Виталий Полищук - Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая Страница 40

Комплект ключей от его квартиры у дочери были.

А уже через три часа он, пройдя без помех таможенную службу барнаульского аэропорта, сидел в уютном салоне в мягком удобном кресле самолета, взявшего курс на Женеву.

«Действительно, что я теряю? – думал, подремывая, Анатолий. Чем рискую… Я же мечтал когда-то помочь всем людям, хотел спасти для них наш мир… А если это и есть мой шанс? Ну, не весь мир спасти, но хотя бы помочь кому-то?

Да просто, в конце-концов, узнать что-то новое – разве одного этого мало? – он заворочался в кресле, устраиваясь поудобнее.

«Самое поразительное, что я не испытываю никакого беспокойства, словно бы не впервые лечу за границу. Как будто еду в соседнюю деревню к родственникам…»

И это, пожалуй, было действительно поразительным. Потому что по складу характера решение такого уровня, так легко и быстро принятое им, было ему ну, совершенно не свойственно.

В Женеве самолет приземлился еще затемно. Анатолий к этому моменту уже крепко спал весь последний час полета, и толком не проснувшись, был бережно, «под локотки» загружен в огромный автомобиль, который взял курс на выезд из города.

Его везли в Изумрудную долину. Сам он, впрочем, пока об этом не знал.

Но когда лимузин въехал в пригород Женевы, он уже проснулся, протер глаза, и жадно принялся смотреть на проносящиеся мимо дома незнакомой архитектуры. Город только просыпался, и был таким чистеньким, таким спокойным, уютным, удобным для жителей – чистые тротуары, блестящие тщательно промытые стекла окон зданий, неспешное движение первых автомобилей, проплывающих навстречу их лимузину – все навевало спокойствие и надежность, защищенность. Здешние жители, наверное, не знали стрессов и опасностей, которые давно уже стали постоянными спутниками жизни граждан другой, – отстоящей на тысячи километров отсюда, страны…

Лимузин въехал на возвышенность, и Анатолий оглянулся. Панорама города сзади была типично европейской – не было обилия небоскребов, зато наличествовало обилие зелени – Женева, по крайней мере своими окраинами, предстала перед ним сплошь укутанной кронами деревьев.

Но еще миг – и холм скрыл город. По бокам шоссе потянулись зеленые луга, кое-где – скопище строений ферм.

– Куда мы едем? – только теперь спросил Анатолий у сидящего на боковом сидении адвоката – представителя то ли американской части делегации, то ли – японской – оба были европейцы, в аккуратных костюмах при галстуках, кто был кто – Анатолий так и не научился различать. – Вы же сказали, что мы летим в Женеву?

– Господин Монасюк, вас ждут в Изумрудной долине – там находится комплекс производственных помещений корпорации мистера Бейтса и его офис.

«Понятно…», подумал Анатолий, хотя пока ничего понятно ему не было. Он продолжал смотреть в окно – о чем было говорить с пусть и высокопоставленными – но лишь служащими? Уже было ясно, что они ему ничего не скажут.

Пейзаж за окном – слегка всхолмленные долины, не походил на российский. Даже всем этим лугам была свойственная некая искусственность, окультуренность, что ли… Каждый кустик, да что там кустик – каждая травинка, казалось, говорили, кричали – смотрите, как нас любят, как за нами ухаживают, как нас берегут! «Естественности не хватает, природной дикости…», подумал Монасюк.

Автомобиль тем временем снизил скорость и въехал в поселок.

Пересаживание из автомашины в салон электромобиля, и дальнейший путь несказанно поразили Анатолия, но, видя изумление его, сопровождающие в нескольких словах объяснили необходимость произошедших процедур.

Электромобиль ехал по дороге, огибающей скалу. И вот тут произошло НЕЧТО – в какой-то момент Монасюк вдруг ощутил внутри себя некое неудобство, изменение. Словно что-то шевельнулось внутри него, какая-то часть организма словно бы дала о себе знать, как если бы инородный кусочек, например, осколок снаряда в организме раненого когда-то фронтовика вдруг шевельнулся.

Монасюк не испытал боли, скорее – некое недоумение. Он повертел головой – с одной стороны стеной вставала скала, а с другой был откос дороги, по которой бойко бежал электромобиль, затем – большой зеленый луг. Далее, на противоположной от дороги стороне долину обрамляли невысокие, поросшие деревьями скалы, у подножия которых лежало несколько не очень крупных обломков каменистой породы.

– Недавно было легкое землетрясение, – пояснил ему сидящий сбоку, который заметил, как пристально Анатолий рассматривает скалы. – Эти обломки – результат толчков.

Впереди уже открывалась панорама строений.

Они внимательно, молча рассматривали друг друга – трое сидящих в кресле холеных, в возрасте, но моложавых еще и здоровых на вид, в дорогих костюмах мужчин – и одетый в недорогой джинсовый комплект стоящий у двери Монасюк.

«Очень непростой человечек, – думал, внимательно разглядывая старенькие туфли Анатолия, Павел Абрамович Осиновский. – На вид – простачок, но что-то в нем есть…»

«И этот человек может нас спасти? – думал Сейдзе Сото. – Уж очень непрезентабельный. Я бы сказал – невзрачный.»

«Да, это, конечно – фигуры! – думал Анатолий, рассматривая, прищурившись, сидящую перед ним троицу. Он не скрывал настороженности – в конце концов, это он понадобился им, а не наоборот. – Что-то не верится, чтобы это были любители философских теорий, это скорее – ПРАКТИКИ. Ух, какие практики…

Что же им нужно?»

Настороженность его усилилась, и была замечена.

– Ну, наверное, вы нас всех знаете, – сказал Павел Абрамович. – Трудно перепутать мистера Сото и Гила Бейтса, не так ли?

Анатолий молча кивнул.

– Я буду переводить. Мы все говорим по-английски, но русским владею лишь я. Мистер Бейтс!

Еще несколько секунд назад Бейтс хотел начать со щедрых даров, легкого упоминания темы встречи, может быть – непринужденной беседы по типу: «Как сейчас живется в России? Как ваша здоровье?.. – и прочей чепухи, но вдруг совершенно неожиданно для себя сказал:

– Не соблаговолите пройти с нами в соседнюю лабораторию? Мы хотим познакомить вас еще с одним участником нашей встречи!

Осиновский с изумлением смотрел на него. Но справился с собой и перевел сказанное на русский язык.

– Пожалуйста… – протянул Анатолий. Он не имел представления, с кем его хотят познакомить, но про себя решил не удивляться ничему – в конце концов, паспорт с вложенными в него авиабилетами лежал у него в застегнутом кармане куртки, а куртку он крепко сжимал в руке.

На пороге у входа в цех вакуумных камер всех их уже ждал Ульрих Клаузих в белом халате. Он проводил их к проему, ведущему в огражденное пространство пятой камеры. Здесь было яркое освещение, внутри камеры уже было НЕЧТО, что именно – пока еще Монасюку видно не было.