старкова, и он, наглухо застегнув штормовку и капюшон, побрел вперед, протыкая летящий снег острым металлическим шестом, ему опять - в который раз! - показалось, что они движутся под уклон. Белая мгла исчезла, а наваждение осталось. - Слушай, - сказал Генри в микрофон, - я все время сбавляю газ, а скорость нарастает. Что, очень плотный снег? Голос его по радио даже на близком расстоянии напоминал бормотание рассерженного глухаря: магнитная буря комкала все радиоволны. - Попутный ветер, - ответил Старков, стараясь говорить четко. - Мы весим шесть с лишним тонн, при чем тут ветер? - Приду, объяснимся, - односложно ответил Алексей. Разговаривать на морозе было не легко, губы едва шевелились, это отвлекало, он боялся прозевать трещину. Уже дважды его шест пытался нырнуть в преисподнюю, Старков удерживал его за ременную петлю и отступал назад и в сторону. И оба раза снегоход, тормозя, успевал подъехать почти вплотную. Объезд - и через несколько минут поезд вновь шел прежним курсом. Видно, они достигли района очень трещиноватого панциря. Путь напоминал след улитки на прибрежном иле: сплошные зигзаги. В кузове Алексей оттаял. Перселл ушел наружу. - Знаешь, сколько до шельфа? - спросил Генри, сделав расчет. - Сто - сто десять миль, - предположил Алексей. - Не больше шестидесяти. - Найдем ли базу в этом крошеве из снежных опилок? - Уляжется. К черту тяжелые мысли! - Барометр не бог весть какой приятный. - Старков еще раз посмотрел на круглое окошечко анероида и протяжно свистнул. - Посмотри... - он протянул прибор Хопнеру. - Наваждение! Вчера он показывал другую высоту. Какая-то чехарда. Жирокомпас исчез, анероид заврался. Девятьсот метров? Даже в устье Бирдмора больше тысячи, это я хорошо помню! Угодили в какую-нибудь впадину? - Все эти дни мне казалось, что поезд движется вниз. - Алексей взял анероид, постучал пальцем по стеклу. Стрелка высотомера не сходила с цифры "900". Алексей развернул карту. - Вот здесь... - он показал на точку, где они предположительно находились. Слева невдалеке подымались прибрежные горы. - Если ты не ошибся, то нам нужно повернуть на девяносто градусов и следить за высотой. Последовал сигнал остановки. Перселл бросил канатик и со вздохом облегчения забрался в кузов. - Я пошел вперед. - Генри быстро оделся. - Садись за руль, Алэк. Посвети вокруг, чтобы не забрать лишку. - Меняем курс? - спросил Джой. - Посмотри на карту и высотомер. - Что такое? - капитан тоже забеспокоился. - Ничего, - сказал Джой, - забрались слишком на запад. Снегоход взревел и повернул влево. Генри Хопнер пошел вперед, укрываясь от бокового ветра. Вскоре пришлось прибавить газу. Мотор почувствовал подъем. Стрелка высотомера поползла к тысяче. Затем подъем стал круче, еще круче и вдруг буквально перед носом изумленного Хопнера выросла белая, почти отвесная стена. Алексей перевел луч выше. Стена уходила в мутное небо. Генри Хопнер забрался в кузов. Он заметно нервничал. Посоветовавшись, развернулись на сто восемьдесят градусов и пошли назад. Машина походила на слепого котенка в густой траве. Через сорок три минуты прожектор опять выхватил из белой мглы крутобокую ледяную гору. Излом льда преградил путь. Они оказались в ущелье с отвесными стенами. Джой выскочил наружу. - Ставлю три против ста, что сброс абсолютно свежий! - крикнул он, возвращаясь с глыбой льда. - Дело нечистое, ребята. - Вот к чему приводит риск, - осторожно заметил Перселл. Джой хмыкнул. В Антарктиде все - риск. Генри Хопнер долго настраивал рацию. Сиплый треск. - Попробуем продвинуться еще немного, - сказал он. - Вдруг выберемся на простор. Снегоход пошел по старому курсу - вперед и вниз. Вниз... Крутые стены выглядывали из тьмы то с одной, то с другой стороны. Дорога ухудшилась, снегоход лихорадило. - Восемьсот двадцать, - сказал Джой. Он вернулся с дежурства и подсел к высотомеру. Метель не утихала. Изредка погромыхивало. "Снежная кошка" двигалась в сплошном потоке снега.

