Елизавета Манова - Рукопись Бэрсара Страница 42

- Это безнадежно, Тилам. Машина на ходу, даже мне ее не остановить. Сомнет и раздавит.

- Это будет не так уж скоро. Пока ты не победишь, я против тебя не пойду. Еще и помогу немного.

- Что ты теперь сможешь!

- Кое-что. Пока я - член Совета Братства, а через год-другой, глядишь, буду Старшим. Может, мне даже придется подмять Братство. Очень не хочется, но, наверное, придется.

- Значит, уходишь, - повторил он как-то вяло. - Что же, прощай.

- Прощай. Только одно... если я раньше... ну, словом, позаботься о Суил.

Он кивнул.

Я встал и направился к двери, но когда я уже коснулся ее, Баруф окликнул меня:

- Тилам!

Я обернулся, увидел его глаза и невольно шагнул к нему. И мы отчаянно крепко обнялись перед тем, как расстаться навсегда.

КНИГА ВТОРАЯ

1. БРАТСТВО

С утра попахивало дождем. Сыро и зябко было в лесу, ветер угрюмо мотал деревья, лез под одежду, шуршал в сугробах опавшей листвы. А к полудню он вдруг утих, распогодилось; прямо в золото осеннего дня мы выезжали из леса.

Тихий и добрый лежал перед нами Кас, небольшой деревянный город перед на берегу очень синей речки. Золотился в пронзительной сини шпиль игрушечного храма, солнце грело цветные навершия деревянных башен дворца, и тянулись, курчавились над домами дымки.

Я всегда любил Кас. Тихий, приветливый, не упрятанный в стены, он внезапно вставал впереди после тягостных дней дороги, обещал уют и покой. Кас был совсем не похож на другие столицы; он не нуждался в красотах, как не нуждался в стенах - он был Кас: город, в который въезжаешь из леса, предвкушая удобства человеческого жилья.

Никогда еще я не чувствовал это так остро - не потому, что мы месяц мотались в лесах, просто теперь я не гость, я возвращаюсь в свой дом, и в этом доме меня ожидает Суил.

Мой дом был самый высокий на улице и самый красивый, и я залюбовался им прежде, чем узнал. Его еще не было, когда я уехал. Едва укладывали нижние венцы, чего-то не хватало, и Суил боялась, что не сладит с мастерами. И вот он гордо высится среди хибар, сияя медовой плотью стен, квадратиками стекол в частом переплете окошек, белизной скобленного крыльца.

Вот вылетела на крыльцо Суил, припала, плача и смеясь, как будто это наша первая разлука, за нею мать; потом они торжественно ввели нас в дом приятно и немножечко смешно, я и посмеивался над собой: какой же я почтенный, семейный человек! - а Онар, мой товарищ, оглядывался и завистливо вздыхал.

Суил забавно округлилась; каталась шариком, и мать ревниво поглядывала на нас и все покрикивала, чтоб не брала, не трогала, не говорила.

И все, как я люблю: уже нагретая вода, накрытый стол, и долгая неторопливая беседа.

А потом мы с Суил поднялись наверх, на _ч_и_с_т_у_ю_ половину, и она с милой гордостью показала мне комнаты, обставленные по-господски. Бронза, резьба и шелк, и - святая святых - мой кабинет, уже готовый к работе.

Мы стояли, обнявшись; теплый запах ее волос и податливая упругость ее тела - счастье было таким полным, таким томящим... И вдруг слабый, мягкий, властный толчок - он наполнил меня всего, я испуганно отстранился и спросил:

- Уже? - и Суил засмеялась:

- Ой, да давным-давно! Такой, как ты, непоседа!

- Ты меня звала.

- Да гость тут к тебе пожаловал. Из Квайра.

- Где он?

- А у Ирсала. Что-то больно людно в круг нас. Я и рассудила: пусть там поживет. Кликнуть, что ли?

- Успеется, - сказал я и снова обнял ее. - Сам схожу, когда стемнеет.

