Петр Аландский - Кровавый коралл проф. Ольдена Страница 4

Он заявил мне, что хочет со мною переговорить. Я спросил его, чем могу быть ему полезным.

Он помолчал, потом пристально посмотрел на меня и вдруг спросил:

— Скажите, пожалуйста, мистер Моор, почему вы дежурите по ночам у окон профессора Ольдена?

Вопрос застал меня врасплох; я не знал, что сказать, и пробормотал только:

— А вы... почему вы это знаете?

— Потому, что я тоже дежурю, — ответил он. — Только делаю это более осторожно, чем вы.

Я совершенно растерялся. Язык мой прилип к гортани. Оксен посмотрел на меня улыбаясь и потом добавил:

— Вы напрасно меня опасаетесь. Кажется, мы союзники. — Он так прямо смотрел на меня, что я почувствовал к нему доверие. Однако, сначала решил быть настороже.

— Может быть, вы хотите узнать, почему я дежурю у окон проф. Ольдена. Я вам скажу. Я хочу видеть во что бы то ни стало Corallus sanguineus. Не правда ли, какое дьявольское название... Отчего профессор назвал его так? Отчего он скрывает коралл? Я должен это знать. Я узнаю. Я влезу в окно, в трубу, я пролезу сквозь крышу, но я его увижу!

Потом, переменив тон, он с улыбкой обратился ко мне.

— Вот видите, я раскрыл свои карты. Будьте же и вы откровенны со мной. Союз? — добавил он, протягивая руку.

Я больше не колебался.

— Союз! — ответил я, крепко пожимая его руку.

— Viribus unitis, — засмеялся он.

После этого я рассказал Оксену все, что знал про исчезновение Отто Креслинга, показал ему письма Отто. Оксен был поражен, не зная, что и сказать.

Ночью мы дежурили вместе.

20 сентября.

Мы выработали план действия. Оксен постарается пробраться к таинственному кораллу. Я останусь на улице. В случае успеха предприятия Оскар Оксен выйдет ко мне, и мы решим, что делать дальше. В случае, если его захватят, или ему будет угрожать какая-нибудь опасность, он известит меня револьверными выстрелами в окно. Как он хочет забраться в кабинет профессора, он мне не сказал.

Что-то готовит нам предстоящая ночь?

На улице никого не было. Стояла полная тишина. Бледные лунные лучи обливали все своим холодным светом.

Было около трех часов ночи.

Оскар Оксен сказал:

— Я хочу пробраться в угловую лабораторию. Я сломал у окошка задвижку, и достаточно толкнуть раму, как окошко откроется. Оттуда я думаю пробраться в кабинет профессора. Это будет нетрудно.

— Труднее, чем вы думаете, — задумчиво произнес Моор, — а кроме того, каким образом вы думаете достать до окошка боковой лаборатории? Ведь она на втором этаже.

Оскар Оксен улыбнулся.

— До окошка добраться нетрудно. Я хороший гимнаст и влезу по водосточной трубе. С кабинетом профессора обстоит дело, конечно, труднее. Вы, вероятно, никогда не имели дела со слепками с замков. Не смотрите на меня так изумленно! Мне пришлось как-то изучать слесарное мастерство. Я сумел снять слепок с двери в кабинет Ольдена и приготовить по нему ключ.

Дит Моор с удивлением посмотрел на собеседника.

— Однако... вы предусмотрительны.

Оскар Оксен засмеялся и направился к дому.

— Итак, будьте внимательны. Если услышите мои выстрелы, подымайте тревогу.

Дит Моор посмотрел ему вслед.

Так прошло несколько минут.

Дит Моор при лунном свете увидал черную фигуру, осторожно подымающуюся по водосточной трубе. Выше... выше... второй этаж... фигура остановилась, махнула на прощанье рукой и исчезла в черном окне.

Дит Моор увидел черную фигуру, подымающуюся по водосточной трубе.

Невольный вздох вырвался из груди Дита Моора. Время шло страшно медленно. В мрачном доме все было тихо. Одиноко горели два окна во втором этаже. Ни один звук не долетал до Моора. Все как-будто вымерло. Чтобы убить время Моор стал ходить взад и вперед перед домом. Прошло еще несколько минут. Какое то смутное чувство охватило Дита Моора. Он стал беспокоиться. Вдруг, он вздрогнул...

Резкий револьверный выстрел прорезал тишину ночи... еще... еще... и, кажется, какой-то крик...

Дит Моор бросился на противоположную панель.

Все смолкло. Окна попрежнему были освещены. Казалось, ничто не нарушало покоя улицы.

Дит Моор почувствовал шум в висках: может быть револьверные выстрелы ему показались... может быть, их и не было...

Он впился глазами в мрачное здание и ясно увидел, как вдруг одно из окон открылось во втором этаже и появилась фигура в чем-то белом. Она оглядела улицу... прислушалась... потом тихо окошко закрылось, и все погрузилось в прежний покой. Сомнений больше нет: с Оскаром Оксеном что-то случилось.

В фигуре, появившейся в окне, Дит Моор узнал проф. Ольдена.

Добежать до полиции было делом нескольких минут. Его испуганный и взволнованный вид убедил больше слов дежурного помощника начальника полиции, что случилось что-то необычайное.

В бессвязном рассказе объяснил Моор свои подозрения... показал письма... представил удостоверение личности... и через полтора часа дом проф. Ольдена был оцеплен полицией.

Разбудили перепуганного швейцара... открыли двери в лабораторию... вошли... Дит Моор показывает дорогу... Кабинет профессора... Дверь открыта...

Бесшумно тонут ноги полицейских в мягком ковре...

- Сюда... потайная дверь...

Дит Моро ищет гвоздь... Кажется этот... Что то дpoгнyло, зачернело впереди пространство... Дит Моор бросился вперед в сопровождении полицейских... Полнейшая темнота... Какие то ступеньки... Они ведут вниз. Несколько шагов вперед... Издали слышится голос Пирсена... Поворот... тусклая лампочка... Небольшая обитая войлоком дверь... Толчок... Дверцы мягко поворачиваются вокруг оси...

От ослепительного света невольно Моор зажмуривает глаза.

Когда он снова открыл их, то увидел странное зрелище.

Они находились в большой высокой лаборатории. Кругом у стен стояли странные колбы, реторты...

В самом центре лаборатории стоял огромный стеклянный сосуд с голубоватой жидкостью. В жидкости, переливаясь бесконечным количеством тонов, рос рубиновый коралл проф. Ольдена. Да, Дит Моор его сразу узнал. Но то, что он видел три недели тому назад на экране, казалось жалкой пародией на то, что предстало теперь перед его взором. Это было что-то сверхестественное... Никогда природа не была так щедра на формы и краски, как в данном случае.

От толстого, прихотливо изгибающегося пурпурового ствола отходили во все стороны сверкающие огненные красные ветви... Ветки делились... изгибались... Целая сеть более тонких веточек, прихотливо изогнутых, изящно, тихо колебалась в голубоватой массе... Ветки кончались большими рассеченными листьями... Но ни один лист, ни одна веточка не была похожа друг на друга. На странный коралл снизу и сверху падали два снопа света, исходящие из двух мощных прожекторов... Ослепительные лучи света падали на кровавое растение, преломлялись, отражались, скользили по веткам, как бы вдыхая жизнь в это странное создание человеческого гения... Эти потоки света оно, казалось, впитывало в себя и флуоресцировало пурпуровым цветом. Это было восхитительное, потрясающее зрелище!..