Эрик Рассел - Бумеранг Страница 4

— Давай вали отсюда, мальчик. Твоя газетенка сможет крупно подсуетиться с тиражом в тот день, когда мой босс преставится.

— Это не заставит себя ждать, — ответил ему Уильям Смит со странной уверенностью в голосе Он щелчком сдвинул шляпу на затылок и неспешно ушел, сохраняя абсолютно невозмутимый вид.

— Нет, вы слышали, что он брякнул? — взорвался Поусон, обращаясь к водителю. — Вот наглец, уже готовит некролог. Ну и хитрец, а?! Нашел над чем позубоскалить!

— Да он просто свихнулся, — бросил шофер, выразительно покрутив пальцем у виска.

Поусон стал подниматься по ступенькам в здание, куда перед ним прошел Фишер.

— Оставайтесь на месте, Лу, — бросил он на ходу. — Босс задержится ненадолго. — И он прошел в двери.

Облокотившись на руль, беззаботно ковыряя спичкой в зубах, водитель отрешенным взглядом окинул улицу. Он видел, как Уильям Смит свернул за ближайший угол и скрылся из виду.

Поусон появился через пару минут. Он пулей вылетел из дверей и неловко, кубарем, скатился с лестницы. Добежав до машины, он схватился за ручку дверцы, переводя дух. У него как-то сразу пожелтели глаза, а лицо приняло оттенок скисшего теста.

Наконец через несколько секунд он смог выдавить:

— Боже мой!

— Что-то не так? — очнувшись, забеспокоился водитель.

— Все рухнуло! Полетело в тартарары! — судорожно пытаясь набрать побольше воздуха в легкие, просипел Поусон. — Босс только что скончался.

Ничто в этом скромном офисе в Брюсселе не говорило о том, что его хозяин, Рауль Лефевр, был достаточно крупной фигурой, чтобы об этом узнали, взяли на заметку и решили устранить. Даже в его внешности не было ничего особенного. Стройный, элегантный брюнет, он был скорее похож на обыкновенного делового человека средней руки.

— Присаживайтесь, мистер Смит. — Его английский был безукоризнен, манеры утонченные. — Итак, вы имели деловые отношения с покойным Ньютоном П. Фишером Должен признаться, его смерть нас просто поразила. Она повлекла за собой немало потрясений.

— Как и было задумано, — словно невзначай бросил Уильям Смит.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что внезапная кончина Фишера привела к хаосу! Опершись локтями о стол, Лефевр наклонился вперед и медленно, четко произнес:

— Пресса ни в коей мере не утверждает, что мистер Фишер погиб насильственной смертью. Я не ошибся, вы заявляете, что он был убит?

— Казнен, — поправил его Уильям Смит.

Лефевр рассматривал его с нарастающим интересом.

— Кто вас послал сообщить мне об этом?

— Я явился сюда автоматически.

— Почему?

— Потому что вы стоите в списке следующим.

— Что значит «следующим»? В каком списке?

— В моем.

— Ах! — Лефевр резко, с быстротой змеи, готовой нанести укус, выдернул из-под стола руку. В ней поблескивал крупнокалиберный с коротким стволом пистолет. — Я так понял, что вы добились встречи со мной мошенническим путем. И вы никак не связаны с Фишером. Вы всего лишь еще один чокнутый в этом мире. Уже не первый раз придурки пытаются сделать меня своей мишенью. Но в моем положении от этого никуда не денешься.

— Вам не долго осталось мучиться, — успокоил его Уильям Смит.

— А я вообще не собираюсь как-то мучиться, — отрезал Лефевр. Он не отрывал глаз от Смита. Одной рукой он крепко сжимал нацеленный на того пистолет, другой нажал кнопку на столе. Человеку, ответившему ему, отдал распоряжение:

— Эмиль, проводите, пожалуйста, мистера Смита и проследите, чтобы ноги его здесь больше не было.

— А я и не собираюсь сюда возвращаться, — заявил Уильям Смит и вышел вместе с молчаливым Эмилем. Когда он переступал порог, Лефевр метнул в его сторону мрачный взгляд.

Перейдя улицу, Смит присел на свободную скамеечку в небольшом сквере напротив офиса Лефевра. Он застыл в ожидании. Время от времени он поглядывал, на телефонные провода, проходившие над его головой, словно прислушиваясь к разговорам.

Спустя двадцать четыре минуты у двери со скрипом остановился ветхий автомобиль. Из него вышел бородатый мужчина с черным докторским саквояжем. Явно очень торопясь, он бросился в здание. Уильям Смит продолжал ожидать, поглядывая на окна

Прошло еще пять минут, и кто-то опустил на них плотные шторы. Катафалка Уильям Смит дожидаться не стал.

Игнас Татареску любовно огладил черный, плотно облегавший его фигуру мундир, поправил на шее черную с золотом ленточку с орденом, украшенным брильянтами, разместив сверкающий крест точно посредине тройного ряда обшитых галуном петлиц.

— Этот Смит мог бы выбрать момент и получше, — проворчал он, обращаясь к слуге. — Но у него слишком серьезные рекомендательные письма, чтобы не принять его. Лучше уж уделить ему пару минут. — Он внимательно изучил свое отражение в зеркале, поворачиваясь из стороны в сторону. — Я всегда могу найти несколько свободных минут для важных аудиенций. Что стало бы с этим миром, случись у меня нехватка времени?

— Это плата за величие, ваше превосходительство, — учтиво заметил слуга, изящно и легко принимая вид человека мелкого и недостойного

— Без сомнения. Ладно, впустите его. И пусть принесут сладости, а также кофе и напитки.

Он занял любимое место под гигантским портретом, изображавшим его самого во весь рост, принял излюбленную учтивую позу и остался в таком положении до тех пор, пока не вошел посетитель.

— Мистер Смит?

— Да, ваше превосходительство.

— Будьте любезны, присаживайтесь. — Сам Татареску воссел в украшенное затейливой резьбой кресло и потрогал кончиками пальцев стрелку на своих идеально отутюженных брюках. — По какому поводу вы изъявили желание меня увидеть, мистер Смит?

— По поводу вашего могущества и власти.

— Ах, — сразу оживился Татареску и продолжал с ложной скромностью: — Моя власть, так, как она устроена, исходит только от народа, от широких слоев верноподданных, подлинных патриотов. Я больше всего сожалею о том, что этот простой факт не всегда правильно понимается…

— У вас ее слишком много, этой власти, — перебил его Смит с какой-то пугающей резкой нотой в голосе.

Татареску от удивления часто заморгал, уставился на гостя, потом, придя в себя, издал смешок.

— Ну и дипломат! Вы добиваетесь, чтобы я вас принял, дал интервью, и тут же начинаете критиковать мою позицию, за которую — смею заметить вам это, молодой человек, — я так долго и решительно боролся.

— Тем более это печально, — заметил Уильям Смит.

— Что? Что за чертовщину вы мелете? — Татареску нахмурил брови, глядя в упор на собеседника.

— Тем мучительнее вам будет ее потерять.