Тэд Уильямс - Город золотых теней Страница 42

— Тогда вы не можете идти одна, — негромко проговорил Ксаббу.

— Но я… стоп. Ты себя имеешь в виду? Хочешь пойти со мной?

— Вам нужен товарищ. А вдруг с вами что-нибудь случится? Кто передаст властям ваш рассказ?

— Я письмо оставлю, записку… Нет, Ксаббу, я тебя не пущу.

Мотор завелся, Рени готова была сорваться с места, и любое вмешательство раздражало ее. Он не хотела брать бушмена с собой. Ее поход сам по себе будет незаконным; но если ее поймают вместе с собственным студентом, то припишут вину куда более серьезную.

— Экзамены через два дня. — Ксаббу словно читал ее мысли. — После них я уже не буду вашим учеником.

— Это незаконно.

— Предположим, что я, новичок в большом городе, незнакомый с современной цивилизацией, мог и не знать, что нарушаю закон. А я постараюсь оправдать подобное предположение.

— Но ты должен отвечать прежде всего за себя!

Ксаббу улыбнулся.

— Когда-нибудь, Рени, я расскажу, за что я в ответе. А пока я определенно отвечаю за вас, своего друга. И это очень важно. Прошу как услуги: подождите, пока не закончатся экзамены. Это даст вам время подготовиться. В любом случае я уверен, что, прежде чем вы встретитесь с этими людьми лицом к лицу, придется задать еще много вопросов и получить много ответов.

Рени поколебалась. Бушмен был прав. Ей так или иначе пришлось бы выкроить несколько дней для подготовки. Только вот не будет ли от него хлопот больше, чем помощи? Ксаббу ответил на ее вопросительный взгляд улыбкой полнейшей безмятежности. Несмотря на юность и малый рост, было в нем что-то внушительное. Его спокойная уверенность заражала.

— Ладно, — выдавила Рени наконец. Терпение требовало колоссального усилия воли. — Если Стивену не станет хуже, я подожду. Но если ты отправишься со мной, будешь делать только то, что я скажу. Понимаешь? Ты очень талантлив для новичка, но ты еще новичок.

Ксаббу показал зубы в ухмылке.

— Да, учитель. Обещаю.

— Тогда марш из моего кабинета учиться! А мне пора работать.

Ксаббу чуть поклонился и вышел, тихо прикрыв дверь. Движение воздуха колыхнуло последнюю струйку сигаретного дыма. Рени наблюдала, как дымки плывут перед оконным стеклом, сплетаясь в бессмысленные изменчивые узоры.

В ту ночь Рени снова увидала сон. Ксаббу стоял на краю обрыва, глядя на карманные часы. В этот раз они отрастили ножки и поползли по ладони, как плоский серебряный жук.

Что-то висело в воздухе за краем обрыва, смутно видимое в тумане. Заметив крылья, Рени поначалу решила, что это птица. Но нет — то был ангел, мерцающее, дымчато-синее создание с человеческим лицом.

Лицо принадлежало Стивену. Подплывая ближе, он звал Рени, но голос уносило ветром. Рени вскрикнула; Ксаббу обернулся, пошатнулся назад и рухнул с обрыва.

Стивен проследил за его падением, поднял на Рени полные слез глаза. Губы его шевельнулись снова, но Рени не слышала слов. Ветер ударил его, расправив крылья, заставив все тело колыхнуться, и, прежде чем Рени успела вскрикнуть еще раз, унес в туман.

СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Полиция убила 22 культиста-каннибала.

(Изображение: из здания выносят мешки с телами.)

ГОЛОС: Греческая военная полиция во время перестрелки, превратившей центр Наксоса в зону боев, застрелила 22 члена сомнительного культа «Антропофаги», которым приписывается ритуальный каннибализм. В ходе ожесточенной перестрелки один полицейский был убит, а двое ранены.

(Изображение: бородатый мужчина поднимает над головой кость, что-то выкрикивая слушателям.)

ГОЛОС: До тех пор, пока тела не опознаны (некоторые из них сильно обгорели), остается неизвестным, убит ли во время атаки лидер группы Димитриос Крисостомос, которого вы видели на кадрах, тайно снятых правительственным информатором…

Глава 8

Дред

Ему нравились его движения — медленные и плавные, как у леопарда перед прыжком. Он прибавил громкость, и его окружили рокочущие барабаны. Хорошо… Саундтрек, звучащий по внутренней системе, делал все вокруг… безупречным.

«Камера, камера», — думал он, отслеживая женщину глазами. А задница у нее вполне — он улыбнулся, видя целеустремленные движения ее ягодиц, и, чтобы усилить улыбку, вызвал глиссандо горнов, резкое и холодное, как нож. Серебристые звуки заставили его вспомнить о ноже, плоском «зейссинге», которым удобно резать сухожилия и ткани. Он извлек его, чтобы последний раз внимательно осмотреть, пока не отзвучали горны, и вид ножа сделал его твердым, как камень.

Женщина, немного торопясь, легко спустилась по ступенькам в подземную автостоянку. Ягодицы двигались, отвлекая его внимание от ножа. Бледнокожая женщина, богатая, с натренированным в гимнастическом зале телом, обтянутым модными белыми брючками, волосы цвета песка. Она пока его не заметила, но, наверное, знала, что он идет следом, — некий животный инстинкт, словно у газели, мог почуять опасность.

Спустившись по лестнице, она обернулась, и на краткое мгновение ее глаза расширились. Она поняла. Шагнув на первую ступеньку, он ускорил темп ударных; они загремели в голове, барабаня по черепу, как боксерские перчатки по груше. Но шаги он не ускорил — так будет неартистично. Лучше идти медленно… медленно… Он приглушил громкость барабанов, наслаждаясь мыслью о неизбежности приближающегося конца.

В звучащую в его голове музыку вкрался противоритм, похожий на затихающее биение сердца. Женщина уже приближалась к машине, нашаривая в сумочке пульт. Он настроил зрение так, чтобы в темном гараже единственным источником света осталось излучаемое телом женщины тепло. Ускорил темп одновременно с музыкой, добавив к ней новые горны, наложившиеся на зачастивший перед крещендо барабанный ритм.

Пальцы легко коснулись ее тела, но все равно шок от прикосновения заставил женщину вскрикнуть и выронить сумочку. Ее содержимое рассыпалось по бетонному полу: пульт, который она искала, дорогой сингапурский датапульт, похожие на револьверные патроны футлярчики с помадой. На сумочке остался тепловой отпечаток ее руки, уже начавший бледнеть.

На лице женщины страх боролся с гневом — гневом от того, что такой, как он, коснулся ее и вынудил рассыпать по полу предметы о-такой-частной жизни. Но когда он приблизился вплотную и скривил в улыбке рот, страх победил.

— Чего вы хотите? — Голос ее дрожал и был едва слышен на фоне громыхания, проникающего сквозь кости его черепа. — Можете взять мою карточку. Вот, берите.

Он лениво улыбнулся, крещендо застыло на одной долгой ноте. Нож взлетел вверх, на мгновение задержавшись возле ее щеки.

— Чего хочет Дред? Твоих потрохов, сладкая моя. Твоих нежных потрохов.