Наталья Гвелесиани - Шесть смертей Страница 4

IV. Человек, который все понимал

Красивый душой Человек жил в N-ском городе. И красиво умер. У Человека этого не был гипертрофирован тот или иной орган мысли или чувства. Напротив, все органы, вырабатывающие мысли-чувства, были развиты равномерно-равномерно, будто их хорошенько отгладили утюгом. Поэтому Человек все понимал. А понимая - принимал. Принимая - прощал, и так далее, до самой кончины. Родившись, Человек понял, что нельзя огорчать выжатую как лимон маму, и не стал кричать. Его принялись тормошить, хлопать ладонями по спине. Мама широко раскрыла свои переполненные болью глаза, он посмотрел в них, понял и закричал. Но это был единственный крик в его короткой жизни. Маленький Человечек не кричал даже в том случае, когда хотел отпробовать грудного молока, так как понимал, что маме будет больно. Поэтому неприхотливого Человечка кормили по часам, невзирая на его внутренние запросы. Человек рос худым и никогда не кусал маму в грудь. Когда Человеку попадалась на глаза жаба, он, услужливо подставив ей ладонь, помогал жабе уютно на ней расположиться и говорил: - Сырая ты моя, как я тебя понимаю. Холод пронизал все твои косточки. Дай-ка я подую на тебя и согрею тем самым своим дыханием. Он начинал горячо дышать на жабу, поднеся его к самому рту. Дышал и понимал, что сердце жабы бешено колотится от наплыва нежных чувств. Когда от глубокого дыхания в глазах Человека появлялись мушки, он, пожалев о том, что не может поделиться с жабой, милостиво опускал последнюю на землю. Человек поворачивался на 180 и шел дальше, а жаба, сделав два-три прыжка, внезапно погибала. Всепонимающий же Человек никак не мог понять одной загадки: почему у него после нежного общения с жабой переставало болеть горло? Он не знал старинного способа лечения ангины*, так как знание ему заменяло понимание. Знание не вырабатывается тем или иным органом мысли или чувства, оно привносится извне, а когда человека прогладили горячим утюгом, он решил, что гармония похожа на сверхвыравненную на газонах траву, а разве траве, чтобы расти и выравниваться, нужно знание? Когда же непонимающие мальчишки, поймав некую другую жабу и, надув ее, пускали вскачь как мячик, Человек кротко поднимал глаза к небу и говорил: - Прости их, Господи, ибо не ведают, что творят. Пойми, им хочется играться, они еще не созрели до понимания чужой боли, ибо не почувствовали ее на себе.

*Примечание

Жабу подносят близко ко рту и некоторое время дышат на нее, после чего боль в горле постепенно проходит. Животное же вскоре погибает.

Сам он перечувствовал невероятное количество боли, когда его кусали собаки в промежутках между тем, когда он их гладил. Как понимал понимающий Человек нищего старика из подземного перехода, который продавал книги, подаренные ему неким сочувствующим человеком! Он чуял недонасыщенным во младенчестве желудком, что старику нужно кушать, а знанием сыт не будешь. Но одновременно Человек понимал и Человека, осыпающего нищего интеллектуальными подарками. "Каждому - свое,- думал Человек,- у кого - желудок, как голова, а у кого голова, как желудок". Пусть они все живут. Пусть себе светофор мигает, когда ему вздумается, а пешеходы переходят дорогу, когда им захочется. Пусть сердятся водители. Все равно они потом остынут. А если кто-то попадет под колеса... - Господи, пойми этого Человека,- он спешил. Не наказывай водителя. А погибшего верни через N-ское число столетий на этот же перекресток,- он сразу пойдет в переход. И еще нищему в шляпу кинет одно из райских твоих яблочек. Пойми это, Господи. Сидя в школе за аккуратной своей первой партой, Человек никогда не поднимал руки, так как понимал, что может заглушить своей смелостью робкие ростки знаний некого другого человека. Подсказывая, он глядел на учителя таким жалобно-понимающими глазами, что учитель отводил взгляд в сторону и переставал слышать. Отправляясь за покупками в магазин, Человек никогда ничего не выбирал, так как все казалось ему ладно скроенным и крепко сбитым. А если кое-что все же и оказывалось неладным, то он умудрялся как-то приладить его к себе. "Если некий другой человек сделал что-то неладное, значит, у него что-то не ладилось",- думал он. И вот однажды, будучи уже юношей, отправился Человек, который все понимал в зоопарк, чтобы посмотреть, как понимают друг друга столь разные люди и звери, а если они почему-либо не ладят друг с другом, то он, понимающий, научит их пониманию. Оказался понимающий Человек у клетки с тигром. А тигр желудочно рычал и посматривал на Человека обессиленными глазами. Утром директор зоопарка разделил его порцию мяса между собой и своими соратниками и закатил сногсшибательный пир. В воздухе до сих пор витал, как поводок у горла, дымок утреннего шашлыка. Человек понял, что директору с сотрудниками захотелось отдохнуть. Но он понял и то, что тигру хочется кушать. А мясо в кормушке тигра отсутствовало. Правда, оно присутствовало в кормушке шакала, но разве можно урвать от пищи некого другого животного, чтобы накормить первого? Но возможно ли оставить без пищи кровного брата царя зверей?! Тигр, прижавшись к полу клетки как Мурка, сладко зевнул. - Мясо ты мое, - напряженно сказал он Человеку. - Я мясо, мясо...- мягко отозвался Человек. Ему очень хотелось жить, но он понимал, что нельзя. Человек открыл клетку и шагнул в пасть тигра. Событие это было отмечено в местной газете заметкой под заголовком "Шутник N-ского города, или оригинальный способ самоедства".

