Александр Кулькин - Из имперских архивов Страница 4

На полянке ругались кот и бобр. Мишка с бобренятами тихонько сидели, стараясь не привлекать к себе внимания. Наконец-то дядьки успокоились, и согласились, что так как бобровому семейству надо отселяться в притоку, то несколько дней все будет тихо. Яська тихонько пожаловался Мишутке, что из упавшей в речку железяки течет такая гадость, что даже ерши вверх брюхом всплывают.

Неожиданно, в кроне дерева сверкнуло что-то яркое и незнакомый голос произнес, что-то непонятное:

— Шерше ля фам, месье?

— Мяу-у! — Кот подскочил на два метра вертикально, выпустив все когти, бобр тоже вскинулся и напряженно уставился в крону. Но вдруг зашевелился холм, который казалось был всегда на этой лужайке.

— Мусью, кажешь? — огромный зубр не торопясь поднялся, и строго посмотрел на дерево: — От деда слышал, не чакай добраго от мусьев.

— Простите — с дерева слетел ярко-зеленый птах, которого Мишутка видел сидевшим на плече у человека в железной коробке.

— Совсем забыл куда меня затащили эти нелюди, — и попугай раскланялся перед готовым к прыжку Котом, — Я не враг вам, и более того, спасибо вам, что спасли меня из плена.

— Из плена, говоришь, — протянул Зубр, налитым глазом рассматривая птичку, — Ну то ладно, пойду я, шумливые вы все, отдохнуть не даете.

— Диду, погоди! — взмолился медвежонок. Все замерли, и даже зубр, уже поднявший ногу, опустил ее бесшумно, и повернулся к Мишке.

— Помоги нам, диду. Ведь ты же самый сильный, самый мудрый, ведь ты же глава пущи! Ты же сама пуща!

Омертвело время, даже ветер замер в ожидании ответа. И древняя старина гранитными глыбами зарокотала в ответе седого зубра:

— Нет, дитятки. Неможно будить гнев вековой на суету преходящую. Это же не конец, люди должны справиться, а вы им подмогнете. Тяжко будет, да, тяжко. Но коль восстанет сила Пущи, край будет всем. Слишком она стара, и не будет разбирать правых и виноватых.

Зубр ушел, и понемногу ожившее зверье собралась вокруг так и стоящего на траве попугая.

— Ну-ка, поворотись сынку, — язвительно протянул Кот, — откуда же такой красивый взялся?

— Был бы у меня такой папа, — отрезала птичка, — я бы только мурлыкал. А так я еще и говорить могу.

— Тихо, тихо, — успокоил кота бобр, — Хватит свариться, нет у нас времени на склоки. Ну а ты, — он повернулся к попугаю, — все-таки расскажи.

Попугай вздохнул:

— Долго рассказывать, помотало меня по свету, а здесь я оказался потому что, отобрали меня у хозяина в далекой стране. И таскали везде, хвастаясь. Но теперь я с вами, и хотите верьте, хотите нет, но больше меня не поймают!

Звери переглянулись, бобр пожал плечами:

— Думайте, я-то не против, но дел у меня и так хватает.

Он поднялся, и позвав бобрят, ушел заниматься переездом.

Мишутка посмотрел на птицу, и спросил:

— Дядя Кот, бобры уже заняты, что же мы без них сделаем?

Дикий Кот потянулся, со значением выпустил когти, и мурлыкнул:

— Все то же. Будем напоминать гостям, что здесь им не место.

Возле рухнувшего моста, кипела суетная работа. Подогнав тягач, солдаты ныряли в воду, цепляя тросы к утонувшему танку. В лесу стучали топоры, и визжали пилы. Командир отряда решил не просто ждать саперов, а заранее заготовить материал для ремонта моста. Время, время поджимало гауптмана Фрицшнобеля. Поэтому он бегал по временным мосткам стараясь успеть и вытащить танк, и приготовить достаточное количество леса. Наконец-то последний трос был зацеплен, и оберштурмфельдфебель, дождавшись кивка командира, взмахнул флажком. Тягач выпустил густую струю сизого дыма и натянул тросы. Немного подавшись вперед, он скоро забуксовал на глинистой почве, выбрасывая из-под колес ошметки передавленных корней. Гауптман в отчаянии воздел руки к небу и возопил:

— О, господи, за что мне все это?

И небо ответило на чистом немецком:

— За грехи твои тяжкие.

Тишина стремительно разбежалась по всей колонне, поперхнулся своим выхлопом двигатель тягача, на полувизге замолчали пилы, бессильно упали в траву топоры. Все потрясено уставились в безоблачное небо. Никто не смотрел вниз, и никто не заметил серую тень, скользнувшую к тягачу. Пока глаза Фрицшнобеля пялились в небо, а мозг пытался понять страшные в своей правоте слова, руки остались верными присяге и рейху. Руки всегда были загребущими, и поэтому правая охотно вскидывалась в приветствии, в то время как левая набивала карманы. Вот и сейчас, правая подобралась к кобуре, вытащила «вальтер», и нажала на спусковой крючок, нацелив ствол в небо. Грохот выстрела привел всех в чувство, и отлаженная машина включилась на повышенных оборотах. Срочно пригнали второй тягач, перецепили тросы, и дождавшись отмашки моторы взревели и забурлившая вода стала расступаться, неохотно выпуская танк. Тягачи натужно потянулись вперед, и где-то проскочила искра. Огненный столб взметнулся с дороги, и стремительно кинулся на машину. Гулко рванул бензобак, и на просеке встала огненная стена.

Сумерки, сбежавшие от моста, где было слишком светло и шумно, обволокли заводь речки, где усталые, но довольные бобры, радостно хохотали над рассказом гордого Жако. Да, это он, досконально изучивший несколько человеческих языков, ответил на риторический вопрос гауптмана, а отважный Дикий Кот вырвал пробку из рычащей железяки. Свою долю похвалы получил, и немного обиженный Мишутка. В этот раз он, по настоянию Жако, оставался на подстраховке. Сумерки, уже полностью успокоившие, сменились звенящей звездами ночью, все уснули, и только лунные лучики несмело касались замшелой гранитной глыбы старого зубра, молча стоящего на соседней полянке.

Утро началось с полузадушенного вопля попугая. Пытаясь достать какое-то верткое насекомое, он слишком глубокое засунул клюв в расщелину сосны и застрял. Суматоха прекратилась только после того, как разбудили мишку, и тот могучими лапами смог расширить щель. Звери позавтракали, кто чем, и задумались над планом дальнейших действий. Бобренок Ясь и выдрочка Кася, уже давно крутящаяся вокруг, отправились к мосту на разведку. Жако, лениво ковыряющий в сосновой шишке, вдруг поднял голову, и спросил у Кота:

— Послушай, а у вас в лесу есть, такие желто-черные летающие, жужащие? У них еще сладкая золотистая паста есть, не знаю как на вашем языке называется.

— Мёд… — облизнувшись протянул медвежонок.

— Пчёлы — одновременно ответил Кот, и расхохотался вместе с остальными. Отсмеявшись, попугай изложил своё предложение, и закончил, обращаясь к старшему бобру:

— Конечно, сначала надо дождаться наших юных героев.