5

Катастрофа произошла во время дежурства Алексея Старкова. Он шел, осторожно лавируя среди ледяных глыб в крошеве из снега. Неожиданно шест погрузился в пустоту. Старков потянул его к себе, инстинктивно сделал шаг назад. И тут же почувствовал, что проваливается. - Тормоз! - крикнул в микрофон. Едва ощутив под собой твердый лед, Алексей отскочил от места падения. Вовремя! Скрепя тормозами, в провал круто съехал снегоход. Внутри кузова что-то падало, ломалось, слышались проклятья Хопнера. Джой не растерялся, Он дал газ, и сильно накренившийся снегоход выровнялся. Гусеницы стали на относительно ровной площадке, но уже на дне, внизу. Хопнер выскочил и осмотрелся. В тусклом снежном воздухе увидел горку, по которой они съехали. Метра четыре, градусов шестьдесят. Их спасла снежная лавина, осевшая впереди снегохода. Одно было очевидным: путь назад отрезан. Вышел Перселл. Он огляделся и сжал губы. На щеке его краснела царапина, рукав штормовки обвис. - Как же это вы, Старков? - Перселл мгновенно нашел виноватого. - Бросьте, - грубо ответил Хопнер. - Давайте соображать, что делать. Назад или вперед? - Во всяком случае не рисковать больше, - резонно заметил Перселл. - Мы и так наделали много глупостей. - Джой, Алэк, в машину, - сказал командир. В чрезвычайных обстоятельствах особенно нужна связь. Джой долго сидел над рацией, ладил дополнительную антенну. Алексей покопался в прицепе, вытащил из ящика две стальные "кошки", прицепил к ним провод антенны и ловко забросил конец на ледяную скалу. Проволока натянулась и загудела. Но рация не работала и при усиленной антенне. Манипуляции с компасом также закончились безрезультатно. Стрелка мелко дрожала и царапала донышко инструмента. Мотор выключили. Слышнее стал вой метели. Ущелье напоминало трубу, по которой продували осатаневший холодный воздух. Генри задумчиво сидел над картой. - Мы отклонились к востоку, - сказал он. - Значит, вот здесь, - Алексей ткнул пальцем в северную часть гор у Земли Виктории. Перселл заглянул через плечо Джоя. - На пути к советской станции "Восток", - с каким-то странным подтекстом сказал он. Генри покраснел. Веско сказал: - Если вы замолчите, Перселл, то сделаете большое одолжение. Джой коротко засмеялся. - Прежде всего повезло вам, Перселл. Вы попали в такую ситуацию, которую не придумает и Жорж Сименон. Не пугайтесь. - О да! Я в восторге... - Оставьте ваш юмор на послеобеденное время, Перселл, - пробурчал Генри, не отрываясь от карты. За стенами выла метель. Сквозь вой ветра изредка прорывался какой-то странный гул. Похоже, что у них под ногами грохотала земля, нет, не земля, а лед, придавивший землю. Взгляды, которыми обменивались полярники, выражали удивление, любопытство, но не страх. Джой сидел верхом на стуле, без шапки. Светлые волнистые волосы перепутались, лицо горело от возбуждения. Снова прогромыхало внизу. В кузове притихли. Генри сказал: - Мы устали, измучены. Нам нужно как следует выспаться, а потом взять ломы, сбить порог позади машины и выехать из ущелья. - А потом? - спросил Джой. - Да, потом? - повторил Перселл. - Стоять и ждать, пока утихнет метель и наладится связь. Они вяло поели и легли, прислушиваясь к завыванию метели. Ураган гудел на одной высокой бесконечной ноте, словно изливал горе, накопившееся над лютым материком за десять тысяч лет. Звенела сбоку какая-то железка, шелестел снег по плотному верху кузова, фиолетовым глазком горел экономный ночник. Алексей никак не мог уснуть. Время шло страшно