Надежда Первухина - Заботливая женская рука Страница 4

— А что такое? — Скалли напряглась. — У него опять приватная встреча с этим мерзавцем Курильщиком, да?

Молдер вздохнул. Вот вздохи у него получались отменно — помогал новейший бронхолегочный имитатор, который спецагенту установили вместо легких в качестве дружеского эксперимента братья по разуму, прилетевшие из Крабовидной туманности. Правда, братья по разуму не уточнили, когда прилетят снова, чтобы сменить комплектующие и провести переустановку. Но Молдер надеялся на торжество идеи галактической дружбы. Поэтому вздыхал с оптимизмом.

— Какой Курильщик? — Еще один вздох. — Скалли, ты меня совсем не слушаешь. Скиннер наверняка сейчас занят. С той самой Тоникой.

— Откуда у тебя эта информация? Ты установил в кабинете заместителя директора ФБР подслушивающее устройство?!

— Неа. Я был у него с четверть часа назад. Отчитывался по делу гоблина-бейсболиста. Так Скиннер меня вполуха слушал. И сейф у него был открыт. А в сейфе — бутылка «Джека Дэниелса», початая, горка с конфетами, виноградом и апельсинами. И главное — коробка с кубинскими сигарами.

— Но Скиннер не курит!

— То-то и оно, Скалли, — многозначительно сказал Молдер. — А в дверях я, уходя от Скиннера, столкнулся с Тоникой. Эта толстуха чуть не размазала меня по стенке — так спешила к нашему Вилли.

Скалли, похоже, начала прозревать.

— Ты хочешь сказать, что наш кристально чистый Скиннер настолько не дорожит репутацией, что…

— Именно.

— …Что работает еще и на Контору?!

Молдер разочарованно вздохнул:

— Эх, Скалли. Все-таки жаль, что у тебя в жизни некоторые вещи не предусмотрены штатным расписанием.

Скалли обиженно надула губки. Выглядело это жутковато — Молдер тут же подумал, что зря его напарница каждый месяц посещает пластического хирурга. Тем более что хирург был явным оборотнем с наклонностями к некрофилии, просто его никак не могли застукать с поличным.

Пытаясь вернуть раздутым губам нормальную форму, Скалли подхватила папку с делом висконсинского маньяка.

— Вше-таки я попытаюшь добитьшя приема у Шкиннера, — невнятно прошепелявила спецагент. Верхняя губа никак не слушалась и наползала на нижнюю, как шляпка гриба. — Долшен ше он убедитьшя ф том, што мы не фря… не шря тратим шредштва налогоплательшшикоф… Молтер, ну што ты сидишь как иштукан! Доштань иш шейфа мой новый губозакатыватель! Не могу ше я идти к Шкиннеру ф таком виде!

— Тоника Плевински еще и не в таком виде к шефу является, — буркнул Молдер, но просьбу напарницы выполнил — подошел к утопленному в бетонной стене потайному сейфу, набрал код, представляющий собой сумму выигрышных матчей «Ред сокс», и достал замысловатый прибор. Прибор жутковато топорщился хромированными крючочками, посверкивал тонкими, как перышки воробья, лезвиями и нежно бренчал массой свинцовых шариков на тонкой цепочке. Молдер с благоговейным страхом протянул прибор Скалли.

— И как ты только с ним обращаешься… — протянул он. — Это же наверняка очень больно…

Скалли повертела в руках убийственную штучку, поднесла к своей распухшей губе… Молдер нервно зажмурился…

— Ну вот, — услышал он через секунду вполне нормальный и бодрый голос напарницы. — Отлично помогает восстанавливать форму. Молдер, можешь открыть глаза. Уверяю тебя, это несмертельно.

Молдер подчинился. Посмотрел на Скалли. Та сияла красотой и с нежностью смотрела на свой чудовищный приборчик. Однако Молдер расслабился только после того, как приборчик снова водворился в сейфе.

— Иногда я тобой просто горжусь, Скалли. — Спецагент позволил себе эту чересчур штатскую фразу. — Ты способна экспериментировать с такими ж у т к и м и вещами…

Скалли самодовольно хмыкнула:

— Да уж, это тебе не в грязном парике целый месяц ходить! Я бы такого себе никогда не позволила!

— Да что ты так привязалась к моему парику! Мы живем в свободной стране, и я никому не позволю посягать на мое конституционное право ходить в парике столько, сколько мне вздумается! А кроме того, Скалли, я могу и в суд на тебя подать за эти выпады! Когда-нибудь.

— Неужели?! И каково будет обвинение?

— Дискриминация по половому признаку, — спокойно сказал Молдер. — Своей постоянной, возмутительной фразой вроде того, что «ты бы себе этого не позволила», ты нагло намекаешь на то, что я мужчина.

— Что ты, Молдер! Никогда я на это не намекала!

— Вот! Ты опять! Это уже знаешь как инкриминируется?!

— И знать не хочу. Дыши спокойней, Молдер. Я отправляюсь к Скиннеру. А ты пока в мое отсутствие…

— «Перемой посуду, наколи дров, выстирай белье, прочисть очаг от золы и посади перед Эдгар-Гувер-билдингом двенадцать розовых кустов», да, Скалли?!

— Ничего подобного! — Скалли сердито поглядела на напарника. — И откуда ты только набираешься подобной чепухи? Я всего-то хотела предложить тебе в мое отсутствие поставить на мой компьютер последнюю версию «Виндоус». А то старая виснет. Надеюсь, эта моя просьба не классифицируется как уголовное преступление?

И Скалли, нарочито отчетливо цокая каблучками своих новых туфелек, покинула кабинет.

— Крейзи! — беззлобно сказал Молдер захлопнувшейся за напарницей двери. — Новую версию ей поставь! Чтоб мышку на коврик вырвало, да?!

В отсутствие Скалли Молдер посидел немного за чтением пиратской распечатки нового романа звезды российского детектива некоей Веры Червонцевой. Роман назывался «Resort zone»,[2] но пиратский переводчик, похоже, здорово страдал от отсутствия знаний современного русского литературного сленга. Поэтому некоторые страницы представляли собой тарабарскую смесь русских и английских сложносочиненных предложений. Словом, читать противно. И неудивительно, что Молдер обрадовался, когда на пороге его кабинета возник Чарли.

Чарли был снежным человеком. Или йети, бигфутом, реликтовым гоминидом — как кому нравится. Рост Чарли зашкаливал за семь с половиной футов, плечи напоминали грядки с коноплей (по ширине и по взлохмаченности), а на пальцах рук-ног угрожающе выгибались длинные когти цвета дынного сока. На волосатом лице сверкали багровые глаза, тонкие губы не скрывали свисающих почти до подбородка клыков, а в каждой ноздре чудовищного носа могло с удобствами расположиться по шмелиному гнезду. Однако внешность ничуть не отражала истинного характера Чарли. Сей реликтовый гоминид был весьма мирным и коммуникабельным типом. Скалли и Молдер обнаружили его в жестоких по климату горах штата Вайоминг, где Чарли вполне благочестиво жил в полуразрушенной хижине, оставшейся от какого-то очередного туристского нашествия. Как объяснил гоминид спецагентам, в этой хижине он кантовался уже с десяток лет и за это время сумел выучиться английскому языку по полному собранию сочинений Чарльза Диккенса, чудесным образом оказавшемуся в хижине. В честь великого писателя гоминид попросил его звать Чарльзом. Или — для особых друзей — Чарли. А Скалли с Молдером как раз и стали такими особыми друзьями. Потому что именно они убедили руководство ФБР и людей из Пентагона не применять против несчастного йети тактического оружия, а сохранить ему жизнь и нормальную среду обитания. Потому-то Чарли и оказался постоянным жителем Штаб-квартиры ФБР, что, кстати, начальству было выгодно: соблюдалась и секретность и толерантность.