Роберт Хайнлайн - Небесный фермер Страница 42

Мы с трудом перетащили ее через обломки: отец тянул спереди, я подталкивал сзади. Отец отдал Молли веревку.

– А как же цыплята? – спросил я. – И кролики? Некоторых из них придавило, остальные разбрелись вокруг развалин. Я почувствовал, как кролик прошмыгнул прямо у меня между ногами.

– Некогда! – отрезал отец. – Мы не можем взять их с собой. Все, что мы могли бы для них сделать, это перерезать им горло. Пошли! Мы направились к дороге.

Молли возглавляла процессию, таща за собой Мэйбл и освещая путь фонариком. Свет нам был необходим. Ночь, еще пару минут назад чересчур яркая и светлая, вдруг сгустилась непроглядной тьмой. Вскоре Юпитер совсем скрылся из виду, и я перестал различать даже пальцы на собственной вытянутой руке. Под ногами хлюпало – не дождь, а внезапная роса: заметно похолодало. Потом хлынул ливень, сильный, ледяной. Его сменил мокрый снег. Молли обернулась.

– Джордж! – позвала она. – Мы уже дошли до поворота к Шульцам?

– Они нам не помогут. Ребенка нужно доставить в больницу.

– Я не об этом. Может, мне сходить предупредить их?

– С ними все в порядке. У них сейсмоустойчивый дом.

– А холод?

– Н-да…

Отец понял, что она имеет в виду, и до меня тоже дошло. Без тепловой ловушки и без электричества каждый дом в колонии превратится в ледяную западню. Что толку от энергоприемника на крыше, если нет энергии? В доме будет становиться холоднее, холоднее и холоднее.

А потом все скует морозная стужа…

– Иди вперед, – вдруг сказал отец. – Дойдем до поворота, там разберемся. Но разбираться нам не пришлось, поскольку до поворота мы так и не дошли. Метель мела прямо в глаза, и мы его проморгали. Снег стал совсем сухим: его колючие иголки больно впивались в кожу.

Когда мы миновали стену из лавы, откуда новая дорога соединяла шоссе с нашим домом и домами других фермеров, я начал считать про себя шаги. Судя по моим подсчетам, мы прошагали миль пять, и тут Молли внезапно остановилась.

– Что случилось? – крикнул отец.

– Милый, – сказала она. – Я не вижу дороги. Боюсь, я ее потеряла. Я топнул ногой, и снег мягко ушел вниз – мы стояли на пашне. Отец посветил фонариком на часы.

– Мы одолели миль шесть, – сказал он.

– Пять, – поправил я его. – В лучшем случае, пять с половиной. – И я рассказал, как подсчитывал шаги.

– Мы добрались как раз до того места, где шоссе вплотную примыкает к полям, – сказал отец. – Отсюда должно быть не больше мили, а может, и полумили до перевала через гряду Кнейпера. После перевала дорогу мы не потеряем. Билл, бери фонарь и пройди сотню шагов направо, потом налево. Если не отыщем шоссе, пойдем вперед. И Бога ради, обратно возвращайся по собственным следам, иначе ты нас потеряешь в этом буране.

Я взял фонарь и пошел на разведку. Направо ничего не вышло, хотя вместо сотни шагов я отсчитал полтораста. Вернулся, доложил и пошел влево. Отец что-то невнятно буркнул – он возился с носилками.

На двадцать третьем шагу я наткнулся на дорогу. И тут же провалился в снег почти на фут, упал ничком и чуть не посеял фонарь. Кое-как выкарабкался и пошел назад.

– Отлично, – сказал отец. – А ну-ка, сунь сюда шею.

«Сюда» оказалось чем-то вроде хомута, который он смастерил, обвязав одеялами пузырь. Теперь основной вес приходился на плечи, а руками я просто придерживал носилки. Они не были тяжелыми, но руки у нас одеревенели от холода.

– Годится! – сказал я. – Но знаешь, Джордж, пусть Молли берется с той стороны.

– Глупости!