медленно. Волнами наплывало какое-то забытье, полусон. Он увидел себя в кабине самолета. Машина проваливалась, кресло мягко уходило из-под него. Алексей открыл глаза. Опять качнуло, послышался гул, словно где-то глубоко под ними сбросили вниз пустую бочку, и она катилась под гору, громыхая и ухая. - Генри, - тихо позвал он, - ты ничего не чувствуешь? - Лед оседает. - А мы? В эту секунду с тугим гитарным звуком лопнула антенна, которую Старков прицепил к ледяной скале. Ее медный обрывок ударил по обшивке кузова. Вскочили все сразу. Джой включил полный свет и бросился в кабину, чтобы выглянуть наружу. - Мы ползем вниз! - крикнул он. За стеклами кабины шевелился снег, машина кренилась, скрежетали, двигаясь вбок, гусеницы. - Приготовьтесь к выходу! - приказал Хопнер. - Взять аварийный запас. Снегоход все сильнее заваливался на бок. И вдруг метель стихла, вой прекратился, только крошился вокруг и царапался о стены лед, противное шуршание слышалось и под полом. Смотровые стекла плотно забило снегом. Треснула правая стенка, кузов развернуло задом наперед, и обломок саней от прицепа, разорвав обшивку, уткнулся в генератор буквально в пяти дюймах от Джоя Хопнера. Движение ускорилось, люди в кузове беспомощно катались из стороны в сторону. Железная рама с гусеницами оторвалась и перестала давить на боковину; только по затихающему грохоту и лязгу можно было установить глубину пропасти, куда сползал вместе со снегом и льдом менее тяжелый кузов. Его стальной каркас понемногу плющился, в согнутую дверь проникал холод и сыпался девственно белый снег. Помятый, продырявленный кузов перевернуло и поставило дыбом. Вещи и люди свалились к дверям кабины. Видимо, давление с боков ослабло, и тяжелый мотор перевесил. Еще скольжение, еще несколько ударов справа и сверху, движение стало медленным, а затем прекратилось. Прошуршали невдалеке два обвала, и все затихло. Экипаж "Снежной кошки" и остатки снегохода лежали на дне глубокой пропасти. Первое, что услышал в тишине Джой, был торопливый стук капель о наружную обшивку кузова. А затем тихий стон под собой и пыхтение выбирающегося из-под груды вещей человека. Вспыхнул свет: фонари висели у каждого на поясе. Джой увидел рядом лицо брата с растерянными, злыми глазами. Хрипло спросил: - Ты как? Где остальные? - Я здесь, - голос Алексея раздался сбоку. - А этот?.. - Он подо мной, - сказал Старков. - Сейчас вытащу. В полосе света возник Перселл. Левая рука его безжизненно висела. В правой капитан крепко зажал аварийный мешок. - Перелом? - Алексей ощупал руку капитана. Перселл сидел с закрытыми глазами, голова его безвольно падала. Глубокий обморок. Генри вспорол рукав. - Вывих, - констатировал он и, сжав зубы, потянул руку. Капитан громко застонал. - Все, больше не буду, - пробурчал Генри. Изуродованная дверь не открывалась, ее привалило глыбой льда. Алексей нащупал рядом пустоту и разрезал внутренний слой ткани. Повозившись над твердой обшивкой, он проделал отверстие и сунул в него голову. - Какая-то темная дыра. Мы на дне провала. Еще несколько усилий, треск пластика - и между стальными ребрами кузова возникла рваная дыра. По ту сторону обшивки открылась черная пустота. Людей обволокла влажная, пещерная теплынь. - Я стою на камнях, - сказал Алексей, выскользнув из кузова. Кряхтя и чертыхаясь, выбрался Генри Хопнер. За ним Джой. Он демонически улыбался. Ну-с, что тут интересного? - Все ясно. Мы на земле шестого материка,- торжественно сказал Джой. И зачем-то снял шапку.