Ким Ньюмен - В свободном полете Страница 4

Холли рассмеялся:

- Короче, я был маленьким гаденышем, мистер Лоу. Заглатывал все дерьмо, что нам скармливали, и просил добавки. Но за одну вещь я пионерии все же благодарен: за умение летать. Начинал я на планерах, потом освоил учебные самолеты, а один капрал из Форт Бакстера иногда брал меня с собой, когда летал на разведчике. Да, в самолетовождении мне не было равных в школе. Если бы у меня было зрение получше и не было бы музыки, я стал бы летчиком.

Трудно было представить себе тощего, как щепка, трубадура в роли небесного аса. Даже просто разговаривая об авиации, он невольно разводил руки в стороны, будто мальчишка, играющий в самолеты.

И каким же образом, подумал Лоу, образец для подражания коммунистической молодежи превратился в изгоя и отщепенца, большую часть своей взрослой жизни открыто клеймившего партию в песне и все время находившегося на волосок от близкого знакомства с ФБР?

- Так что же случилось, Чарли?

Холли вернулся на землю и наполнил рюмки.

- Это довольно сложно. Когда мне исполнилось шестнадцать, папа подарил мне старенькую гитару, и все разом изменилось. Вы помните свой первый поцелуй?

Лоу помнил. Николь Годелл - день Черчилля, тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.

- Первая гитара была для меня тем же самым.

Рука певца держала воображаемый гриф, пальцы бегали по струнам.

- К тому времени, правда, я уже и так начал разочаровываться в пионерии. Одно событие, особенно, заставило меня крепко задуматься - как раз незадолго до дня рождения. И, что интересно, оно тоже было связано с авиацией. Я даже могу назвать точную дату: День Труда пятьдесят первого получается, уик-энд перед первым понедельником сентября. Не знаю, как вам, а мне в детстве лето казалось длиннее. Ну так вот: то мое лето - так и не закончилось...

- Сейчас я с вами разделаюсь, подлые ревизионистские выродки! - крикнул Дик Трейси, врываясь на тайное совещание "Контрреволюционного комитета порабощения народа". Последний из буржуев-грабителей. Толстомордый, пискнул от страха. Оглядев жалкое сборище, Дик-Гранитная Челюсть расхохотался.

Чарли затаил дыхание, ожидая момента, когда непобедимый агент ФБР выхватит свой верный кольт и продырявит мерзавцев.

- Приехали, джи-мен, - произнес хладнокровный издевательский голос Бет Дэвис. - Штука, которая уперлась тебе в спину, называется пистолет, и я не слишком огорчусь, если мне придется спустить курок. Ну-ка, ручки к небу...

- Дик Трейси, специальный агент ФБР, попал в переделку, - взволнованно сообщил диктор, когда заиграла музыка. - Сумеет ли он вывернуться? И успеет ли бесстрашный джи-мен помешать Толстомордому и его подручным уничтожить Нью-Йорк лучами смерти? Это и многое другое вы узнаете, если не пропустите следующую захватывающую передачу из серии "Дик Трейси, специальный агент ФБР".

- Ну, пап, каково? - спросил Чарли. - Я всегда говорил, что дамочкам нельзя доверять.

- Весьма достойное высказывание, - отозвался его отец, набивавший кукурузную трубку вирджинским "Виктори". Закончив, он выключил радио и пересел поближе к Чарли, царапнув ножками кресла по доскам пола. Понизив голос, чтобы не услышала мама на кухне, он сказал:

- Послушай, сынок, скоро большой праздник, и тебе уже достаточно лет, чтобы получить представление о... э-э... дамочках не по одним только радиопередачам. У меня идея... - он умолк, поднес горящую спичку к дешевому табаку и выпустил клуб густого вонючего дыма. - Твой отец, может, и не многого добился, но он и не круглый идиот, если одно не противоречит другому. Я же вижу, как на тебя в последнее время поглядывает Пегги Сью из соседнего дома.

