Андрей Анисимов - Доступ к телу Страница 42

– Простите, я настройщик из телевизионного ателье. Мы меняли тарелку на крыше вашего дома, необходимо проверить сигнал. Можно, я войду?

– Входите, – она открыла дверь: – Только, пожалуйста, потише. Муж спит.

– Я не потревожу.

Настройщик снял ботинки и в носках прокрался за хозяйкой к телевизору. Достав из чемоданчика непонятные для нее приборы, проследил путь кабеля по всей квартире, включая кабинеты сына и мужа, вернулся в столовую, пощелкал каналами, вынул из кармана мобильный и куда-то позвонил. Затем что-то проверил на задней стенке телевизора и убрал приборы обратно в чемоданчик:

– Все в порядке.

Мария Николаевна проводила его в прихожую. Молодой человек обулся, еще раз шепотом произнес слова благодарности и пешком побежал вниз. Она услышала, как он позвонил в квартиру нижнего этажа. «Бедолага! За день по лестницам набегаешься, останешься без ног», – пожалела она телевизионного мастера и забыла о его существовании.

Вскоре Александр Ильич поднялся. Она заглянула к нему в ванную и передала о звонке сына.

– Арсик просил тебя не уходить, пока с тобой не свяжется.

– Ладно, я ему сейчас позвоню.

– Не нужно, мальчик на совещании. Он сам тебе перезвонит.

– Перезвонит, и хорошо. – Ответил супруг, скобля себя допотопной безопасной бритвой.

– Ты бы хоть с ним по-мужски поговорил.

– О чем?

– Мальчику надо жениться. Случайные связи до добра не доведут. Сколько можно таскаться?

– А как ты думаешь?

– Саша, откуда я знаю. Но нормальные дети в его возрасте уже своих детей в школу водят.

– И чем они нормальные? Мой Фоня тоже женат, но ничего нормального я в этом не вижу. Недавно чуть жену не загрыз…

– Саша, при чем тут твои обезьяны?!

– При том… С моей точки зрения, нормальный мужик к сорока годам обязан что-то создать или открыть. А плодить детей обезьяны могут ничуть не хуже.

– Не всем же становиться учеными.

– Маша, туалетная комната не лучшее место для философских споров. Может, ты дашь мне добриться?

– Прости.

Мария Николаевна удалилась, но ненадолго. Через минуту вернулась с телефоном:

– Арсик звонит…

Александр Ильич наскоро вытер лицо и взял трубку.

– Да, сынок.

– Папа, у меня сегодня в два часа встреча в городе. Я через полчаса заеду, нам надо поговорить, на это у меня есть сорок минут. Потом я тебя отвезу на работу. Жди меня в брюках, носках и рубашке.

– Договорились, дружок.

– И бумажник приготовь, чтобы не искать часами.

– Арс, не доставай, я все понял…

Арсений, как всегда точен, явился ровно через полчаса и сразу потянул отца в кабинет:

– Папа, я утром говорил с одним американским бизнесменом. Он серьезно заинтересовался твоей работой. Вполне допускаю его финансовое участие. Но просит он не текст, а фильм. Ты же снимал опыты?

– Снимал, той самой камерой, что ты нам подарил.

– Отлично. Из всего отснятого надо смонтировать кино минут на пять – десять.

Александр Ильич посмотрел на сына с недоумением. Про кино он все понял. Не понял, почему американец.

– Арс, я совсем не хочу дарить свое открытие янки. Активизация гена «h» необходима нашей стране. Мы же с тобой не раз обсуждали…

– Да, папа, патриотизм – это похвально. Получим финансирование от Кремля, слава Богу. А если нет? Я уже не так мало вложился. Только сегодня твоим господам-уголовникам, чтобы их не угрохали, выдал кредит в пятнадцать тысяч долларов.

– А зачем им такие деньги?

– Понимаешь, они тоже дали взятку тюремному начальству и должны вернуть. Так сказать, воровская честь. Я же тебе говорил, вся страна живет по воровским понятиям, а они и подавно. Пришлось выдать. Ты же не хочешь потерять подопытных?

– Не дай Бог!

– Я тоже так подумал. А сколько еще понадобится на взятки судьям и чиновникам для их досрочного освобождения, не знает никто.

– Спасибо, сынок, я ценю твою помощь. Но янки?

– Ты же сам говорил – наука не имеет национальности.

– Наука, дружок, не имеет – имеют ученые. И мне далеко не безразлично, кто воспользуется плодами моего труда. Надеюсь, тебе тоже.

– Папа, чего спорить? Фильм во всех случаях пригодится. Вы своими силами сможете его смонтировать?

– Думаю, эта работа по плечу Вадиму Дружникову. Он с камерой на «ты» и коротенькие фильмы уже монтировал.

– Вот и прекрасно. Твои аспиранты должны мне восемьдесят тысяч рублей. Скажи им, сделают фильм – мы в расчете.

– Хорошо, Арс. Только сперва надо их найти.

– Найдутся.

Отец и сын из дома вышли вместе. Мария Николаевна перекрестила близких и побежала на балкон. Она видела, как ее мужчины уселись в машину и выехали в арку двора. Заметила она и второй серебристый лимузин, покативший следом, но не придала этому значения.

Искать аспирантов профессору не пришлось. Поднявшись в лабораторию, он застал всю команду в сборе. Мало этого, в своем кабинете обнаружил письменный стол под белой скатертью, а на нем бутылку вина и закуски.

Тарутян, Дружников, Суркова и Шаньков стояли возле стола почетным караулом и изо всех сил старались сохранять строгость лица. Но заметив растерянность патрона, не сдержались и прыснули. Александр Ильич за ними. Смеялись долго и немного истерично, но лучшего способа снять стресс в сложившихся обстоятельствах сам академик Павлов бы не придумал. Шаньков, благодаря событиям последних дней, заработал небывалый авторитет, и по праву им пользовался. Поборов приступ веселья, юноша взял инициативу на себя:

– Господа ученые, позвольте считать торжественный сбор команды открытым, Доверяю Коле Тарутяну откупорить бутылку.

– Я г-г-г-готов. – И Николай потянулся к штопору, но профессор его остановил:

– Нет, господа, пирушку мы отложим. Первым делом, именно потому, что мы ученые, необходимо проверить, как восстановился у ребят ген. В связи с этим прошу Катю и Виктора готовить приборы, а вам, господа аспиранты, проследовать в операционную.

Лица молодых помощников мгновенно обрели серьезность, и кабинет опустел.

Первым обследование прошел Дружников. Суркова тут же обнаружила ген «h», о чем радостно сообщила патрону. Ген находился в том месте мозга, где ему и полагалось, и обрел прежние размеры. Это известие коллеги встретили громкими аплодисментами. Следующим проверке подвергся Николай Тарутян. Его «h» так же полностью восстановился, но профессор продолжал изучать мозг аспиранта и неожиданно попросил Тарутяна усыпить.

– Зачем, Александр Ильич? У м-м-меня же все в п-п-порядке?

– Не все, дружок. Но ты не волнуйся. Я вреда тебе не причиню.

Николай послушно подставился под маску, и через несколько минут задремал. Александр Ильич приказал Дружникову запустить лазерную установку, а сам пошел готовить себя к «операции». Оставшись одни, чтобы не выдавать своего недоумения, помощники старались друг на друга не смотреть. Профессор вернулся в марлевой повязке и белых перчатках: