Тайные тропы Бездны. Книга вторая - Валерий Шалдин Страница 40

— Нет свободы и равенства для женщин там, где трудящийся человек бесправен, угнетён и работает на власть богатого тунеядца, — высказал мудрую мысль Найдёнов. — Мы можем сказать с полной гордостью, без всякого преувеличения, что, кроме Советской России, нет ни одной страны в мире, где было бы полное равноправие женщины, и где бы женщина не была бы поставлена в унизительное положение, которое особенно чувствительно в повседневной, семейной жизни.

Мохов отмахнулся от такого тезиса: «У моей Машки всё есть. Как сыр в масле катается. На диету пара сажать».

Чтобы отвлечь товарищей от дискуссии о правах женщин, Роман Яковлевич стал рассказывать анекдоты из жизни хирургов:

— Врач говорит вздорному пациенту, очнувшемуся от наркоза:

— Операцию вы перенесли хорошо, а вот перед ней вы вели себя просто невозможно: вырывались, кричали! А ваш знакомый с соседней койки вел себя еще хуже!

— Еще бы! Ведь нас послали в вашу больницу окна мыть!

— Упаси боже от врачей-товарищей вообще, врачей-большевиков в частности! Право же, в 99 случаях из 100 врачи-товарищи — «ослы». Лечиться, кроме мелочных случаев, надо только у первоклассных знаменитостей, — продекламировал очередную Ленинскую цитату Найдёнов.

Коллеги переглянулись. Найдёнов сам понял, что приведённая цитата немного бросает тень на большевицкие идеи, но правильный революционер должен быть честным. Если вождь сказал, что врачи-большевики «ослы», значит, они «ослы». И вообще, все врачи — это убийцы в белых халатах. Товарищ Сталин это дело вычислил. А дантисты ещё и садисты все поголовно.

— Только тогда мы научимся побеждать, когда мы не будем бояться признавать свои поражения и недостатки, когда мы будем истине, хотя бы и самой печальной, смотреть прямо в лицо, — вывернулся очередной цитатой Вилен Кимович.

— Все неприятности когда-либо заканчиваются, уж поверьте мне, — отозвался Мохов, услышав слова о недостатках и поражениях. — Мы, мужики, говорят умные люди, всё в жизни совершаем из-за своих недостатков: заводим себе женщину из-за недостатка опыта, расстаёмся с женщиной из-за недостатка терпения, снова заводим себе женщину из-за недостатка памяти. От наших жизненных неприятностей можно только в гробу уехать. Желательно на моё кладбище.

— К слову о кладбищах. А знаете, коллеги, что учудили детки с нашей средней школы, — стал рассказывать доктор о курьёзном случае, произошедшем недавно. — Они на местном погосте вырядились в зомби, а потом двинулись в посёлок и стали третировать прохожих. В результате несколько нервных срывов среди электората.

— Мы, взрослые, поголодаем, но последнюю щепотку муки, последний кусок сахара, последний кусочек масла мы отдадим детям. Пусть лучше тяжелые события лягут на плечи взрослых, но всячески пощадим детское население, — встал на защиту деток ленинской цитатой Найдёнов.

— Да не с голодухи они у нас бесятся, — возразил доктор Бутенко. — С жиру наши дети бесятся: насмотрятся своих тик-токов, вот их и колбасит.

— Н-да, протянул Мохов. — Человечество семимильными шагами идет к собственной гибели, но к процветанию моего бизнеса. И причина тому — безудержное стремление к потреблению. Скромнее надо быть товарищи.

Несмотря на декларирование скромности, Мохов потянулся за очередным пончиком и уже с набитым ртом произнёс:

— К этому миру надо относиться с юмором. Вот мы любим прикалываться. Взяли и на въезде на погост поставили знак «Одностороннее движение». Шоферюги бледнеют.

Внезапно Мохов запнулся, наклонился к друзьям и сказал:

— А знаете, кто к нам сейчас чешет? Прикиньте, сам Лысенко Николай Олегович. Интересно, чего Николаше от нас надо?

И действительно. Сейчас к трём спокойно беседующим за столиком депутатам уверенно двигался сам теневой глава города Лысенко, по прозвищу Лысый. Мужчина выглядел мощно и представительно, имел умные глаза на абсолютно лысой голове. Одет Николай Олегович в неброский, но, тем не менее, дорогой костюм с галстуком.

Подойдя к столику, оккупированному депутатами, он первый вежливо поздоровался с ними:

— Очень рад вас видеть, — с лёгкой улыбкой проговорил он. — Не помешаю?

С этими словами он, не дожидаясь ответа, ловко пристроился на четвёртый стульчик, стоящий около стола.

— Вообще-то, я хотел переговорить с Романом Яковлевичем, но, оказалось, что судьба мне сегодня благоволит, и я могу поговорить со всеми вами вместе. Если не возражаете?

Возражать никто из присутствующих не стал, наоборот, им стало крайне любопытно, что побудило самого Лысого искать с ними встречи. Наверное, его последние события допекли. Но Николай Олегович начал издалека:

— Здесь приятная обстановка, — удивился он. — И аппетит что-то начал разыгрываться.

Доктор, на правах хозяина, заказал ещё кучу пирожков, пончиков и горячий чай для нового собеседника и для коллег.

— Знаете, — признался Лысенко. — Комаровские болота. Хоть я и родился не здесь, но приехав сюда, был сражён ими. Да более того — они потрясли меня своей мощью и страшной красотой. С тех пор стоит мне увидеть наши болота ближе, и я чувствую, как на меня накатывают чувства единения с естественной средой обитания, что смывает с меня все заботы и печали. Воистину, человек лишь букашка по сравнению с величием природы. Человек мелок, вы не находите. Он проходит мало дорог, но много делает ошибок.

— Мужик он и есть мужик. Чё творит, сам не ведает. Какой с него спрос, — буркнул Мохов.

— Ты так считаешь? — Лысый начал говорить с Моховым «на ты». — Ты мне можешь сказать, куда мужики подевались, которых хоть за что-нибудь можно уважать?

— А то ты не знаешь? — возразил Мохов. — Все настоящие мужики погибли в империалистическую войну, потом в гражданскую войну, а потом в Отечественную. Генофонд пострадал катастрофически. Все они лежат по кладбищам — это кому досталась могилка. А сейчас что? Не народ, а выбраковка. Смотри сам кругом, если тебя это прикалывает — народ со своими гаджетами тусуюется, мир любит, травку курит! В посёлке половина мужиков — деды лет под восемьдесят, а вторая нещадно бухает.

Пока Мохов говорил, Лысенко успел смолотить два пирожка, потом он, вздохнул и сказал:

— Тогда как объяснить феномен вашего Чекмарёва, этого потрясателя нашего политического болота?

Наконец, разговор перекинулся на политику. Найдёнову такая тема была привычней, политику он уважал:

— Политические события всегда очень запутаны и сложны, — веско произнёс он. — Их можно сравнить с цепью. Чтобы удержать всю цепь, надо уцепиться за основное звено. Анализируя ошибки вчерашнего дня, мы тем самым учимся избегать ошибок сегодня и завтра.

Впрочем,