– Нет, не глупости! Молли справится – верно, Молли? А ты знаешь эту дорогу лучше нас; сколько миль отмахал туда-обратно в потемках!

– Билл прав, дорогой, – вмешалась Молли. – Давай держи Мэйбл. Отец сдался, взял у нее веревку и фонарь. Мэйбл не желала идти дальше; похоже, ей хотелось присесть. Отец пнул ее под зад и дернул за веревку, обмотанную вокруг шеи, оскорбив тем самым Мэйбл до глубины души. К такому обращению она не привыкла, особенно со стороны отца. Но утешать ее было некогда; мороз крепчал с каждой минутой.

Мы двинулись вперед. Как отец умудрился не сбиться с пути – не знаю, но он не сбился. Мы прошагали еще час, оставив позади перевал Кнейпера, и вдруг Молли споткнулась, колени у нее подогнулись – и она осела в сугроб. Я остановился и тоже присел; мне нужен был отдых. Я просто хотел сидеть не двигаясь, и пусть себе понемногу заносит снегом.

Отец подошел к Молли, обнял ее и велел идти вперед вместе с Мэйбл; на этом участке дороги мы не заплутаем. Молли настаивала, что может нести носилки. Отец молча снял с ее шеи хомут, подошел к пузырю, чуть сдвинул одеяла и посветил фонариком внутрь. И опустил одеяла.

– Как она? – спросила Молли.

– Дышит, – сказал отец. – Открыла глаза, когда почувствовала свет. Пойдем. Он впрягся в носилки, а Молли взяла фонарь и веревку.

Молли не видела того, что видел я. Прозрачный пластиковый пузырь весь заиндевел изнутри. Отец не мог разглядеть, дышит ли Пегги; он вообще ничего не мог там увидеть.

Я задумался – как относиться к такого рода лжи? Отец не был лжецом, это точно, но мне почему-то казалось, что в тот момент ложь была лучше правды. Сложно все это.

Потом я перестал ломать себе голову. Все силы уходили на то, чтобы переставлять ноги и считать шаги. Ног я уже не чувствовал. Отец внезапно остановился, и я налетел грудью на край носилок.

– Слышите? – сказал он.

Я прислушался и различил глухой гул.

– Землетрясение?

– Нет. Помолчи… Это впереди на шоссе. С дороги, быстро! Всем вправо! Гул стал громче, и вскоре сквозь вьюгу я увидел пятно света в той стороне, откуда мы пришли. Отец тоже его заметил, шагнул на шоссе и принялся размахивать фонариком.

Гул замолк в двух шагах от него; это была камнедробилка, доверху набитая людьми, облепившими ее со всех сторон и даже сидевшими верхом на лопате. Шофер закричал:

– Залезайте! И поскорее!

Увидел нашу корову и добавил:

– Но без животных.

– Нам нужна помощь, у меня дочь в носилках! – прокричал отец. Толпа на машине зашевелилась: шофер велел двум мужикам спуститься и помочь нам. В этой суматохе отец как сквозь землю провалился. Только что Молли держала Мэйбл за веревку – и вдруг ни отца, ни коровы. Мы втащили носилки наверх, мужики подхватили их на плечи. Я не знал, как быть с отцом. Спрыгнуть и поискать его, что ли? И тут он вынырнул из тьмы и вскарабкался ко мне.

– Где Молли? – спросил он.

– Наверху. А где Мэйбл? Что ты с ней сделал?

– С Мэйбл все в порядке.

Он сложил нож и сунул его в карман. Больше я ни о Чем его не спрашивал.

Глава 17.

Катастрофа

По пути мы обогнали еще нескольких человек, но шофер не остановился. До города было уже недалеко, и водитель уверял, что они сами доберутся. Аварийный запас энергии подходит к концу, сказал он; машина шла от самого поворота у озера, что в десяти километрах за нашим домом. А кроме того, им просто некуда было втиснуться. Мы и так стояли друг у друга на головах в три этажа, и отец постоянно предупреждал, чтобы не наваливались на носилки.