Александр Етоев - Человек из паутины Страница 4

- ...Знаков, чертежей, надписей, - механически повторял арахнид.

- Только выяснить это надо как можно быстрее. Пока нас не опередили.

- ...Пока нас не опередили. - Арахнид вздрогнул и удивленно посмотрел на старуху. - Конкуренты? - Хелицеры его нервно задергались. - Давить! - Он сделал соответствующее движение. Затем спросил осторожно: - Кто?

- Едет сюда один из Сибири. Лапшицкий. - Калерию Карловну передернуло, едва она произнесла это имя.

- Лапшицкий, - повторил вслед за ней арахнид. - Не слышал про такого. Он кто?

- Многого рассказать не могу, но слухи про него ходят разные. Живет он не то под Красноярском, не то в Красноярске. Считается там самый главный шаман. Особо интересуется всем, что связано с пауками и паутиной.

- Лапшицкий... То еще имячко. Пша-пша, Цэхэша, лапша...

- Лапшицкий - это его фамилия, а имя у него Шамбордай. Считается, что он наполовину поляк, наполовину тувинец.

- Как это?

- А дьявол его поймет. Вроде бы в давние еще времена какой-то ссыльный из польских шляхтичей, которому революционеры голову задурили, через что он, собственно, в Сибирь-то и угодил, влюбился в дочку одного кочующего шамана. Папашу, кажется, сами тувинцы с насиженного места и стронули- за то, что как-то он не по науке шаманил, а может, просто кому дорогу перебежал, камлал, к примеру, в чужом приходе или брал на две овцы больше, чем полагается. Вот от этой неожиданной связи тувинской девушки и польского дворянина и появился на свет Шамбордай Лапшицкий. Хотя, возможно, всё это сплошное вранье, и сам Лапшицкий этих сказок распространитель. Но то, что он, действительно, способен на многое, подтверждается кое-какими фактами, и некоторые из них засвидетельствованы в научной литературе. Первый известный мне случай, связанный с именем Шамбордая, произошел в селе Константиновка, неподалеку от Красноярска...

Было это на исходе Гражданской войны, власть формально принадлежала большевикам, но белые то и дело выбивали из села красных, хозяйничали там день или два, а потом уходили, почувствовав, что пахнет палёным. Лапшицкий тогда арендовал у константиновского комбеда большой национализированный особняк, до событий семнадцатого года принадлежавший местному помещику графу Хевронскому, и в бывшей графской оранжерее разводил мух. Как писал об этом "Сибирский энтомологический вестник", откуда, собственно, эта информация и почерпнута: "в научных и народно-хозяйственных целях". Так вот, тот же "Вестник" в качестве сопутствовавшего научным разработкам курьеза упоминает случай, когда стая стомоксисов, в просторечии мух-жигалок, числом около двух биллионов особей сожрала казачью сотню, совершившую набег на деревню. Сожрала полностью, до костей, вместе с их лошадьми. Деревенские, те заранее попрятались по домам, заперев ставни и законопатив хлева, иначе от людей и от их скотины тоже остались бы одни обглоданные скелеты. Мухи затем три дня терроризировали окрестности, пока не появились полчища хальтикусов - пауков-сенокосцев, известных истребителей мух, а черные жужелицы и жуки-стафилины, выползшие из ближайших лесов, не набросились на ямы с мусором и навозные кучи и не уничтожили мушиные яйца и личинки.

- Сдается мне, - хитро подмигнула старушка, - этот красный шаман не только на народное хозяйство работал. Финансировала его, похоже, РККА, разрабатывавшая в те горячие времена новое биологическое оружие.

Карл, понурив головогрудь, внимательно слушал свою хозяйку. Единственная реплика, поданная им во время ее рассказа, была чисто математическая.

- Биллион - это тысяча миллиардов, - задумчиво произнес он. - Значит, всех его мух хватило бы, чтобы сорок четыре раза протянуть мушиную ниточку от Земли до Луны? Это же обалдеть сколько!

- Еще одна история, связанная с именем Шамбордая, случилась перед самой войной с фашистами, - продолжила свое информационное сообщение бабка, предварительно смочив горло новой рюмкой напитка. - В печатном виде подробно об этом не говорилось, единственная небольшая заметка была опубликована в "Красной звезде" в марте сорок первого года...

Далее Калерия Карловна рассказала следующее.

На маленьком полустанке под Боготолом при посадке в поезд, следовавший в Красноярск из Лесосибирска, бригадой рабочих-путейцев был задержан некто по фамилии Харахордин, оказавшийся крупным шпионом, выполнявшим задание иностранной фашистской разведки. После того как шпиона доставили под охраной в Краевое управление НКВД, на теле у него под обильным слоем растительности были обнаружены секретные записи, носящие оборонный характер. Шпион сознался, что в поезд садился для того, чтобы встретиться с резидентом, который должен был его в вагоне побрить и скопировать оборонные сведения с целью передачи их заграничным хозяевам. Таково было официальное газетное сообщение, поступившее из Западно-Сибирского военного округа за подписью корреспондента "Красной звезды" старшего лейтенанта Сапего.

- На самом деле, - уверенно заявила старушка, - никаким шпионом пойманный Харахордин не был. И в поезд он садился не для встречи с высосанным из пальца мифическим резидентом. Это мне известно доподлинно из источника, которому можно верить. И обильный слой растительности на теле задержанного не имел ничего общего с обычным волосяным покровом. Это была самая настоящая паутина, выделяемая специальными железами. В поезде же его действительно ждали. И ждал Харахордина не кто иной как Лапшицкий. Ждал, да не дождался. Вставила Шамбордаю палку в колеса развернувшаяся тогда по стране кампания по повышению среди населения бдительности. Откуда взялся этот Харахордин, неясно. Что с ним стало потом, неведомо. Были на нем письмена или это лишь плод фантазии красноярских энкавэдэшных следователей, выполнявших спущенный сверху план по поимке шпионов и диверсантов, тоже остается загадкой. Но очень уж тот довоенный случай напоминает нынешний. Я про Вепсаревича с его паутиной. И опять же - там и здесь Шамбордай.

Калерия Карловна перевернула вверх дном графин, но оттуда не вытекло ни полграмма. Оказывается, пока она говорила, рука ее то и дело тянулась к рюмке, которую перед тем сама же своевременно наполняла. Она поставила опустевший графин на стол, встала и подошла к буфету. Когда она вернулась к столу, в руке у нее было розовощекое яблоко. Калерия поднесла яблоко почти вплотную к паучьей морде.

- Кто первый прочитает скрытые под паутиной слова, тот и станет управлять миром. - В глазах ее заиграл огонь. - Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Это значит - людишкам скоро придет конец. - Закатив глаза от восторга, она тыкала в арахнида яблоком. - Мы покроем мир паутиной, и он вновь будет принадлежать паукам. И я... то есть мы с тобой... в этом новом паучьем мире станем главными... станем единственными... станем теми, кто... В общем, сам понимаешь, кем мы с тобой тогда станем. - Калерия вдруг сделалась строгой. Эйфория ее ушла, сменившись будничным, деловым настроем. - Завтра мать Вепсаревича пойдет в больницу навестить сына. Я с ней передам это яблоко, ну, вроде бы как гостинец. Здесь на черенке дырочка, внутри черенок пустой. Ты в него завтра спрячешься и в яблоке проникнешь в палату. А там уже сам прикидывай, судя по обстановке. Ты же у меня умница, Карлушоночек.