Чарли съежился на своем стуле. Отчасти в этом был виноват едкий дым, но в гораздо большей степени то, о чем, как он догадывался, собирался говорить отец.

Ему было не по себе. Впрочем, настоящий пионер в таком ни за что не признался бы.

- Она симпатичная девочка, Чарли, и из хорошей техасской семьи к тому же. Вы одногодки. Почему бы тебе не прогуляться до ее дома и не спросить, не хочется ли ей в кино? В Народном дворце показывают "Спрута". Картина, говорят, хорошая, а ваш пионервожатый наверняка рекомендовал, чтобы все ее посмотрели.

Так оно и было. Вожатый Рук объявил, что долг каждого пионера - не пропустить "Спрута".

- Железнодорожного магната играет Сидни Гринстрит, - продолжал отец, а профессионального лидера - Джулиус Гарфинкл. Впрочем, вам, скорее всего, будет не до того, что происходит на экране. Может, придется даже сходить в кино еще разок, чтобы знать, о чем фильм.

Открыв кухонную дверь плечом, в комнату вошла мама, державшая на вытянутых руках форменную куртку Чарли, украшенную разноцветным полем нашивок.

- Что за злодейские планы вы вынашиваете у меня за спиной? - спросила она.

Отец что-то буркнул и спрятался за страницами "Роузвиллского Эха", по-видимому, внезапно заинтересовавшись трудовыми подвигами своих собратьев-рабочих, перевыполнивших годовой план.

- Вот, можешь забирать, Чарли, - сказала мама. - Я пришила твою новую ленточку и заодно выгладила куртку. Надо же, за Историческую перспективу что-то будет дальше? Смотри не измажься до завтрашнего парада. Чем ты занят вечером?

- Я собирался уйти, - ответил Чарли. - У звена хромает строевая подготовка - за последние недели ко мне перевели много малышни. Хочу потренировать ребят, чтобы не оплошать на параде.

- Смотри, не слишком задерживайся. Тебе нужно будет хорошенько выспаться.

Отец отложил газету и улыбнулся.

- Элла права. Чарли. Завтра большой день. Знаешь, почему к нам прилетают эти летчики? Потому что мы перевыполнили производственные задания по всем показателям.

Отец снова включил радио. Пропускать пятничные беседы у камелька с президентом Капоне не рекомендовалось.

Энергичный, хорошо всем знакомый голос начал:

- Сограждане, трудящиеся, к вам обращается председатель Аль...

- Беседы у камелька! - фыркнула мама. - Кто ж отказался бы от настоящего камина взамен старой буржуйки? А что касается тебя, Чарли, по-моему, ты уже слишком стар, чтобы играть в пионеров. Мог бы уже и с девочками встречаться. Взял бы да и пригласил Пегги Сью в кино - Что это ты ухмыляешься, Лоуренс Холли?

- Если вы хоть немного знаете Америку, мистер Лоу, то должны представлять, что такое для нас уик-энд на День Труда. В каждом городе, в каждой деревне устраивают парады, произносят речи, готовят лучшие кушанья. Во времена председателя Аля празднования проходили еще пышнее. Все, кого я знал, готовились к этому дню очень серьезно. Кроме мамы, конечно. Она у меня всегда была неисправимой диссиденткой. Причем даже не думала об осторожности. Она заведовала медпунктом на тракторном заводе и слишком хорошо знала свое дело, чтобы с ней могли легко расстаться. Охрана труда была далеко не на высоте, и, я подозреваю, на заводе то и дело происходили жуткие аварии, о которых мне не рассказывали. Рабочие называли маму Спасительницей, и администрация делала ей кое-какие послабления. Папа, тот наоборот, уважал Меченого Аля. Членом партии он так и не сделался, потому что выходцев из Техаса в Роузвилле не жаловали, зато со временем дослужился до мастера на заводе. Он был добрым гражданином ССША и наполовину верил в красивую байку о благородстве труда. Визит знаменитых героев-летчиков в наш город, с его точки зрения, был одним из ярких свидетельств того, что партия заботится о простых людях вроде нас.