Александр Гейман - Крюшон соло Страница 4

- Вам видней, господа,- осторожно отвечал слуга британца.

- Ну, так вели же этому притворщику, чтобы он вез меня домой,- говорил аббат и крестил склонившегося слугу. - Да! - окликал он, уже отъехав.- Когда приедет лорд Тапкин, передай ему, что был аббат, что он ему кланяется, очень жалеет, что не застал, а еще спрашивает, как его здоровье и пусть он соблюдает пост, потому что это вместо диеты, аббат печется о его же здоровьи,- ну, запомнил?

- Передам, ваше преподобие,- кланяясь, отвечал слуга.

Дорогой до дому аббат со своим другом еще раз обсуждали причины задержки английского посла во дворце. Де Перастини приходил к выводу, что лорд Тапкин заблудился во дворцовом саду, а аббат тревожился, не съела ли британца акула-крокодил. Затем рикша развозил их по домам, а куда он девался после - этого двое друзей не знали и знать не хотели.

Ну, а на следующий день это повторялось с разными вариациями. Конечно же, и во дворце все старались выказать аббату всяческое уважение и участие. Император в особенности старался обласкать Крюшона. Он полюбил беседы с ним и часами мог слушать рассказы аббата о его жизни в монастыре и повадках его братии. Эти беседы отвлекали аббата от горестной утраты и оживляли его печальное сердце. Но часто посреди сладостных возвращений ко временам юности аббат вдруг замолкал и начинал тяжело вздыхать.

- Вы снова загрустили о своем друге графе Артуа? - участливо интересовался император или императрица, в то время как круг придворных, затаив дыхание, ожидал продолжение повести о таинственном брате Изабелле.

- Ах, нет, ваше величество,- грустно отвечал аббат.

- А, понимаю! - догадывалась императрица. - Наверное, вы томитесь по брату Изабелле, ведь так?

- Ах, государыня, нет! - вздыхал аббат Крюшон. - То есть, вы правы - я очень скучаю по брату Изабелле и беспокоюсь, как там разрешилась опухоль в его животе... Но не в том дело.

- Так в чем же?

- Ваше величество,- всхлипнув, молвил аббат,- я тяжело скорблю о безумствах нашего несчастного короля Луи и опасаюсь, как бы он чего не сотворил с милой далекой Францией, моей прекрасной родиной...

- А что такое с королем Луи? - удивился император. - По-моему, он жив-здоров, вот и письмо недавно прислал... Не сам, правда, писал, а по его просьбе этот, как его... ну, козел тот...

- Гастон де Мишо,- подсказали придворные.

- Во-во, рецензент этот говенный... Так что же там с нашим Луи?

- Неужели вы не слышали, ваше величество? - тяжело вздохнув, спросил аббат. - Про губительное любовное неистовство нашего короля, про злосчастное дерево любви в Булонском лесу? Про дятла? Про медведя-говноеда?

- Про дятла? Нет, не слышал...

- Расскажите, немедленно расскажите! - принялась упрашивать императрица, поддержанная хором придворных. - Я так люблю истории про любовные безумства!..

Аббат, конечно же, не мог отказать в просьбе владычицы Некитая и был вынужден поведать историю, что в Европе известна каждому первокласснику.

Как-то раз наш добрый король Луи поехал ИСТОРИЯ ОБ УДАЛОМ охотиться на зайцев в дремучий Булонский КОРОЛЕ ЛУИ, ДЕРЕВЕ лес. Случилось так, что король с верным ЛЮБВИ, ДЯТЛЕ И другом сенешалем поскакал в одну сторону, МЕДВЕДЕ-ГОВНОЕДЕ а вся свита отстала и ускакала куда-то не

туда. Король с сенешалем скакали, скакали, устали и остановились передохнуть под большим вязом.

- Ах, мой верный сенешаль,- вздохнул Луи,- до чего же хреново, что наших мудаков-придворных опять унесло черт зна- ет куда! Ведь я уже неделю как в размолвке с мадам Помпадур. Думал - съезжу на охоту да поем свежей зайчатины да потом где-нибудь на травке отчпокаю какую-нибудь фрейлину гля- дишь, и развеюсь. И вот на тебе - ни фрейлин, ни обеда!

- О, сир, как я вам сочувствую! - сказал в ответ сене- шаль. - Что тут поделаешь, придется потерпеть, пока нас не разыщет свита. Ведь не станете же вы трахать свою кобылу?

- А почему же это я не стану? - оскорбился наш добрый король. - Как самодержец Франции я имею на это полное право!

- Но, сир,- возразил сенешаль,- ведь под вами жеребец!

- Ну и что? Зато под тобой-то кобыла! Неужели ты ее ра- зок не уступишь возлюбленному монарху ради такого случая?

Такой поворот совершенно не понравился сенешалю, и он предерзко продолжал спорить.

- Но, ваше величество, примите же во внимание разницу в росте!

- Разницу в росте я вижу и сам, но ничего страшного,- ты будешь держать меня на руках и раскачивать взад-вперед. Всего-то и делов!

- Но, сир,- испугался сенешаль,- вы так грузны телом, а я - физически слаборазвитый человек. Мне и минуты не удер- жать вас на весу!

- Нет, минуты не хватит,- возразил король. - Плохо же, дружок, что ты так не подготовлен к королевской охоте!

- Виноват, сир!

- Да уж, виноват. Тогда... тогда знаешь что - я встану на пенек, а ты подержишь свою кобылу под уздцы.

- О, нет, нет! Вы не знаете скверный норов моей кобылы! Она может лягнуть вас, сир! Кузен Ансельм как-то раз гостил у меня и ночью пошел на конюшню... Так, поверите, сир,- она выбила ему челюсть! А чем же я оправдаюсь перед мадам Помпа- дур? - не говоря уж о Франции?

- Зачем же ты взял с собой на охоту такую норовистую ко- былу, сенешаль? - строго укорил король.

Сенешаль только безмолвно развел руками - мол, кругом виноват. А бедный король Луи не мог успокоиться:

- Объясните мне, как можно управлять страной, где сене- шаль до такой степени лишен дальновидности! Что же все-таки делать, а, сенешаль? Эта скачка так меня разгорячила, что я хоть с лесиной готов спознаться, так ее распротак!

- Это, ваше величество, потому, - объяснил сенешаль,- что мы с вами находимся как раз под знаменитым деревом любви. Его-то чары, видать, и производят на вас такое действие.

- Как? - воскликнул изумленный король. - Вот этот вяз и есть то самое дерево, о сучок которого наши девицы... хотя церковь их за это строго осуждает...

- Ну да, да, ваше величество! Кардинал Ришелье никак не может искоренить этот языческий обряд.

- Так, так,- задумался король Луи,- для девиц, значит, сучок, а для... Придумал!

И не говоря более ни слова, мудрый король вскочил на ноги и вытащил из-за пояса перочинный ножик, который всегда носил с собой. Это был подарок мадам Помпадур, но знай она, какое применение назначит подарку ее возлюбленный, то она ни за что не стала бы его делать, потому что пылкий Луи устре- мился к вязу и принялся расковыривать его кору.

- О сир! Что вы делаете? - вскричал сенешаль в великом удивлении.

- Я хочу продырявить в этом стволе подходящую щель, что- бы мне было куда ввести тот сучок, который милостью Божьей у меня всегда при себе,отвечал бравый король.

- Гениально! - восхищенно произнес потрясенный сенешаль.