Брайан Макферсон - Мудрец Страница 4

Угроза оказалась настолько велика, что он боялся не за себя, а за жизнь своих близких, друзей, за судьбу всех горожан, пусть даже и остававшихся ему незнакомыми.

Слишком хорошо он знал о чудовищных изменениях, потрясших планету тысячу лет назад после рокового свидания с прошлой кометой…

С того самого момента, как он узнал о новой опасности, грозящей Земле, страх поселился в его душе, будто ненасытное чудовище. И рассказать никому из горожан он не мог, чтобы не повергнуть весь Город в панику, и спросить совета поэтому ни у кого было невозможно.

Холод ужаса продувал его сердце леденящим жалящим ветром вплоть до того мгновения, когда он наконец, набрав секретный код, привел в действие пусковой механизм старинного заряда колоссальной разрушительной силы.

Тогда оживленный Найлом электронный замок откинул идеально круглую крышку, вскрыв гигантскую вертикальную полость гигантской искусственной пещеры, созданной десять веков назад для того, чтобы служить своеобразным стволом для мощного пучкового заряда.

Трудно было даже представить себе, насколько глубоко уходила в недра Земли вертикальная пещера, устроенная в центре горной долины.

Мощный пучковый заряд, направляемый гигантским компьютером Белой башни, ушел к цели и в ледяной мгле прошил комету Харибда, превратив грозную галактическую убийцу, вынырнувшую из какой-то черной вселенской дыры, в гроздья эффектного ночного фейерверка.

Только тогда Найл смог вздохнуть спокойно, но вскоре он узнал, что нашествие обеих комет с интервалом в десять столетий не было простым совпадением, что появление Опик и Харибды было своеобразными тисками единого зловещего Плана, направленного против человека…

Известие о возможном столкновении Земли с кометой весом в шестьсот тонн, пришедшее к Найлу в Белой башне, не застало его врасплох.

Давно уже в его жизни началась черная полоса, темней которой, пожалуй, еще и не встречалось никогда.

И до того момента Найл уже интуитивно предполагал, что может вскрыться какая-то ошеломляющая новость, для этого были вполне определенные предпосылки – живая природа, существующая на интуитивном уровне, всегда обостренно ощущала грядущие, подступающие катаклизмы, а Найл с детства обладал способностью на ментальном уровне ощущать подобную пульсацию.

Проникая мысленным взором во внутреннюю жизнь насекомых и птиц, деревьев и кустарников, он всюду улавливал панические предчувствия, поэтому был внутренне готов к самому худшему.

Да и события, разворачивавшиеся вокруг Города, никак не настраивали на радужный, оптимистический лад.

Наводнение следовало за наводнением, разрушая старые постройки и оставляя сотни людей без крова, по улицам нещадно хлестали мощные пылевые бури, унося с собой человеческие жизни.

В довершение ко всему ожил древний вулкан, испепеливший под яростным слоем раскаленной лавы не только Жемчужные Врата, загородную резиденцию Главы Совета Свободных людей, но и любимых племянников Найла, задорных мальчишек по имени Улф, Торг и Хролф, в одно мгновение погибших вместе со своей матерью, – тогда Вайг, старший брат Найла, в один час потерял и свою жену Гезлу и троих сынишек.

Не успели братья осознать всю горечь потерь, как на Город обрушилось новое испытание – чудовищной силы землетрясение, расколовшее почву в одном из густонаселенных кварталов, как орех!

Но, как это порой бывает, именно катаклизм распутал неразрешимый узел, именно разрушительное землетрясение помогло разгадать одну страшную тайну, долгое время мучившую не только Найла, но и всех горожан – тайну кровавых преступлений, многочисленных и необъяснимых по своей жестокости…

Цепь невероятных преступлений обрушилась на него в буквальном смысле, словно снег на голову. Все началось однажды мерзким зимним вечером, примерно за полгода до известия о возможном столкновении с кометой Харибда.

В конце рабочей недели усталый Найл решил собраться со своими мыслями. Он уединился в одном из просторных помещений своего Дворца, в том самом зале, где совсем недавно приказал отреставрировать старинный, древний, столетиями не использовавшийся камин.

Снаружи завывал пронзительный ветер, в продолговатых окнах чернел промозглый вечер.

Зима в том году выдалась на удивление суровой и, вдобавок ко всем испытаниям, улицы Города завалило густым снегом, что, как припомнил Найл, случилось всего второй раз за последние десять лет. Никто не смог бы считать его суеверным человеком, но когда за несколько часов улицы и площади Города оказались забинтованы белой вьюгой, от неясного предчувствия беды у него противно засосало под ложечкой.

Казалось, в тот вечер все горожане и все пауки-смертоносцы постарались укрыться в своих жилищах.

Все попытались защититься от внезапно нагрянувших морозов, улицы стремительно опустели, и Город словно вымер…

Как и каждого нормального человека, Найла невольно в тот вечер потянуло к огню. Он велел затопить камин, чтобы устроиться перед ним в простом, грубом деревянном кресле-качалке, сплетенном из толстых ветвей душистой араукарии и покрытом непритязательной накидкой из ворсистой шкуры гигантской гусеницы.

Весь вечер еще был впереди. Он расслабленно потягивал теплый хмельной мед из глиняного бокала с толстыми краями и разглядывал толстенное полено, потрескивавшее в огромном, в рост человека камине.

В ненасытной огнедышащей прямоугольной пасти лежало даже не полено, а целое бревно, кряжистый ствол огромной, поваленной недавней бурей катальпы, который с трудом притащили с улицы четверо здоровенных широкоплечих охранников и целиком бросили на прогретые плиты.

Над головой Найла стремительно и бесшумно мелькнула какая-то объемная тень. Краем глаза он заметил движение, но даже не встрепенулся потому, что прекрасно знал, что сверху, из темноты высокого потолка, на эластичной нити бесшумно и стремительно спустился массивный паук. Серый пустынник по прозвищу Хуссу, давний спутник Найла, уже несколько лет всюду сопровождал Главу Совета Свободных.

По сравнению с громадными, гигантскими пауками-смертоносцами Хуссу выглядел, может быть, и довольно невзрачно.

Однако рядом со своими давними предками, обыкновенными пауками, обитающими на Земле в двадцатом столетии, он выглядел бы настоящим великаном, колоссальным монстром.

Туловищем пустынник не особенно удался, вместе с головой оно не превышало и полуметра, но зато его мохнатые голенастые лапы вымахали просто огромными, – стоило ему только раскинуться на поверхности, как он мог спокойно охватить расстояние длиной метров в пять.