Курд Ласвиц - На двух планетах Страница 4

— Если это не люди, — беззвучно — продолжал Торм, — а я и сам-то не знаю, как могли бы люди сделать что-нибудь подобное…

— Может быть, это — явление природы, — перебил его Зальтнер, необыкновенный процесс кристаллизации. Чорт возьми! Наконец-то я догадался. Это — гейзер! Исполинский гейзер!

— Нет, Зальтнер, — возразил Торм, — я тоже уже подумал об этом: грязевой вулкан мог бы дать приблизительно такие же образования. Но вы, вероятно, не увидели еще основного, самого главного, необъяснимого…

— Что вы имеете в виду?

— Я это увидел, — сказал Грунте. Он отложил зрительную трубу и погрузился в тревожное раздумье,

Зальтнер схватил трубу.

— Обратите внимание на окраску почвы всего острова.

— Какие-то фигуры, — воскликнул Зальтнер.

— Да, — сказал Торм. — И эти фигуры представляют не что иное, как точную карту большей части северного полушария Земли в перспективной полярной проекции.

— Несомненно, — сказал Зальтнер. — Вся полярная страна отражена на этой отчетливой карте в огромном масштабе. — Но как же это возможно?

Вопрос остался без ответа. Все молчали. Тем временем шар свершил почти полный оборот вокруг острова. Торм прервал молчание:

— Надо принять какое-нибудь решение. Не угодно ли вам высказаться, господа?

— Прежде всего, — начал Зальтнер, — я сделаю снимки с этой удивительной карты земли.

— Разумеется, — сказал Торм, — нужно сфотографировать эту карту. Судя по тем ее частям, которые мы можем проверить, я думаю, что на ней правильно представлены также части полярных областей, находящихся за северными берегами Америки и Сибири. Таким образом, мы сразу приобретаем полную карту этой до сих пор необследованной полярной страны.

Такой удачей, я полагаю, мы можем быть вполне довольны… И подумать только, как полезна может быть эта карта при нашем возвращении!.. Готово! С этими словами Зальтнер поставил на место фотографический аппарат. — Вот у меня уже три верных снимка. А шар-то, кажется, летит быстрее?

— Мне тоже так кажется, — сказал Торм. — Итак, мне необходимо знать ваше мнение, господа, рискнуть ли нам высадиться на остров, чтобы исследовать его тайну?

— Что же, попытаемся, — ответил Зальтнер. — Нужно же нам узнать, с кем мы имеем дело.

— Конечно, — сказал Торм, — это очень заманчиво; страшно только что мы потратим слишком много газа и лишимся возможности в дальнейшем пользоваться нашим шаром. Как вы полагаете, доктор Грунте?

Грунте решительно ответил: — Я того мнения, что мы должны приложить все старания, чтобы как можно скорее удалиться от этого опасного места.

— В чем вы усматриваете опасность?

— При виде своеобразного оборудования полюса и изображения земной поверхности, мы не можем сомневаться, что находимся лицом к лицу с совершенно неизвестной силой. Нужно признаться, что мы не дорасли до тех существ, с которыми нам придется иметь дело. Кто сумел соорудить такой гигантский аппарат в этой недоступной ледяной пустыне, тот, без сомнения, может сделать с нами все, что ему вздумается.

— Ну, ну! — сказал Торм. — Не будем так трусливы.

— Разумеется, — возразил Грунте, — но мы не имеем права ставить на карту успех нашей экспедиции. Может быть, эти обитатели полюса заинтересованы в том, чтобы никакие сведения об их существовании не проникали в культурные страны. В таком случае, мы, наверное, были бы лишены свободы. Я полагаю, что мы должны сделать все, чтобы сообщить наши наблюдения научным кругам и предоставить им решить, какими средствами возможно разгадать неожиданную тайну полюса. Мы не должны считать себя завоевателями, — мы только разведчики.

Все призадумались. Потом Торм сказал:

— Вы, действительно, правы. Во всяком случае, инструкцией нам предписано по мере возможности избегать высадки. Нам нужно стремиться к тому, чтобы, не спускаясь с высоты, ознакомиться с распределением воды и суши. Этой точкой зрения мы должны руководствоваться. Итак, нам нужно отсюда убраться.

Тем временем шар приближался к острову; скорость его полета возрастала, и вместе с тем он поднимался все выше и выше. Напрасно развернули они во всю длину гайдроп, — он не касался поверхности воды; парус, уже не регулируя полета, лишь способствовал бешеному подъему. Управлять шаром на такой высоте было невозможно.

— Делать нечего, — воскликнул Торм, — придется спуститься. Он открыл клапан. Газ вырвался наружу, — шар стал опускаться.

— Все-таки надо послать весточку домой, — сказал Торм. — Давайте-ка отправим почтовых голубей. Сейчас самый подходящий момент. Европа должна знать то, что мы видели.

Он спешно набросал несколько фраз, свернул бумагу, вложил в гусиное перо и, запечатав, привязал его к голубям. Зальтнер выпустил их на волю. Они покружили около шара, а потом полетели, удаляясь от острова.

Грунте направил трубу прямо вниз и следил за расстоянием, отделяющим конец гайдропа от земли. Вдруг он с величайшей поспешностью схватил первый попавшийся под руку предмет — это оказался футляр с двумя еще невыпитыми бутылками шампанского — и со всего размаха вышвырнул его из корзины.

— Чорт возьми! — воскликнул возмущенный Зальтнер. — Что это на вас нашло? Взять да выкинуть наше доброе вино в воду!

— Простите, — сказал Грунте, выпрямляясь, после того, как по движению вымпела заметил, что шар стал снова подниматься. — Простите, но не мог же я выбросить зрительную трубу, а терять нельзя было и полсекунды — иначе нам грозила гибель.

— Что же произошло? — озабоченно спросил Торм.

— Мы уже не над водою, а у самого берега острова.

— Разве вы думаете, что нам опасно прикоснуться к острову.

— Я не только думаю, — я это знаю.

— Почему?

— Мы были бы притянуты к нему.

— Я, собственно, не понимаю, из чего вы это заключили.

— Вы же согласились со мною, — сказал Грунте, — что, кто бы ни были неизвестные существа, соорудившие на северном полюсе этот необъяснимый аппарат и огромную карту, мы ни в каком случае не должны попасться им в руки. А между тем очевидно, что этот аппарат, к которому мы все более и более притягиваемся, не мог быть оставлен здесь на произвол судьбы. Остров, наверное, населен, и таинственные строители, вероятно, находятся там, под теми крышами или за теми столбами, куда не может проникнуть наш взгляд. Надо думать, что они давно уже заметили наш шар и притянут его к себе. Как только наш гайдроп окажется в их руках.

— Слава богу! — воскликнул Зальтнер, — значит, по вашему мнению, у этих неведомых полярных обитателей есть хоть руки. Все-таки утешительно знать, что в худшем случае можно попасть в их объятья.