V. Человек, который все чувствовал

Лежал он в своей кроватке маленькой и блаженствовал. Тело млело и пело. Тело жаждало укола. Человек раскашлялся и расплакался во все легкие. Пришла мама и всадила ему укол от воспаления легких. Боль от иглы показалась вкусной, как хрусталик мороженого. Но тем не менее Человек рассвирепел и укусил маму за палец. Кровь ее была солоновата, как свежевыдавленный помидорный сок в салате. Мама, рассердившись, нежно ударила Человека по губам и сразу огорчилась, так как Человек вновь расплакался, хотя удар, ему весьма понравился. Когда мама вышла, Человек встал как середину кровати и задумался: "Да что же он такое, в самом деле, садист или мазохист?" Как уже догадался Читатель (а если не догадался, то уж точно заметил), у большинства N-ских жителей чувства отличались полярностью и обобщенностью. Поэтому Человеку не пришло в голову спросить себя: а не является ли он некрофилом, гомосексуалистом, нарциссом и т. д. Все оттенки этих весьма противоречивых чувств и состояний он свел к двум основным понятиям: садизм или мазохизм? мазохизм или садизм? Человек выпрыгнул из кроватки и, запрыгнув в седло скаковой лошади, помчался по кругу... Он решил проверить себя конным спортом. Лошадь неслась, захлебываясь розовой пеной, а он ввинчивал и ввинчивал ей в бока шпоры. Тогда лошади пришлось, взвившись на дыбы, сбросить его из седла. Человек упал на дно высохшего колодца и очень рассердился, когда его вытащили. Он пошел в город и, проходя через подземный переход, целенаправленным ударом ноги зафутболил на потолок звенящую шляпу нищего. Потом долго прыгал, как пес, чтобы опустить ее вновь на пол. Выйдя из подземки на солнце, он прошел в полуметре от млеющего на солнце воробья. Прошел метра три и, удивившись смелости птицы остановился. Развернувшись, пошел на воробья. Шел до тех пор, пока птица не улетела. Потом просто продолжал идти в том направлении, которое указала ему птица. Шел - и зашел, не вытерев ног, в песочницу, где играла девочка. Девочка строила песочные домики, наполняя и наполняя ведерко новыми порциями песка. Человек прошелся по ни и сделал равнину. Девочка расплакалась. Что-то кольнуло в сердце Человека. Но кольнуло не больно. А когда ему было по-настоящему не больно, Человек никогда не радовался чужой боли. Он опустился на колени и молча слепил заново все разрушенное. Больше в тот день он никого не трогал. Лежал на диване у телевизора и думал: мазохист он или садист? Думал себе, грустил, а рано утром пошел и повырывал с корнями все цветы в саду соседа. Он рвал жесткие влажные стебли, разбрызгивая во все стороны росу и комья земли, но не чувствовал ничего, кроме ярости. Когда эта ярость прошла, из глаз Человека покатились бессильные человеческие слезы. Ему стало по-настоящему больно. Когда же Человеку было по-настоящему больно, но никого не трогал. Пошел унылый Человек в ближайший парк, встретил там девушку, вроде бы полюбил ее своей особенной любовью и через несколько дней женился. А в первую брачную ночь, как утверждают очевидцы, скончался. Было это так. Он лег рядом с девушкой и подумал: как ему поступить с ней - по-садистски или по-мазохистски? От дум раскалывалась голова на две равные части, но бившие через край чувства захлестнули промежуток между частями, сводя их воедино. Человек озверело, напористо сделал то, что и следовало ожидать от него, человека чувствующего... Девушка закричала о боли и Человеку парализовало от жалости к ней важнейший орган его чувствительного организма. Ночь была сорвана. На Человека навалилась, словно могильная плита, безрадостная тоска. Он лег на спину и отключился. Для того, чтобы спасти нервную систему Человека от гибели на почве истощения, природа погрузила его в летаргический он. А люди не поняли и погрузили Человека в могилу. Причем, он слышал, как и все летаргики, как его готовят к погружению. Что он, интересно, чувствовал? Узнал ли он в гробу, что он есть на самом-то деле? Науке сие неизвестно. Один только Человек, который все понимал, живущий еще в ту пору на земле, понял, что Человек, который все чувствовал, был садомазохистом.