Кир Булычев - Город наверху Страница 42

– Я пойду к Гюнтеру, – сказал Такаси.

– Ой, не надо! Ты ничем не поможешь. Спроси у Круминьша.

– Крони! – перебил ее голос Круминьша. – У вас нет воды?

– По стенам лифтовой шахты текут ручейки. Но это бывает иногда, если прорвет трубу, – услышал Такаси ответ Крони.

В эти минуты Крони поднимался в лифте с энергетиками.

– Мы остановились, – сказал Крони, – тут много детей и женщин. Их не успевают вывозить. Придется выйти.

– Эх, Крони, – сказал Круминьш в сердцах. – Ты так нужен наверху!

Перед ним на экране была сцена, запечатленная телепередатчиком Крони, лифтовая площадка и женские руки, царапающие решетку, чтобы остановить лифт – единственное звено между жизнью и неумолимой загадочной смертью. Решетка отодвинулась, и обнаружилась сумятица тел и поднятых рук – колеблющаяся картина ада, освещенная слишком ярким лучом прожектора. Прожектор покачивался под напором толпы, и два мрачных электрика отталкивали людей, чтобы толпа не опрокинула единственный источник света. Затем Крони повернулся, глазок на его груди взглянул назад – на медленно уползающее наверх, изрезанное вертикальными полосами решетки светлое пятно лифта.

На площадке оставалось еще много людей, подходили новые.

Круминьш понимал, что Крони оказался в западне нижнего, самого бедного, самого набитого народом уровня подземного города.

Крони послал двух рабочих посмотреть, можно ли подняться по служебной лестнице. Неизвестно, удастся ли еще раз лифту прорваться так низко – ведь на пути его другие уровни и на каждом толпы перепуганных людей ждут спасения. Хотя Крони знал, что до шестого яруса далеко и лестницы, которыми редко пользовались, пришли во многих местах в негодность. Пока не вернутся посланные на разведку, он не отпускал людей к лестнице – на улицах стояла кромешная тьма, кое-где разрываемая лишь светильниками, вынесенными из домов. У лифта оставалась какая-то надежда.

Гюнтер шел по шестому ярусу, толкая перед собой тележку с баком, полным ремонтного пласта, и распылителем. Пласт затвердевал почти мгновенно и заполнял пеной любое отверстие. За спиной Гюнтера был ранец со взрывчаткой. Взрыв настиг Гюнтера, швырнул о вагонетку. Он с трудом поднялся. Рвануло впереди. Минут через пять Гюнтер остановился на развилке туннелей.

Наверху Макс склонился над локатором, пытаясь разобраться в тусклой сетке зеленых линий – туннелей.

– Правильно идешь, – сказал он.

– Вижу человека, – сказал Гюнтер.

Человек выбежал из широкого туннеля. Он налетел на тележку, зажмурил от боли единственный глаз, метнулся к стене и, перебирая по ней руками, побежал дальше.

Через сто шагов Гюнтер увидел, как по углублению в центре пола журчит растущий на глазах ручеек воды.

Гюнтер уже понял, что взрыв еще не до конца разрушил перемычку, но вернее всего это случится через несколько минут, и Гюнтер мог, по крайней мере, отсрочить катастрофу.

Воды прибавилось, и Гюнтеру приходилось выше поднимать ноги. Подошвы башмаков скользили по мокрому камню.

Туннель расширился и превратился в зал старого водозаборника. Дальнюю стену зала пересекла трещина, и струи воды забили с такой силой, что пролетали через весь зал, разбивались о противоположную стену и стекали потоком вниз. Вода под ногами бурлила и закручивалась водоворотами. Гюнтер мрачно поглядел на трещины, бороздившие стены, и сказал:

– Боюсь не справиться.

Говоря так, он уже поднимал распылитель. Тележка качнулась, и Гюнтер ее с трудом удержал. Вода доставала до колен.

Гюнтер включил распылитель. Пена встречалась со струями воды и разлеталась клочьями, застывая на лету.

Наконец первые клочья пены приклеились к стене, превращались в светлые комья и вздувались, как пузыри, под напором струй.

Первый лифт застрял у верхних ярусов, и Станчо висел над ним на проводах, рискуя получить смертельный удар током, и пытался надежнее переключить его управление на свою, верхнюю станцию. В лифте плакали дети, и стражник, который управлял клетью, ругал снизу Станчо, которого считал одним из электриков. Макс Белый помогал автоматам растаскивать камни, оставшиеся после взрыва верхнего прохода, и мостить пологий выход. Круминьш дежурил у экранов, поддерживая связь с теми, кто был внизу, и проклинал судьбу, не дающую ему права броситься к темному провалу.

Вернулся один из людей, посланных Крони по лестнице.

– Лестницу можно расчистить, – сказал он. – Только не знаю, на сколько уровней.

Гюнтер упорно держал распылитель, и пена постепенно заваливала зал.

И вдруг распылитель пискнул и дернулся в руке Гюнтера. Пена кончилась.

– Все, – сказал Гюнтер.

Половина зала была набита застывшей пеной, и вода, вытекающая из-под нее, как будто потеряла часть своей злости. Пена плотнела и лишь вздрагивала, как будто кто-то с той стороны размеренно бил по ней тяжелым молотом.

– Маленькая передышка. Пластырь на тонущем фрегате, – сказал Гюнтер. – Надо взрывать туннель.

Гюнтер оставил тележку и побежал по туннелю. Через несколько десятков шагов, в том месте, где потолок туннеля навис, он вытащил заряды, потом начал методично приклеивать их по периметру туннеля, словно впереди у него была вечность.

Круминьш молчаливо молил его: скорей же! Но ничего не сказал вслух, потому что вмешиваться было нельзя. Он только подумал, какое счастье, что Макс Белый крошит вездеходом дорогу к госпиталю и ничего не слышит. Они же с Гюнтером проработали рядом двадцать лет.

И тут раздался грохот: пластырь, лопнув, разорвался на множество клочков.

Гюнтер бросился на землю и в то же мгновение привел все заряды в действие.

Он успел в полной темноте увидеть стену рычащей воды, несущую впереди себя клочья разорванного пластыря. И успел увидеть, как навстречу воде обрушивается потолок туннеля, смыкаются стены, камень и вода ударяются друг о друга с невероятной силой стихий.

И где-то в самом центре этого бешеного столкновения остался и он.

Звук прервался. Во всех динамиках. И нельзя было надеяться на чудо. Крони все смотрел на стену лифта и ждал, пока ручеек либо превратится в поток, либо исчезнет.

Но не случилось ни того, ни другого. Ручеек продолжал литься.

Круминьш думал: хорошо бы Макс еще некоторое время не возвращался. Он видел, что Наташа с Кирочкой вдруг исчезли под землей, будто увидели там что-то важное.

– Пошли первые люди, – сказал Круминьш Крони, а затем переключился на госпиталь и спросил Аниту: – У тебя готово к приему?

– Ты с ума сошел? – воскликнула Анита. – Погоди немного.

– Я не могу остановить людей и попросить их остаться под землей, потому что у тебя не все готово.