Жюль Верн - Невидимая невеста Страница 40

В это время капитан Харалан прошел по руинам до сада, сбежал по ступенькам вниз и пошел по траве лужайки.

Мы почти догнали его, когда он как будто натолкнулся на какое-то препятствие… Он продвигался вперед, потом отступал, хотел кого-то схватить, наклонялся, выпрямлялся, как борец, который обхватил руками противника.

— Я его держу! — крикнул капитан.

Лейтенант Армгард и я бросились к нему, и я слышал, как он тяжело дышит…

— Я держу негодяя… я его держу… — повторял капитан. — Ко мне, Видаль… ко мне, Армгард!

Вдруг я почувствовал, что меня отталкивает какая-то невидимая рука и кто-то шумно дышит прямо мне в лицо!

Нет! Да!.. Настоящая рукопашная схватка! Он здесь, этот невидимка… Вильгельм Шториц или кто другой!.. Кто бы он ни был, он в наших руках, и мы его не упустим… Мы заставим его сказать, где Мира!

Таким образом (как я всегда и думал) он может скрыть свою видимую форму, но не материальность! Это не призрак, а тело, существующее в трех измерениях, и его движения мы пытались парализовать ценой неимоверных усилий!.. Вильгельм Шториц здесь один, ведь если бы в саду, где мы его схватили, были другие невидимки, они уже набросились бы на нас! Да… он один… Но почему он не убежал при нашем появлении?.. Значит, он был неожиданно застигнут и схвачен капитаном Хараланом?.. Да… очевидно, все так и произошло!..

Скоро мы держали нашего невидимого противника за руки. Я — за одну, лейтенант Армгард — за другую.

— Где Мира… где Мира? — кричал пленнику капитан Харалан.

Вместо ответа тот яростно пытался высвободиться, и я чувствовал, что мы имеем дело с очень сильным человеком. Доведись ему вырваться, он бросится бежать через сад, через руины, достигнет бульвара, и придется навсегда отказаться от мысли вновь его схватить!

— Ты скажешь, где Мира?.. — повторяет капитан Харалан.

И в ответ слышится:

— Никогда!.. Никогда!

Конечно, это Вильгельм Шториц!.. Это его голос!..

Борьба с ним становится все ожесточенней… Хотя нас трое против одного, наши силы иссякают. Вот уже лейтенант Армгард отброшен в сторону и падает на лужайку; рука негодяя, которую я держу, вырывается. И прежде чем лейтенант Армгард поднимается на ноги, его сабля оказывается выхваченной из ножен; рука, которая ею потрясает, — это рука Вильгельма Шторица… Да… гнев ослепляет его, и он уже не пытается убежать… он хочет убить капитана Харалана!.. Тот хватает свою саблю, и вот они оба стоят друг против друга, как на дуэли: один из них виден, другой — нет!..

Мы не можем вмешаться в эту странную схватку, завязавшуюся в столь неблагоприятных для капитана Харалана условиях, поскольку, если он может отражать наносимые ему удары, ему трудно отвечать на них. Поэтому, не пытаясь защищаться, он непрерывно атакует, чтобы поразить своего противника. Сабли скрещиваются. Одну из них держит рука, которую мы видим, другую — невидимая рука.

Ясно, что Вильгельм Шториц владеет этим оружием; ударом в предплечье, быстро отраженным, капитан Харалан ранен в плечо… Но следует его выпад… раздается крик боли… и что-то массивное падает на траву лужайки.

Вероятно, удар пришелся прямо в грудь Вильгельму Шторицу… Хлынула кровь, и вот, но мере того как жизнь уходит из тела, оно обретает свою материальную форму… появляется в последних конвульсиях смерти…

Капитан Харалан бросается к умирающему и снова кричит:

— Мира… моя сестра… где Мира?..

Но перед нами только труп с искаженным судорогой лицом, открытыми глазами, еще угрожающим взглядом, — труп злого и странного человека, каким был Вильгельм Шториц!

XVII

Таков был трагический конец Вильгельма Шторица. Но если семье Родерих после его смерти уже ничего не угрожало, положение Миры стало еще более сложным.

Прежде всего надлежало поставить в известность о случившемся начальника полиции, с тем чтобы он принял все необходимые в таких случаях меры. И вот что было решено.

Капитан Харалан (его рана не была серьезной) отправится в особняк Родерихов, чтобы предупредить о происшедшем своего отца.

Я немедленно пойду в ратушу и сообщу о последних событиях господину Штепарку.

Лейтенант Армгард останется в саду около трупа.

Мы расстались, и, пока капитан Харалан спускался по бульвару Телеки, я быстро пошел вверх по улице Бихар к ратуше.

Господин Штепарк сразу принял меня и, после того как выслушал мой рассказ о неправдоподобной дуэли, сказал, не скрывая своего удивления и своих сомнений:

— Значит, Вильгельм Шториц умер?..

— Да… от удара сабли капитана Харалана прямо в грудь.

— Умер… В самом деле умер?..

— Пойдемте, господин Штепарк, и вы сами в этом убедитесь…

— Да, да…

Заметно было, что господин Штепарк сомневался, в своем ли я уме. Тогда я добавил:

— После смерти он утратил способность быть невидимым, и, по мере того как кровь вытекала из раны, тело Вильгельма Шторица вновь обретало свои очертания.

— Вы это видели?..

— Как я вижу вас.

— Пойдемте, — ответил начальник полиции и приказал капралу с дюжиной полицейских сопровождать нас.

Как я уже говорил, после пожара в доме Шторица жители города избегали ходить по бульвару Телеки. Никто здесь не появился и после моего ухода. Поэтому Рагз еще не знал, что освобожден от злодея.

Когда мы с господином Штепарком и его полицейскими миновали решетку и прошли через развалины, то увидели лейтенанта Армгарда.

Окоченевший труп лежал на траве, слегка повернутый на левый бок. Одежда Шторица была пропитана кровью, и ее капли сочились из раны на груди. Лицо было мертвенно-бледным. Правая рука еще держала саблю лейтенанта, а левая лежала полусогнутой. Словом, перед нами было уже похолодевшее тело, готовое к погребению.

Господин Штепарк долго смотрел на него, потом сказал:

— Это он!

Затем подошли — не без опасений — его полицейские и тоже опознали Вильгельма Шторица. Чтобы подкрепить достоверность зрительного восприятия осязанием, господин Штепарк ощупал труп с головы до ног.

— Мертв… определенно мертв! — сказал он.

Затем, обращаясь к лейтенанту Армгарду, спросил:

— Никто не приходил?..

— Никто, господин Штепарк.

— И вы ничего не слышали в этом саду, никаких шагов?..

— Никаких!

Все говорило о том, что Вильгельм Шториц был один посреди развалин своего дома, когда мы его там застигли.

— Что теперь, господин Штепарк? — спросил лейтенант Армгард.

— Я прикажу перенести тело в ратушу…

— Открыто?.. — спросил я.

— Да, — ответил начальник полиции. — Нужно, чтобы весь Рагз знал, что Вильгельм Шториц мертв, а в это поверят, только увидев его труп…