Алексей Гравицкий - Отдать душу Страница 4

— Куда он делся? — недоумевал Мишка. — Так хорошо сидели, и вдруг на тебе — как сквозь землю.

— Да ладно, — я попытался успокоить брата. — Ничего с ним не сделается, чай инопланетян, маньяков и нежити здесь нет. А раз так, то небось по бабам побег.

— Вот именно! — Брат взбеленился еще больше. — И что самое главное, без меня гад побег по бабам-то!

Голос брата приглушил чей-то далекий крик. Или мне показалось? Я резко остановился, прислушался. Тишина.

— Ты чего? — удивился Мишка.

— Ничего. Ты ничего не слышал?

— Нет. А что?

— Ничего.

— Мужики-и-и! — донеслось снова, причем более отчетливо.

— О, слышал, — обрадовался Мишка. — Это ж Васютка!

Голос позвал снова, мы побежали на звук и уткнулись в колодец.

— Мужики! Выньт-те мен-ня отсю-сюда, — застучал зубами Васька, когда мы заглянули в колодец и увидали его макушку, колыхающуюся над водой.

— Васек! Ты как туда забрался, а? А мы думали, ты по бабам побег, — весело загудел Мишка.

— Какие бабы! Я попить пошел, а ведро утопло, а я спьяну за ним и ухнулся. Вмиг протрезвел! — затараторил Василий. — Вы меня выньте отсюда, будьте так добры. Пожалуйста!

— Да погоди ты, — ответил я в колодец. — Сейчас веревку найдем и вытянем. Миш, у тебя веревка есть?

— Есть, только она вместе с ведром и этим придурком в колодце. А еще есть другая, на ней Галька белье сушит, только она тонкая.

— Тащи!

Но веревка действительно оказалась тонкой и осталась ненужным обрывком в руках промокшего Васьки.

— Говорил же, что этого кабана такой шнурок не выдержит, — прокомментировал ситуацию Мишка. — Что теперь?

— Да ничего, пойдем к соседям, попросим помочь.

— Ты что, сдурел? — испугался брат. — Они ж все жене растрепят. Знаешь, что она со мной сделает? Да и с тобой тоже.

— Со мной не сделает, к тому времени, как она вернется, меня здесь уже не будет.

— Значит, ты хочешь, чтобы я за двоих получил? Спасибо. Так не пойдет, придумывай что хочешь, но справиться должны своими силами.

— Мужики! Вы чо, заснули?

— Думаем мы, Васька, думаем.

— Пока вы думаете, — заныл Василий. — Я здесь от холода околею. Я ведь здесь с ночи сижу.

— Миш, дай ты ему бутылку туда, пусть погреется. И пошли веревку другую искать.

Василий сидел в колодце и трясся от холода. Хорошо еще — самогонки дали, может, полегчает. Василий приложился к горлышку, отпил. Интересно, скоро они там? Поскорее бы. Он еще раз глотнул из бутылки, завинтил пробку и посмотрел наверх. Солнце уже далеко отползло от края колодца и смотрело на него теперь сверху вниз, как издевалось. Василий вздрогнул и полез за бутылкой. Сделав пару крупных глотков, он собрался завинтить заветный сосуд, но не успел. Вода перед ним вспенилась, и он увидел приятное девичье личико с зелеными волосами. Вслед за личиком показалась шея, плечи, крупная грудь с зелеными бусинами сосков. Зеленоволоска вылезла из воды по пояс и подмигнула Ваське.

— Ты кто?

— Дай глотнуть из бутыли — скажу, — ухмыльнулась девица.

Василий протянул бутылку, и девка надолго присосалась к горлышку, глаза ее заблестели, улыбка стала шире.

— Русалка я, — протягивая бутылку, сообщила она. — Живу здесь рядом. Услышала возню вашу, дай, думаю, загляну, может, чего надо. Тебе ничего не надо? — голос ее стал масляным, тон явно недвусмысленным, да и глядела она на мужика призывно.

— Ничего мне от тебя не треба, — пробормотал Василий, с затаенной тоской оглядывая пышный бюст с зелеными сосками. — Ты мертвая, холодная и противная.

— Сам ты противный, да я краше всех девок, что в вашей деревне живут. И не мертвая я, живая, можешь проверить. А кто из нас холоднее, еще вопрос, не я же который час в ледяной воде сижу.

— Живая, говоришь? А чо у тебя патлы зеленые?

— А чего у тебя борода рыжая? — отозвалась русалка.

— Ну не знаю…

— Холодная? А ну-ка дай бутылку! — Русалка залудила такую дозу, что у Васьки глаза на лоб полезли. — Сейчас узнаем, кто из нас погорячее, — пробормотала русалка и ушла под воду. Через секунду Василий почувствовал чье-то присутствие в своих штанах.

— Нету веревки! Черт, и как его теперь вытаскивать?

Мишка злился: час, который мы провели, перерывая весь дом в поисках веревки, ничего хорошего нам не дал.

— Не волнуйся, — попытался урезонить я брата.

— Да я и не волнуюсь. Пошли хлопнем, может, мысли лучше потекут.

Я не стал спорить, в конце концов Васька там пьет в колодце, так почему нам здесь нельзя. Мы уселись на кухоньке, хлопнули по стопарю, потом еще, потом Мишка закурил, а я задумался.

— Слушай, а если еще посмотреть?

— Где? — зло сверкнул в меня глазами брат. — Весь дом кверху дном перевернули.

— А здесь? На кухне? Ведь не смотрели.

— А где тут смотреть?

— Да вон хоть в том ящике. Чего в нем?

— А я почем знаю? Тут не я, а Галка хозяйничает.

Я вытянул из-под стола ящик, поковырялся и открыл его. В ящике лежала потрясающая статуэтка. Старичок в метр высотой смотрел пристально, с хитрецой. Я поставил старичка на стол, оглядел с ног до головы тонкую работу неизвестного мастера: миниатюрную фигурку, смешливое старческое лицо, длинную жидкую бороденку. Я постучал статуэтку по лбу — вроде деревянный.

— Это из чего? — спросил я Мишку. — Из дерева?

— Сам ты из дерева! — Старичок пошевелился, разминая конечности, и сел на край стола, свесив ноги. — А я из плоти и крови, вот.

Мы с Мишкой застыли, не сводя глаз со «статуэтки», а дед потупил глазки:

— Ну, чего смотрите? Домовых не видали? — зло спросил он.

— Ты… Вы домовой? — пробормотал мой брат. — Мой собственный домовой? А почему я про тебя не знал ничего?

— А ты интересовался? — ухмыльнулся старикан. — И потом, пока во мне нужды нет, я не показываюсь принципиально.

— А сейчас что, нужда появилась? — заинтересовался я.

— А то, я слыхал, беда у вас, друг в колодезь провалился, а вытащить не могете. Так?

— Так, — нахмурился Мишка.

— Ну а раз так, то айда за мной. Знаю я, где веревка лежит добрая. — Старичок спрыгнул со стола и поковылял к двери.

Когда мы втроем подошли к колодцу, оттуда доносилось пьяное пение:

Хорошо в деревне летом,Пристает г… к штиблетам.Выйдешь в поле, сядешь с… гм, хм…Далеко тебя видать.

Васька похихикал, смолк, а потом опять запел, но теперь уже тонким пронзительным голосом:

Полюбила парня я,Оказался без…На… мне без…Когда с… до…

— Василь, кончай свои песнопения, — оборвал я пьяного пошляка, кидая в колодец конец веревки. — Держи канат, тягать тебя будем.