Выше звезд и другие истории - Урсула К. Ле Гуин Страница 41

отобранный и подготовленный мозг в д-сон так же легко, как психиатр при помощи ЭСМ вызывает ярость у кошки или успокаивает пациента с нервным расстройством. Даже легче: мне ведь не понадобятся ни лекарства, ни имплантированные электроды. Работы осталось на несколько дней, может, даже часов. Как только закончу, вы свободны. В вас не будет необходимости. Не люблю, когда приходится преодолевать сопротивление. Кроме того, дело пойдет куда быстрее, если подопытный будет правильно подготовлен и настроен. Но пока вы мне нужны. Я должен довести дело до конца. Это, может быть, самое важное научное исследование за всю историю. Вы нужны мне настолько, что, если вашего чувства долга – передо мной как другом, перед стремлением к знанию, перед благополучием всего человечества – не хватит, я готов пойти на жесткие меры и заставить вас служить высшим идеалам. Если надо, добьюсь приказа о принудительном тера… о вынужденном индивидуальном соцобеспечении. Если надо, накачаю вас лекарствами, как буйнопомешанного. Нежелание помочь в деле такой важности – явное помешательство. Однако, разумеется, гораздо приятнее было бы, если бы вы помогли сознательно, по своей воле – без приказов и химии. Мне это крайне важно.

– На самом деле вам все равно, – сказал Орр без малейшего вызова в голосе.

– Почему вы так уперлись, Джордж? Почему именно сейчас? Когда вы уже так много сделали, когда мы почти у цели?

Он Бог-обвинитель. Но попреками от Джорджа Орра многого не добьешься; если бы он слишком терзался чувством вины, не дожил бы до тридцати.

– Потому что чем дальше, тем хуже. А теперь, вместо того чтобы помочь мне не видеть действенных снов, вы собираетесь видеть их сами. Мне не нравится заставлять весь мир жить в моих снах, но я тем более не собираюсь жить в ваших.

– Что значит «тем хуже»? Давайте разберемся, Джордж.

По-мужски, сядем и поговорим. Здравый смысл возьмет верх…

– За те несколько недель, что мы с вами работаем, посмотрите, чего мы добились, – продолжал Хейбер. – Избавились от перенаселения, улучшили качество городской жизни, восстановили на планете экологическое равновесие, радикально снизили смертность от рака. – Он начал загибать свои сильные серые пальцы. – Избавились от проблем с цветом кожи, от ненависти по расовому признаку. Избавились от войны. Избавились от угрозы вырождения вида за счет воспроизводства вредоносных генов. Избавились – скажем так, находимся в процессе избавления – от бедности, экономического неравенства, классовых конфликтов по всему миру. Что еще? Психические расстройства, социальная дезадаптация – да, тут еще уйдет какое-то время, но первые шаги уже сделаны. Под руководством НИПОЧ уничтожение страдания – физического и психического – и развитие возможностей для полноценного самовыражения идут непрерывно, налицо постоянный прогресс. Прогресс, Джордж! За шесть недель мы с вами добились большего, чем все человечество за шестьсот тысяч лет!

Орр почувствовал, что на эти аргументы надо ответить.

– Но куда подевалась демократия? – начал он. – Люди больше сами за себя ничего не решают. Почему всё вокруг такое некачественное и все безрадостные? Людей даже одного от другого не отличишь, особенно молодых. И то, что мировое государство всех детей воспитывает в этих центрах…

Но Хейбер, не на шутку рассердившись, его перебил:

– Детские центры – ваше изобретение, а не мое! Я, когда давал установку, просто обрисовал целевые показатели, как обычно. Я пытался подсказать, как их можно было бы достичь, но ваше чертово бессознательное все мои предложения или игнорирует, или искажает до неузнаваемости. Что вы презираете и не приемлете все, что я пытаюсь сделать для человечества, – об этом даже можете не говорить: это было очевидно с самого начала. Каждый раз, когда я заставляю вас сделать шаг вперед, ваши сны орудуют такими изощренными или идиотскими способами, что все перечеркивают, выворачивают наизнанку. Вы каждый раз пытаетесь сделать шаг назад. Ваши собственные побуждения целиком отрицательные. Если бы не мощный гипноз, вы бы еще несколько недель назад превратили мир в труху! Помните, что вы натворили за одну ночь, когда удрали с этой адвокатшей…

– Ее больше нет, – сказал Орр.

– И прекрасно. Она деструктивно на вас влияла. Как это безответственно! В вас нет общественной сознательности, нет альтруизма. Какая-то моральная медуза, а не человек. Каждый раз приходится вам эту сознательность внушать под гипнозом. И каждый раз вы мне мешаете, все портите. Та же история с детскими центрами. Я только предположил, что, поскольку отношения в традиционной семье – основной фактор развития нервных расстройств, может быть, в идеальном обществе стоило бы их как-то изменить. Вы же во сне ухватились за самое примитивное решение, подбавили дешевой утопической экзотики – или, не знаю, циничной антиутопической – и соорудили центры. Но с ними все равно лучше, чем без них! Вы в курсе, что в этом мире шизофрении очень мало? Это редкое заболевание!

Темные глаза Хейбера сверкали, рот ухмылялся.

– Да, жизнь теперь лучше, чем… чем раньше, – сказал Орр, поняв, что спора не выйдет. – Но чем дальше вы заходите, тем хуже она становится. Я не пытаюсь вам помешать – это вы пытаетесь сделать то, чего сделать нельзя. У меня есть этот… дар. Я это знаю и понимаю свой долг перед ним. Мой долг – использовать его только при крайней необходимости. Когда нет других вариантов. Сейчас другие варианты есть. Нужно остановиться.

– Мы не можем остановиться, мы только начали! Мы только учимся хоть чуть-чуть управлять вашей способностью. Я почти у цели, и я до нее дойду. Личные страхи не должны заслонять путь добру, которое это новое свойство мозга может принести всему человечеству!

Хейбер витийствовал. Орр посмотрел на него, но сумрачные глаза доктора, хоть и уставились прямо ему в лицо, взглядом на взгляд не ответили, Хейбер его не видел. Монолог продолжался.

– Сейчас я бьюсь над тем, чтобы сделать это новое свойство воспроизводимым. Это как изобретение книгопечатания, как применение любой технической или научной концепции. Если эксперимент или технологию не могут воспроизвести другие, никакой пользы в них нет. То же самое с д-сном: пока он заперт в мозге одного индивида, для человечества от него пользы не больше, чем от запертого в комнате ключа или от единственной и никогда не повторяющейся гениальной мутации. Но я знаю, как вытащить этот ключ из комнаты. И в истории человеческой эволюции это станет такой же эпохальной вехой, как само появление рационально мыслящего мозга! Любой мозг, способный пользоваться этим «ключом» и достойный этого, получит такую возможность. Когда подходящий, обученный, подготовленный человек с помощью «Усилителя» войдет в д-сон, он будет находиться под полным контролем самогипноза.