Хроники Дюны - Фрэнк Херберт Страница 40

Кинес не ответил.

– Здесь вы можете говорить откровенно, не опасаясь за свою жизнь, – сказал герцог.

– Императорский двор действительно далеко, – пробормотал Кинес и подумал: «Чего ждет от меня этот налитый водой пришелец? Неужели он считает меня настолько глупым, что надеется привлечь на свою сторону?»

Герцог рассмеялся, глядя на приборы:

– Как-то вы кисло отвечаете. Я вас понимаю: мы заявились сюда с целой армией дрессированных убийц и ждем, что вы немедленно поймете, насколько мы отличаемся от Харконненов, так?

– Я читал ваши пропагандистские материалы, которыми вы наводнили и сиетчи, и деревни, – сказал Кинес. – «Любите доброго герцога». Ваш пропагандистский корпус…

– Хватит! – рявкнул Халлек. Он подался вперед – его больше не интересовали пейзажи внизу.

Пауль положил ладонь на плечо Халлека.

– Гурни! – укоризненно сказал герцог и оглянулся. – Этот человек долго жил при Харконненах.

Халлек, помедлив мгновение, расслабился:

– Извините, сир.

– Ваш Хават – тонкий человек, – сказал Кинес. – Но цель его достаточно ясна.

– Значит, вы расскажете нам об этих базах? – спросил герцог.

Кинес резко ответил:

– Они принадлежат Его Величеству.

– Но они не используются.

– Их можно использовать.

– И Его Величество тоже так считает?

Кинес твердо взглянул на герцога:

– Арракис мог бы стать подлинным раем, если бы его правители поменьше думали о выкачивании Пряности.

«Он не ответил на мой вопрос», – подумал герцог и сказал:

– Как планета может стать раем без денег?

– Что такое деньги, если на них нельзя купить того, что вам нужно? – вопросом на вопрос ответил Кинес.

«Ах вот как!» – подумал герцог, а вслух сказал:

– Мы обсудим это в другой раз. А сейчас, кажется, мы приближаемся к внешнему краю Барьерной Стены. Мне держать тот же курс?

– Тот же, – пробормотал Кинес.

Пауль посмотрел в свое окно. Внизу под ними гористый ландшафт постепенно перешел в унылое плоскогорье, потом в кинжальные выступы шельфа. За шельфом к горизонту тянулись серповидные холмики дюн, изредка перемежаемые более темными пятнами песка. Может быть, скальные обнажения. Яснее увидеть мешал раскаленный, дрожащий воздух у поверхности.

– Есть ли здесь какие-нибудь растения? – спросил Пауль.

– Есть, – ответил Кинес. – В этих широтах в основном водятся мелкие водокрады, как мы их зовем, – буквально охотятся друг на друга ради воды, собирают даже слабые следы росы. Некоторые участки Пустыни прямо-таки кишат жизнью. И вся она приспособилась к этим условиям. Если вы окажетесь в песках, вам придется подражать этой жизни – иначе погибнете.

– Вы имеете в виду – придется красть воду друг у друга? У людей? – спросил Пауль. Идея возмутила его, и голос это выдал.

– Бывает и так, – признал Кинес. – Но я имел в виду другое. Видите ли, климат моей планеты волей-неволей приучает к особому отношению к воде – требует такого отношения. Вы все время помните о воде – и не можете позволить себе потерять ничего, в чем есть хоть капля влаги.

И герцог повторил про себя: «…климат моей планеты!..»

– Возьмите на два градуса южнее, милорд, – обратился к нему планетолог. – С запада идет ветер.

Герцог кивнул. Он уже увидел, как с запада накатывается кипящая волна рыжей пыли. Он развернул орнитоптер – сопровождающие машины повторили вираж, их крылья сверкнули оранжевым, отраженным от дюн блеском.

– Думаю, мы обойдем фронт бури, – спокойно сказал Кинес.

– Опасно, должно быть, попасть в такую бурю, – заметил Пауль. – Это правда, что песок, который она несет, режет даже самые прочные металлы?

– На этих высотах речь идет скорее о пыли, а не о песке, – ответил Кинес. – Поэтому по-настоящему опасны потеря видимости, турбулентные потоки, забитые воздухозаборники.

– А мы сегодня увидим, как добывают Пряность? – спросил Пауль.

– Возможно, – отозвался Кинес.

Пауль откинулся на спинку кресла. Вопросы были нужны ему, чтобы, используя способности к сверхвосприятию, «отметить» нового знакомого, как учила мать. Теперь он запомнил его – голос, мельчайшие детали лица и жестов. Неестественная складка на рукаве, почти незаметная, выдавала нож в пристегнутых к предплечью ножнах. Кроме того, он заметил странные выпуклости на поясе Кинеса. Пауль слышал, что люди Пустыни подпоясывались кушаком, в котором носили всякие мелкие предметы. Видимо, Кинес тоже носил такой кушак – силовым шитом это быть никак не могло. Ворот одеяния скрепляла бронзовая фибула с выгравированным на ней зверьком – кажется, зайцем. Вторая брошь, поменьше, с тем же изображением, была прикреплена к откинутому на спину капюшону.

Халлек изогнулся в своем кресле (он сидел бок о бок с Паулем) и извлек из заднего отсека балисет. Когда он начал настраивать его, Кинес бросил взгляд назад.

– Что мне сыграть, молодой господин?

– Что хочешь, Гурни. Выбери сам, – ответил Пауль. Халлек склонился к деке, взял аккорд и негромко запел:

Отцы наши ели манну, манну в пустыне  –

В пылающих землях, на землях жестоких смерчей.

О Боже, спаси нас, спаси, пусть гибель нас минет,

Спаси, о, спаси нас

Из этой земли раскаленной, палящей,

О, выведи, Боже, своих из этой пустыни детей!..

Кинес искоса посмотрел на герцога:

– Вы действительно берете с собой весьма небольшую охрану, милорд. Но неужели каждый из них столь разносторонне одарен?

– Гурни? – усмехнулся герцог. – Гурни в своем роде уникален. Я предпочитаю, чтобы он всегда был подле меня – у Гурни удивительно зоркий глаз. Мало что ускользает от его внимания.

Планетолог слегка нахмурился. Халлек, не прерывая мелодию, вставил:

Ибо я подобен сове, пустынной сове – о!

Айя! да, подобен пустынной сове!

Герцог протянул руку, поднял из гнезда на панели микрофон и щелкнул кнопкой:

– Ведущий – Гемме. Летящий объект на девять часов,[6] сектор Б. Опознать объект.

– Это всего лишь птица, – произнес Кинес и добавил: – У вас прекрасное зрение.

Динамик на пульте затрещал, затем послышался ответ:

– Гемма – Ведущему. Объект рассмотрен при максимальном увеличении и опознан как птица. Это большая птица.

Пауль взглянул в названный отцом участок неба. Действительно, там мелькала крохотная точка. Отец возбужден, подумал он. Все его чувства настороже.

– Вот не думал, что так глубоко в Пустыне встречаются такие большие птицы, – заметил герцог.

– Орел, наверное, – сказал Кинес. – Живые существа могут адаптироваться к любым условиям.

Орнитоптер прошел над голой каменистой равниной. Пауль, глядя вниз с двухкилометровой высоты, ясно разглядел на камне смятую неровностями почвы тень их машины и рядом – тени орнитоптеров сопровождения. Земля казалась совершенно плоской, но скользящие тени разрушали эту иллюзию.

– Удавалось кому-либо выйти из Пустыни? – поинтересовался герцог.

Музыка Халлека смолкла – Гурни прервался в ожидании ответа.

– Не