Геннадий Хазанов - Para Bellum Страница 40

Тот, кто имеет глаза, чтобы видеть, пусть видит связь; тот, кто имеет уши, пусть слышит истину среди запутанной паутины лжи. Но пусть он сначала разовьёт в себе способность знать структуру истины, ощущать истину, говорить истину и создавать климат, в котором истина – норма, а не что-то необычное.

На сцене между тем истерзанные, погибшие и воскресшие оказались победителями. Об их упорство разбились все атаки тёмных сил. Теперь они стояли перед зрителями, пошатываясь, поддерживая друг друга, но гордо глядя в зал.

– Несгибаемая сила духа, – произнёс Сталин. И даже Гурджиев не понял, иронизирует его друг детства или же он потрясён до глубины души.

Когда интендант Иванов отпер дверь и пропустил Маркова в его новую квартиру на Якиманской набережной, Сергей испытал давно забытое чувство. Он отвык, что одному человеку может принадлежать столько личного пространства. После годов, проведённых в тесноте и вони тюремных камер, арестантских вагонов, лагерных бараков, где нельзя уединиться и на минуту, где даже сортиры на десять, двадцать, пятьдесят очков, очень легко заболеть агорафобией, страхом больших площадей. Огромная гостиная и ещё три комнаты ненамного меньших размеров, обставленные с казарменной скупостью и незамысловатостью – потрёпанными казёнными шкафами с обязательными зеркалами и железными солдатскими койками без матрасов. Штук восемь их тут было, и прикроватные тумбочки к ним. Ещё – десяток разболтанных венских стульев. Запах какой-то затхлый, словно портянки на батареях недавно сушили.

Командующий поморщился. Хотел спросить, что за цирк интендант устроил. Но тот и сам уже, покраснев почти до невозможности, уже ругался в пространство, одними губами, вслух не смел. Чуть не за руку потащил Маркова в кухню. Там возвышался титанический буфет тёмного дерева и ещё не виданная Марковым новинка – печь, по виду газовая, но с электрическими спиралями в широких керамических дисках.

– Это – электрическая печка для готовки, – гордо объяснил интендант. – В Америке газом уже не пользуются. Опасно, может взорваться. Вдобавок ядовит. – Потом ткнул рукой в белый эмалированный саркофаг, поставленный вертикально. – Это тоже новинка. Называется холодильный шкаф или попросту холодильник.

Иванов потянул за сверкающую хромом ручку. Дверь раскрылась. Внутри была зима, как на улице. На полках расположились банки с тушёнкой, с овощными и рыбными консервами, икрой, крабами, десятка два яиц, несколько палок колбасы, пачки сливочного масла, цельная головка сыра. Почему-то две буханки хлеба, белого и чёрного, еще какая-то снедь. Натуральный Торгсин. Впрочем, пока Маркова не посадили, снабжался он не намного хуже. Но всё-таки хуже: комкор и командующий округом – разные номенклатурные уровни. На полках с внутренней стороны дверцы – десяток цилиндрических бутылок водки с незнакомой надписью «Столичная». Раньше таких не было. Ещё там находился коньяк в ассортименте и для чего-то две бутылки шампанского. Имели место и «семисотки» каких-то вин, но они Маркова не вдохновили и не заинтересовали.

– Это ваш доппаёк за неделю, товарищ генерал-полковник. Адъютант будет пополнять, будьте спокойны.

– Да я и не беспокоюсь, – усмехнулся Марков. Пора заново привыкать, в родной армии ничего не меняется…

– А насчёт меблировки и прочего – вы не пугайтесь. Это у нас здесь что-то вроде общежития для временно прикомандированных. Ну, по нашей части – приезжают люди из корпусов, дивизий на месяц, бывает два… Ну, чтобы в гостиницах не тратиться. А что же им – ковры-паласы стелить? От зампотыла команда поступила – нового командующего обеспечить. Ну – мы исполняем. Кухню вот успели, а остальное… – он развёл руками. – Главное – квартира вот! Сегодня с вечера начнут, и побелят, и покрасят… Что касается мебели – хоть сейчас на склад можно подъехать. Выбор есть. Если что не так – имеем фонды, можно в комиссионных закупить. Мы главное что – мы ж не знаем, у супруги вашей какие вкусы! Кому что, как говорится, нравится… Если прикажете – мы хоть сейчас.

– Успокойтесь. Я не женат, во-первых. Во-вторых, – вот именно – стены побелить, чтоб свеженько было. Обоев не люблю. Полы натереть как следует (Марков обратил внимание, как затоптан хороший дубовый паркет, узорчато выложенный). Окна, двери – под светлую слоновую кость. Бронзу – вычистить. Я вам передам ключи. Срок – неделя. Мебель завезите на своё усмотрение. Лучше – гарнитурами. Рабочий кабинет, спальня, столовая-гостиная. Чтобы можно было жить…

И подумал – да какого чёрта! Ещё скромничать я вам буду!

– Я предпочитаю по-дореволюционному. Строго, без купеческой роскоши, как у профессора университета, например. Представляете?

Интендант шевельнул извилинами.

– Разберёмся, товарищ генерал-полковник.

– Тогда всё. А мне пока номер в гостинице снимите. В НКВДшной мне не нравится.

– В «Метрополе» устроит?

– Пусть в «Метрополе»…

– Тогда прошу в машину, я вас отвезу, размещу – и отдыхайте.

Марков расположился в свежеотремонтированной квартире и с удовольствием рассматривал книжные шкафы, приобретённые Ивановым неизвестно где прямо с книгами. Четыре застеклённых шкафа под потолок, не меньше, чем на тысячу томов. Книги были все солидные, дореволюционные, в тиснённых золотом переплётах. Правда, половина по зоологии и энтомологии, но остальные вполне хороши – полные собрания словарей Брокгауза и Ефрона, Граната, Даля, русская и зарубежная классика, переплетённые комплекты журналов «Нива», «Русская старина», «Мир Божий» и тому подобные. Всё же положение большого начальника имеет свои плюсы. Сказал – и сделали. Как, где – не моё дело.

Во входную дверь кто-то постучал. Похоже, кулаком, как будто звонка нет. Не ожидая разрешения, дверь тут же и распахнули, Марков забыл запереть её на ключ и накинуть цепочку, как в Москве принято. Тоже отвык.

На пороге стояла огромная фигура в отлично подогнанной генеральской форме и сияющих сапогах.

Гигант сделал шаг, оказался в прихожей и широко развёл руки:

– Серёга, третий день мечтаю добраться до тебя и напиться в драбадан!

Марков торопливо двинулся навстречу:

– Володька, до чего ж ты вовремя! А раньше где пропадал? Я уж думал…

– Смотри, кого я к тебе привёл, – продолжал шуметь Владимир, не ответив на вопрос. Он сделал шаг в сторону. Из-за спины напарника по двуручной пиле появилась хрупкая фигурка – та самая Люсечка из самолёта.

– Здравствуйте, – застенчиво сказала она.

– Ребята, проходите. Я сам всего час, как въехал. Ремонт, меблировка, то-сё. Осматриваюсь вот. Из всей дислокации познакомился только с холодильным шкафом.