Андрей Морголь - Арсенал эволюции Страница 41

взгляд  казалось,  будто  я  очутился  в  огромной  темной  пещере   с

высоченным потолком. Из множественных щелей в неровных стенах  торчала

субстанция, похожая своей  причудливой формой на  застывшую лаву.  Это

вещество распространяло  желтоватое  свечение,  благодаря  которому  и

можно было частично рассмотреть все необъятное пространство на  многие

метры  вокруг.  Почти  все:  дальняя  стена,  лишенная   осветительной

техники, терялась во мраке.

    Осознав, что  мое  тело  находится  в  вертикальном  положении,  я

посмотрел, кто мне  в этом  способствует, и ужаснулся.  Под руки  меня

держали две пачвары! Если бы я и захотел еще когда-нибудь увидеть этих

милых представителей нечисти, то лишь издалека и в прицел  снайперской

винтовки. Больно уж  они смахивали  на фотографии  людей, утонувших  в

торфяных  болотах  тысячелетия  назад.  Только  у  пачвар  кожа   была

опалесцирующего черного цвета,  сухая и шелушащаяся.  А в остальном  —

полное соответствие: черепа,  туго обтянутые  кожей, пустые  глазницы,

тонкие  жилистые   конечности.   Несмотря   на   кажущуюся   хрупкость

организмов, твари стояли на земле  твердо, держали меня крепко и  даже

умудрялись постоянно чесать свои сутулые телеса незанятыми руками. Еще

я заметил то, что с первого взгляда не бросалось в глаза: их гениталии

были прикрыты сливающимися  с цветом тела  темными повязками. Ишь  ты,

культурные какие!

    Увидев,  точнее,  почуяв,   что  я   проявляю  активные   признаки

жизнедеятельности в  виде вращения  выпученными глазами  и головой  по

сторонам, один из  монстров разинул  пасть и  принялся громко  сипеть,

словно астматик  во время  приступа. Через  несколько минут  откуда-то

сверху, из-под самого  свода, раздался  тихий шелест,  и вскоре  перед

нами величественно приземлилось странное  существо, разодетое в  груды

черной складчатой  одежды.  Внешний  вид  его  лица  чем-то  напоминал

черепушки  пачвар,  но  при  этом  отражал  тяжкое  бремя  интеллекта.

Возможно, дело было в красных  светящихся угольках, которые торчали  у

загадочного типа  вместо  глаз. Или  в  горбатом, как  верблюд,  носу,

который наглядно отличался от вздернутых обрубков остальных тварей.  А

может, эффект вызывала блестящая  серебряная корона, важно торчащая  у

него на голове.

    — Приветствую тебя, чужеземец!  — прошипел незнакомый дяденька,  и

крупные бородавки на его выступающей нижней челюсти затряслись в  такт

словам.

    — И вам не хворать, — отозвался я, глядя с подозрением.

    — Рад встретить здесь тебя, второй Великий Пришелец.

    — Не сказать, чтобы взаимно. Чем обязан, если не секрет?

    — Ох! — существо всплеснуло  руками. — Он еще спрашивает!  Сначала

появился из пустоты,  убил моих  волколаков, целый день  в лесу  вчера

мозолил глаза всем,  кому не лень.  И при  этом до сих  пор остался  в

живых. Неудивительно, что я так спешил познакомиться с тобой поближе.

    Казалось бы, обычная фраза. Но благодаря колоритному шипению  этой

модифицированной пачвары она приобретала крайне зловещий оттенок.

    — А я смотрю, ваши личные  шестерки оперативно работают: вы тут  в

курсе всех событий, — заметил я.

    Существо разразилось неестественно странным свистящим хохотом:

    — Я знаю  обо всем,  что происходит на  Поляне! Приспешники  моего

учения есть  в каждом  городе,  в Сейме  Чароведения, в  свитах  этого

несчастного князя и короля Ванко.

    — Очень перспективно.  Правда, сам-то ты  здесь, — съехидничал  я,

однако лишь для того, чтобы вытянуть из этой твари больше информации.

    — Да, здесь, — злорадно  прошипел мой собеседник. — Но  ненадолго.

Скоро я и мои творенья выйдем  на просторы и сделаем всех этих  невежд

нашими братьями.

    Существо  при   этом   широко  раскинуло   руки,   явно   упиваясь

безграничностью собственного величия.

    — Смотрите, чтобы эти  невежды вас не  сделали своими сестрами,  —

намеренно продолжал я сомневаться в способностях нечистого.

    Пускай понервничает,  побрызжет слюной!  Пускай пробует  доказать,

что у него все получится. А главное — как он планирует этого добиться?

В наш век информационных  технологий кому, как  не мне, знать  простую

истину: кто осведомлен — тот вооружен. А уж каким образом использовать

полученные данные — потом  решим. Сейчас главное  — что вроде  убивать

меня пока никто не собирается. Ну и чудненько. Можно дальше  развесить

уши.

    — Да что они  против меня? — возразило  чудище. — Ты хоть  знаешь,

кто я такой?

    — Наслышан. Кащер, —  предположил я, и  сразу добавил зачем-то:  —

Бессмертный.

    — Правильно!  Бессмертный! —  с  энтузиазмом подхватил  колдун.  —

Радзивилл Первый,  сам  того  не  подозревая,  преподнес  мне  истинно

княжеский дар, когда отправился  в свой последний  поход по Вескеру  в

глубь леса. Он достался мне  живым! Представляешь? Мы много  общались,

Мстислав оказался  незаурядным, очень  интересным человеком.  Я  долго

выяснял, чего в пришельце такого необычного и особенного, почему  чары

не действуют на него? И, знаешь,  почти выяснил! Но в один  прекрасный

день старый князь умер у меня  на руках. И я, некогда лучший  целитель

Мидлонии, не  смог  ничего  сделать. Чары  бессильны.  Зато  благодаря

Радзивиллу я все-таки узнал, как  сделать их едва действенными  против

меня. Да, мой организм,  как и у всех  моих творений, раньше  непросто

было уничтожить сталью, а теперь еще и чарами!

    —  Непросто,  но  все-таки  можно.  Слыхал  я  кое-что  про  некие

специфические доспехи, — вспомнился мне рассказ Скокса.

    — Да, были  такие, — согласился  нечистый, погрузившись в  далекие

воспоминания. — Как же давно  все это произошло. Те четыре  напыщенных

индюка, Верховные Волшебники Сейма, которые пытались меня  остановить,

даже пикнуть не успели,  когда я уничтожил их  тела. Но с  могуществом

так просто не совладать. Оно перетекло в доспехи Верховного чародея  —

это я  почувствовал.  Поэтому  догадался  спрятать  их  на  бескрайних

просторах Поляны еще до того, как меня изгнали в лес, и успел наложить

мощнейшие охранные чары в этом месте. Тот, кто проберется к  доспехам,