Владимир Малов - Форпост "Надежда" (сборник) Страница 40

Грант вынырнул из этого потока и оказался там, где были камни, пришельцы, Дуглас и Мартелл, силуэты двух кораблей, однако еще какое-то время его не покидало необыкновенное, пьянящее ощущение, пережитое только что. Хотелось тут же, как можно скорее поделиться им с журналистом и историком, узнать, что видели и чувствовали они. Но фигуры в массивных скафандрах пошли дальше, и, подчиняясь неодолимой силе, Грант двинулся за ними…

Все, что происходило дальше, слилось в такой же калейдоскоп причудливых впечатлений, как и в прошлый раз. Разница была лишь в том, что, выныривая из них время от времени, он видел рядом с собой журналиста и историка, не отстававших ни на шаг, а также в том, что следом за ними, повторяя их путь, шла другая группа пришельцев. В какой-то момент краем глаза Грант увидел, что рядом с двумя кораблями появился контур третьего, и уголком мозга осознал, что среди каменного лабиринта ходит еще одна группа… Конец необыкновенного калейдоскопа был прежним: не в силах пошевелиться, переполненный всем, что обрушилось на него, Грант стоял на краю каменной россыпи, провожая взглядом уходивших к своему кораблю существ в треугольных скафандрах. Рядом, застыв в неподвижности, глядя в ту же сторону, стояли Дуглас и Мартелл.

Мимо, не обращая внимания на них никакого, прошла вторая группа пришельцев, потом третья. Вскоре силуэты кораблей исчезли один за другим, однако светящееся облако почему-то никак не гасло.

Медленно, трудно Грант приходил в себя. Повторялось то же самое: пронесшаяся в душе буря оставила ощущение необыкновенного подъема, очищения, оставила желание совершить какие-то невозможные вещи, оставила доброту, мудрость, понимание, силу. Он переживал это уже во второй раз и помнил, как это ошеломляет впервые.

Грант потянул за локти Дугласа и Мартелла, и они двинулись за ним послушно, как автоматы. Нужно было дать им время успокоиться, нужно было возвращаться в лагерь. Они отошли от камней в полном молчании, и Гранту самому не хотелось сейчас ничего говорить…

Но необыкновенные события еще не закончились: с грохотом из ночной тьмы проявился еще один корабль. Прошло какое-то время, и Грант увидел, что навстречу им движутся несколько темных фигур. Все ближе, ближе, и уже можно было определить, что эти неизвестные тоже шли без скафандров и внешне очень походили на землян. Вот только лица у них Грант разглядел, и они были цвета густой хвои. Поравнявшись с тремя робинзонами, пришельцы окинули их пристальными любопытными взглядами, а идущий впереди вдруг совершенно по-земному кивнул. Дуглас и Мартелл смотрели на это, как загипнотизированные, но внутри Гранта открылись какие-то шлюзы.

— Мы с Земли, мы терпим бедствие! — выкрикнул он, подскочив к переднему. — У нас больше нет еды, помощь придет не скоро!..

Он показал в сторону «Арго» и на небо, ударяя себя в грудь, и увидел, что его слушают. Но человек с лицом цвета хвои опять-таки совершенно по-земному развел руками; жест был очевиден — не понял ни слова. Потом незнакомец улыбнулся, обнажив ослепительно-белые зубы, вновь виновато развел руками, кивнул, и вся группа пошла дальше. Ошеломленный Грант проводил их взглядом, автоматически отметив, что на этот раз пришельцев всего пятеро.

Земляне дошли до лагеря, не проронив ни слова, и уже отсюда Грант увидел, как исчез с Хуан-Фернандеса четвертый корабль. До самого рассвета все трое молча сидели у люка «Арго», пока Грант не спросил Дугласа:

— Ты можешь рассказать, что с тобой было… ну, что ты видел, переживал? У самого первого камня?

Дуглас встряхнулся: его мысли вернулись из неведомых далей.

— У первого… сейчас… Да, это я запомнил! Было острое ощущение невероятной ограниченности и скудости наших представлений о прошлом, ясное понимание, что огромные пласты, в которых и скрыто главное, неизвестны нам. Это мучило меня, доводило до исступления. И вместе с тем крепла поразительная уверенность, что впереди историков-антиков ждут великие, просто грандиозные открытия, что все перевернется в прежних представлениях. И даже, — добавил Дуглас, — что это я… я все переверну.

Грант хмыкнул, сопоставляя это с тем, что пережил у первого камня сам.

— А ты? — спросил он Мартелла, но Мартелл не ответил, он глядел в сторону долины и беззвучно шевелил губами.

Тогда Грант снова повернулся к Дугласу.

— Ну так что же ты об этом думаешь? Что это такое по-твоему?

Дуглас думал долго. Он даже закрыл глаза, подставив лицо поднимающемуся Солнцу Матроса Селкирка, и было похоже, будто он ждет от него подсказки.

— Не знаю, — ответил он наконец, — не знаю. Но это что-то такое, что мне помогло.

Тучи, изредка застилавшие небосвод, наконец-то разразились дождем — когда до прилета «Торнадо» оставалось несколько суток. Косые сильные струи ударяли в каменистую почву, вода толстым слоем стекала по невидимым стенкам палатки. На всякий случай Грант наполнил все емкости, какие только нашлись в «Арго», хотя к этому моменту никто из них не страдал от жажды: им вполне хватало тех мизерных порций, что можно было по утрам собирать с груды камешков.

И голод тоже не стал для них злейшим врагом, хотя последняя банка консервов была съедена бог знает сколько дней назад. Грант не без удивления подмечал, что даже внешне Дуглас и Мартелл стали выглядеть лучше. Однажды Дуглас даже побрился, а глядя на него, сбрил бороду и Мартелл.

Должно быть, капитан Карел Стингл, которому было уже рукой подать до Хуан-Фернандеса, терялся в догадках, слыша по радио голос Гранта — бодрый и жизнерадостный, вовсе не похожий на голос человека, умирающего от голода и жажды. Грант обменивался со Стинглом шутками, просил по дальней связи передать приветы людям, что были ему дороги, заказывал меню первого обеда, который будет устроен на Хуан-Фернандесе из запасов «Торнадо», но ни словом не обмолвился о том, что происходит на планете. Загадку Хуан-Фернандеса они решили разгадать сами, потому что… потому что Карел Стингл ничем не мог помочь им на расстоянии. Кроме того, это была их загадка, это они, а не кто-то другой, столкнулись с нею на своем Таинственном острове. Она пока так и оставалась загадкой, хотя теперь обо всех этих необыкновенных событиях Грант, Дуглас и Мартелл знали куда больше, чем прежде.

Выяснилось: Хуан-Фернандес был весьма оживленной планетой. На него то и дело продолжали прилетать чужие корабли, причем не только по ночам, а в любое время. Поначалу трое робинзонов каждый раз кидались к новоприбывшим, чтобы показать — они терпят бедствие, им нужна помощь, и каждый раз на них либо попросту не обращали внимания, либо показывали, что не понимают их. Зато всякий раз повторялось одно и то же: следуя за пришельцами по лабиринтам камней, трое робинзонов окунались в мир поразительных ощущений и впечатлений, которые переворачивали душу и надолго оставляли чувство подъема, очищения, свежести…