Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - Марк Михайлович Вевиоровский Страница 42

– Хорошо. Я не буду рассказывать им то, что ты мне расскажешь.

– Он еще не старый … Но жена у него ведьма!

– Ты его любишь?

– Я не знаю. Привыкла, наверное. Но как дальше – не знаю. Разводиться он не думает, а так я не хочу …

– Так перестань с ним … встречаться. Найди себе молодого парня …

– Да ну их, молодых. Даже толком целоваться не умеют!

ЗАПЛАКАННАЯ ПОСЛЕ ТРЕНИРОВКИ

А на другой день Маша вернулась с тренировки заплаканная и расстроенная.

– Ну и что ты расстраиваешься? Говорила ведь я тебе, что не будет проку из твоих занятий! – довольно резко сказала ей Лена.

– Зайди к нам, Маша, – позвала ее Виолетта. – Посиди с Витенькой пока я постираю.

Она быстро замочила грязное белье и вернулась в комнату.

– Не хочешь рассказать? Мы с Витенькой не разболтаем …

– Ах, Виола … Он оказался таким гадом … Я вернулась за полотенцем, а он там с Валерией … Прямо на столе ее разложил … И оба постанывают … Можешь себе представить? Только что со мной в раздевалке на лавке … и в любви клялся и божился … А сам с Валерией …

И Маша разревелась в голос.

Виолетта гладила ее по голове, прижимая к себе, и успокаивала.

Без нравоучений, без обвинения ее во всех бедах, без осуждения за раннюю связь с женатым мужчиной …

Постепенно Маша затихла, перестала плакать и только икала.

Отпивая воду из стакана Маша жалобно спросила:

– Что же мне делать теперь? Подскажи? Ой, извините, я на ты перешла …

– И ничего страшного, что на ты. Давай так и будем – на ты. А что тебе делать …

Они долго проговорили и Маша ушла от Виолетты только тогда, когда Витеньку надо было укладывать спать.

Виолетта позвонила Свиридову, утром с коляской вышла на улицу Маша, на лавочке рядом с нею оказался Свиридов. Маша потом пыталась понять – говорили они очень недолго, а сказано было так много.

И дядя Толя так ласково с ней разговаривал.

А потом в спорткомплексе Свиридов встретил тренера.

– Если ты, сморчок вонючий, трахнешь еще хоть одну девочку, то уебешься отсюда далеко и надолго, – тихо и внушительно сказал ему Свиридов, крепко прижав к стене. – Я два раза не повторяю.

Внушение подействовало на тренера так сильно, что он бюллетенил почти неделю. А потом панически боялся оставаться наедине со своими ученицами.

А Виолетта однажды ночью все рассказала Виктору, взяв с него слово не горячиться и Машу не ругать.

– Милая ты моя, – целуя Виолетту говорил Виктор, – чтобы я без тебя делал? Кто бы подумал о Маше? Кто бы пожалел и успокоил бы ее? Я виноват – мало внимания уделял детям. И Костей надо заняться …

– Мне с Костей сложнее, но я попробую, хорошо?

– Как я люблю тебя, моя Тота …

КОСТЯ СКВОРЦОВ

– Пойдем, покажешь мне как вы с Машей устроились.

Костя провел Свиридова в их с Машей комнату.

Две узких кровати по стенам, два шкафа, полки с книгами, два письменных стола и еще тумбочка с компьютером.

– Отец нам свой компьютер оставил, а себе ноутбук купил.

– Ты уже видел?

– Нет еще. Отец пока к себе никого не приглашал.

– А как вы с Машей? Ведь уже взрослые, неловко, наверное?

– Да нет, ничего. Мы с ней ладим, особо не ругаемся …

Костя несколько смутился и Свиридов решил «войти» в его сознание. Даже короткого «подключения» оказалось достаточно, чтобы узнать очень многое.

Отстраиваясь от другой информации Свиридов узнал, а точнее «увидел» как развивались взаимоотношения растущих девочки и мальчика. Сперва это был горшечно-ясельный период и первые классы школы, когда еще особого внимания на разницу устройства тела внимания не обращают.

Но затем все стало меняться …

Первой похвасталась Маша – смотри, а у меня волосики растут. И показала чуть-чуть опушившийся лобок. А у тебя еще ничего нет – видимо, она уже знала о том, что у мужчин там тоже вырастают волосы. Потом у нее начали выступать шишечки грудей, и она и этим тоже похвасталась. Но пока это все происходило на расстоянии. Зато когда Костя решил похвастаться волосами на своем лобке, Маше захотелось их потрогать. Она погладила его тело пальцами и неожиданно его небольшая пиписька стала раздуваться и подниматься вверх.

Его это несколько смутило, но больше заинтересовало. Заинтересовалась этим и Маша, дотронувшись до эрегированного Костиного члена пальчиком. Обоим это понравилось, и Маша для восстановления равенства предложила ему потрогать ее волосики и ее пипиську, что он и сделал – робко и осторожно.

С тех пор они часто раздевались, разглядывали и трогали друг друга. Ему нравилось, когда она брала в руку его член и ласкала его, и член набухал и раздувался, и из-под кожицы выглядывала головка, особенно чувствительная к ее пальцам. А он трогал ее упругие груди, мял в пальцах соски, а потом рукой гладил низ ее живота, мягкие волосики и щель, которая становилась мокрой и горячей …

Скоро она стала ложиться на спину и раздвигать ноги. Тогда он увидел, что эта щель не простая, а она попросила сунуть туда палец, и он сунул палец в это горячее отверстие. И это ему тоже понравилось.

Теперь они ласкали друг друга лежа – он гладил, мял ее груди и сжимал соски, а она рукой охватывала его член и ласкала его. Потом она раздвигала ноги и он пальцами забирался к ней в горячее отверстие, и ласкал ее там. Она начинала сдвигать и раздвигать ноги, а рукой двигать по его члену, и один раз он испытал неизведанное чувство и из его члена выбросилась струя белой жидкости. Посмотрев на испачканную простыню Маша тогда сказала – как жаль, что нельзя засунуть эту штуку куда следует.

Он удивился, а она пояснила, что от этого родятся дети. А потом у нее каждый месяц начались менструации, и в эти дни она ходила злая, и к ней лучше было не подходить. Но зато после этих дней она прямо-таки лезла на него, и еще чуть-чуть и они бы по настоящему стали бы любовниками, но тут …

Как понял Свиридов, тут у Маши появился настоящий любовник и игры с братом ей стали неинтересны. Но стеснительности это ей не прибавило, и Маша продолжала переодеваться при брате не отворачиваясь, да и на раздетого брата поглядывала с удовольствием …

ОЛИМПИАДА