Юрий Петухов - Помрачение Страница 4

- А это - трудовые? - Игорь щелкнул ногтем по синей обложке испанского детектива.

Парень улыбнулся и его длинный покрасневший нос сморщился, как сапог у увольняющегося в запас ефрейтора, гармошкой.

- Ну что ты, совсем другой коленкор, тоже - сравнил. Хотя... - парень улыбнулся уже иначе, с долей иронии, - хотя, конечно, суть одна. Просто не хотелось бы, чтоб с такой вот падалью равняли. А-а-а, все равно! - протянул напоследок и махнул рукой.

Клетчатый кепарь появился неизвестно откуда, неожиданно. Первое, на что обратил внимание Игорь, была грязная, давно немытая рука с траурными каемками под ногтями. Потом с удивлением, заметил в этой руке книгу в темно-зеленом, ту самую.

- Как заказывали! - гнилозубо ощерилось из-под кепаря. Троячок - госцена, не обессудь, дорогой.

- Госцена - всего десятка, - буркнул бородатый, - ты хоть научись отличать цены-то, вонючка! - А Игорю сказал: - Тут он прав, точно, трояк. Три красненьких выложи, хошь не хошь, ниже не возьмешь!

- Во-во, по-божески! - закивал коротышка.

Игорь уже было полез в карман за бумажником, он был доволен и, само собой, не собирался упускать возможности - затем и приехал, но бородатый вдруг остановил его легким движением.

- Погоди, - сказал он тихо и взял книгу в руки. - Вот ведь падла, так и есть - самопал!

- Чего?! - обладатель кепаря словно подрос. - Чего?! Сам ты... ты чего мне клиента!.. Не верьте ему - родной, типографский, самый настоящий! Два дня как из магазина!

- Вали, последний раз говорю! - бородатый вернул книгу и толкнул коротышку в плечо.

Тот, бормоча что-то под нос, скрылся из виду.

- Ишь ты - самопал за трояк, ну шустрый спекуль! Да был бы еще...

Игорь ничего не понимал. Стоял, головой вертел, ему было жалко уплывшую книгу.

- Самоделка это, понял? Была бы еще вынесенная с типографии да сшитая вручную - еще ничего, таких здесь пруд пруди: каждая третья. Знаешь, выносят тетрадками, по кускам, а потом собирают дома на подручных средствах. А у этого от корки до корки самопал - перепечатка на ксероксе плюс обложка самодельная. Ей цена в базарный день - пятнадцать рублей!

- Да я б за пятнадцать с ходу взял, пускай самоделка, ведь там же один к одному текст, так? - Игорь начинал злиться.

- Так! Только этот спекуль не дурак - он видел, что ты за тридцатник взять готов, теперь никому и за двадцать пять не отдаст, понял? Это же живые деньги. Ну кто упускать будет, подумай!

Игорю стал вдруг противен этот добровольный советчик. Но он пересилил себя - дело есть дело. В конце концов, он помог, не дал провести его. Да и от кого еще узнаешь такие подробности? Поди-ка, попробуй! Тут все темнят, каждый лапшу на уши вешает, лишь бы цену повыше нагнать да охмурить несведущего. Нет, рано еще решения какие-то выносить. Да и не его это дело - осуждать кого-бы то ни было. И он внимательнее пригляделся к бородатому парню. Несмотря на речь, тот производил вполне приятное впечатление, и Игорь нисколько бы не удивился, если бы повстречал его у себя в институте или в министерстве. Да и вообще публика здесь собиралась очень разномастная, а отдельные типы заставляли припомнить Гиляровского.

- К вечеру словим твоего Соловьева, - заверил бородатый.

Мимо прошествовал мальчик в желтом. Руки он держал на животе - теперь они были в таких же желтых замшевых перчатках. Вслед за ним протиснулась женщина, скорее всего, мать, а может, и бабушка, - для нее проход был тесноват. Она на ходу смерила Игоря обжигающе черным взглядом, скривила губу. Игорь опустил глаза и увидел, что баул, который женщина волочила за собой, был тощ и пуст. Видно, поторговала успешно.

- Каждый день здесь, - кивнул вслед бородатый. Игорь смерил его взглядом. Хотел промолчать, но не удержался:

- Значит, и сам - каждый день?

- Но не всегда от звонка до звонка, иногда так, забежишь на полчасика, и назад, - согласился бородатый.

- А, вообще-то, это дело затягивает. Вот я, к примеру, он понизил голос, - даже работу бросил. Сам понимаешь, когда просек, что инженерская сотня еще не верх, так и... - парень махнул рукой в сторону.

Коллеги выходит, подумал Игорь, бывшие! Мимо прошмыгнул паренек в расстегнутом пальто. Второго Игорь прихватил за плечо.

- А ну-ка, приятель, покажи рыбок!

Мальчишка послушно вытащил из кармана банку. Игорь поднес ее к лицу - все три рыбешки плавали кверху брюхами и уже не были ни яркими, ни привлекательными. Он вернул банку.

- Что же ты? - спросил тихо.

- А-а, ну их, - мальчик размахнулся и через плечо бородатого забросил банку в сугроб, - ерунда все это, других куплю.

Он запахнул пальто и побежал догонять товарища. А Игорь, будто ища поддержки, посмотрел на бородатого. Его интересовала реакция нового знакомого. Сам он был в растерянности.

Бородатый усмехнулся. На этот раз горько. Кивнул пару раз и тяжело вздохнул. Куртка снова заелозила на его плечах, будто живая.

- А может, и к лучшему. Чем раньше повзрослеют, тем легче в жизни будет, может, так и надо, - сделал он вывод.

Может и надо, может и не надо - в голове у Игоря уже все спуталось. И надо ли, чтобы в людях, в детях вот так вот запросто гибло то хорошее, что было? Ведь было же? И ведь гибло же? Или ничего не было, или это только ему так кажется, или он сам напридумывал за всех их жизни и их добро и зло? Хватит! Он пришел за Соловьевым, и плевать на все! Где же книга?!

- Или я не прав? - вдруг спросил бородатый.

- В чем не прав? - Игорь совсем не понял его вопроса.

- Что с работы ушел?

- Твое личное дело.

Бородатый опять сморщил нос гармошкой, зашелся в беззвучном смехе. Потом выдавил:

- Во, все так говорят. А какой толк от меня был - тонны бумаги переводил, чтоб родная контора процветала, чтоб начальничек как в песне: все выше, и выше, и выше, да? Кстати, ты, наверно, тоже конторский?

Игорь подумал и согласился.

- Вот так, - обрадовался бородатый, - я ведь нашу чиновничью косточку за версту вижу! Вон, видал ханыг, что здесь вертятся?

- Попробуй не увидь! - Игорь поднял воротник, отвернулся.

- Как братья родные, да? Да! На них на всех будто печать одна, верно? Верно! Вот и на нас, служивых, одна печать. Только другая. А я от своей избавиться хочу, уже полтора года сдираю ее с себя. Куда там! Это на полжизни.

- Почем испанец? - поинтересовался мужчина в барашковой шапке, давно стоящий рядом.

- Да иди ты, не продается, - отмахнулся бородатый. А Игорю пояснил: - Ходит тут, приценивается, а сам никогда не берет. Может, и стукач.

- Боишься?

- Не боится знаешь кто? - вопросом на вопрос ответил бородатый. И Игорь подумал, что за этим последует одна из приевшихся поговорок. Но бородатый ткнул пальцем в парня, что стоял метрах в семи, ка отшибе. Парень был в кожаном пальто и заметно дрожал. - Вот кто не боится. У него папа книжечки по списочку получает, усек?