Так я в тот вечер и не попал к Ирсалу. Ничего я тогда не успел: ни побыть с Суил, ни поговорить с матерью, ни отдохнуть с дороги. Еще один гость из Квайра.

Визит, который меня удивил. Да, конечно, я знал, что гон Эраф нынче в Касе, и знал, по какому делу. Просто я не думал, что он посмеет ко мне зайти.

Слишком уж свеж и громок мой уход от Баруфа, и я подлил масла в огонь, став - за немалую мзду! - потомственным подданным господина Бассота. Мы сидели вдвоем в еще не обжитом, не притертом ко мне кабинете, и мне казалось, что мы снова в Лагаре.

Та же ласковая улыбка и обманчиво-ясный взор, та же тросточка в узловатых старческих пальцах, и опять он прощупывал меня, завлекал во что-то невинной беседой, и опять мне приходилось хитрить, уклоняться, прятаться за пустяками. Не потому, что я в нем сомневаюсь - о нет, досточтимый гон Эраф, я знаю вам цену и знаю, что у вас лишь один хозяин, и поэтому - вы уж простите! - я не могу рисковать...

Он очень точно почувствовал, что пора менять тональность, безошибочно уловил мгновение - и переломил разговор.

- Боюсь, биил Бэрсар, что в душе вы проклинаете мою неучтивость. Явиться незваным, едва хозяин вошел в дом...

- Значит, это ваши люди опекают мое скромное жилище?

- И мои тоже, дорогой биил Бэрсар. Вы и в Касе весьма знамениты.

- Вас это не пугает?

Он приятно улыбнулся.

- В Квайре я был бы осмотрительней, дорогой биил Бэрсар. К счастью, мы в Касе, и я могу себе позволить поступать не только как должно.

- Это значит, что вы просто хотели меня повидать? Я польщен.

- Я действительно рад вас увидеть, и беседа сия - истинное для меня наслаждение, но не будь у меня, скажем, оправдания, я не решился бы войти в ваш дом.

- Вот так все скверно?

Он на миг нахмурился.

- Еще не так, но время сие не за горами. И если хочешь служить Квайру...

- Надо научиться служить Таласару?

- Ну, до этого еще не дошло!

- Боюсь, что дойдет, биил Эраф.

- Я привык почитать вашу прозорливость, биил Бэрсар, но будем надеяться, что на сей раз вы ошиблись. Господь дарует акиху долгие дни хотя бы ради Квайра.

- Да будет так, биил Эраф. Я тоже хочу этого.

- Я думаю, мне не надо говорить о миссии, приведшей меня в Кас?

- Не надо?

- Ох, уж этот Кас! - сказал он со смехом. - Тайные переговоры здесь надлежит вести во весь голос на торговой площади, ибо Кас не видит лишь того, что на виду!

- Вы правы, биил Эраф, но тогда это видит Кайал. Значит, вас интересует кор Эслан?

- Да, - сказал он серьезно, - потому, что медовый месяц власти кончился. Народ пока верит акиху, но калары потеряли терпение. Ни для кого не секрет, что выборы нового владыки столь... э... безуспешны.

- Это никогда ни для кого не было секретом, биил Эраф.

- Да, и многих это устраивало, поскольку сам аких не претендовал на престол. Калары имели основание почитать, что сие лишь вопрос времени...

- И согласились подождать, пока Огил спасет страну?

- Вы, как всегда, правы, биил Бэрсар. Но теперь, когда появилась новая фигура... наследник. Вы ведь понимаете?

- Они правы: другой возможности забрать власть у них не будет. Но Эслан? Он ведь из тех, что никогда не идут до конца.

- Это сделают за него, биил Бэрсар. Пока кор Эслан - фигура, которая всех устраивает. Единственный претендент истинно царской крови... и ничем не замаран. Конечно, есть и другие способы... но знаете, не хотелось бы. Скажу вам честно: мне нравится кор Эслан.