Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04 Страница 42

Но тут он подумал о горняках на Купидоне и других базах, поменьше. Сам он погибнет, зато спасет остальных.

Васкес набрал в грудь побольше воздуха и коснулся экрана.

Что-то остановилось. Работая в космосе, никогда не замечаешь гула и треска приборов, пока они не остановятся. Какой-то шум на вражеском корабле, передающийся сквозь корпус по манипулятору, вдруг прекратился. Зато послышался слабый вой сирены.

На экране в сервисной панели высветилась надпись:

ОТКАЗ СИСТЕМЫ ТЕПЛООБМЕНА.

Васкес ждал, скрестив пальцы на счастье, прислушиваясь, не раздастся ли вновь жужжание теплообменников. Должны же они иметь резервную систему, верно? Но на экране по-прежнему мигало предупреждение. Однако Васкес не питал особых надежд. Наверняка они выйдут в космос, и тогда ему несдобровать, это точно! Он изувечил их корабль, и они, должно быть, на стенку лезут от злости.

Но никто так и не появился.

Он потерпел еще немного, пока вой сирены не изменил тональность. На экране возникла новое сообщение:

АВАРИЙНАЯ ОСТАНОВКА ДВИГАТЕЛЯ.

Массивный корабль больше не висел точнехонько над северным полюсом. Его, словно пьяного, шатало из стороны в сторону. Казалось, он сейчас упадет.

— Будь я проклят, — пробормотал Васкес себе под нос. Он знал недостатки этой системы, но только теоретически. В конце концов, он изучал принцип деформации магнитного поля давным-давно, задолго до того, как был создан двигатель. Однако вот оно, доказательство, что конструкторы так и не нашли способа решить проблему.

Сильный толчок. Еще один. Васкес наблюдал из окна, как два спасательных судна вылетели из шлюзов по обе стороны диска и направились к горизонту. Похоже, команда воспользовалась возможностью смыться. Покинуть сцену. Неплохая идея. Он включил радио и набрал по памяти частоту.

— База Купидон, это Эмилио Васкес. Отзовись, Купидон.

— Кто это?

— Эмилио Васкес. Слушайте, я только хотел сказать вам, парни, что судно, которое вас бомбардировало, вот-вот рухнет на вашу планету, так что пора удирать и садиться в гондолы. Предупредите другие шахтерские базы, на случай, если они меня не слышат.

— Эмилио Васкес? Мусорщик?

— Да, парни, именно. Тот самый мусорщик, который советует вам убираться оттуда ко всем чертям! Или хотите подождать, пока на головы свалится корабль, чтобы не столкнуться с ним лбами по пути наверх?

— Но почему вражеский корабль падает?

— Это длинная история, Купидон. Проблемы с канализацией.

Он закашлялся, вытер кровь с подбородка. Не стоит строить из себя героя… хотя, по правде говоря, он немного возгордился.

— Как, парни, сумеете дождаться спасателей?

— Конечно, — заверил голос с Купидона. — Транспортный корабль прибудет через неделю. Наши гондолы вполне продержатся столько времени. Как насчет тебя?

— Похоже, я разобьюсь вместе с кораблем. Удачи, Купидон.

Васкес выключил радио. Ему не хотелось продолжать беседу.

Корабль вращался, неумолимо приближаясь к Венере. Васкес не знал, что делать: оставаться на месте или оттолкнуться и надеяться на то, что траектория прыжка отнесет его подальше от корабля и планеты.

Он предпочел рискнуть и потянулся к манипулятору, чтобы отпустить плоский овал, но тут корабль так вздрогнул, что кувшин отлетел сам собой и выскочил за орбиту вращения. Огни погасли, а мягкое жужжанье воздухоочистителей прекратилось. Перед тем, как уплыть в противоположном направлении, Васкес увидел вражеский корабль, пробивший желтые сернистые облака Венеры.

Взглянув в телескоп, он заметил, что плоская овальная штука все еще зажата в когтях манипулятора. И хотя было невероятно трудно ворочать ее без сервомоторов, Васкесу это удалось. Это было последнее, что он хотел сделать в ожидании смерти от удушья.

Он перевернул ее. На другой стороне, рядом со стандартным разъемом для переходного шлюза светилась надпись:

ОДНОМЕСТНЫЙ МОДУЛЬ.

Тип 9. Блок МЕДЕВАК.

С РОБОСТЫКОВКОЙ. НАПРЯЖЕНИЕ 8.1.

Васкес ухмыльнулся и стал подводить разъем к шлюзу кувшина.

Неплохой на этот раз попался мусор, ничего не скажешь!

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

Эдмунд Купер

Наследники сверхчеловека

Настоящее и прошедшее

Наверно, содержатся в будущем,

А будущее заключалось в прошедшем.

Мистер и миссис Фарадей жили в чудесном маленьком домике на Букингем Пэлис-роуд в Лондоне. У них был чудесный маленький розовый садик с чудесным маленьким прудиком, в котором плавала золотая рыбка. А еще цветной телевизор и приемник; они наблюдали за высадкой американской экспедиции на Марсе и слушали танцевальную музыку мистера Генри Холла. В их доме имелся чудесный эркер, где в глиняных горшках цвела герань. Стоя в эркере, мистер и миссис Фарадей иногда наблюдали, как королева Виктория проезжала в своем автомобиле на воздушной подушке или сэр Уинстон Черчилль направлялся во дворец.

У них была чудесная мебель, магнитофон, видеокамера, микроволновая печь и два прекрасных велосипеда. Иногда, субботними вечерами, они ходили в кино и каждый день слушали сводки о ходе военных действий.

И у них был маленький мальчик по имени Майкл. Это история о нем. О том, как он рос и, в конце концов, узнал правду.

Но когда он увидел охлажденные тела, за пределами смерти и за пределами жизни, которые пролежали здесь долгие тысячелетия; и когда он услышал, как голос произнес: ЭТО ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, Майклу открылась правда, которую почти невозможно вынести…

Глава 1

Природа наделила Майкла хорошей памятью, хранившей не только важные, но и самые незначительные события. Он даже вспоминал — хотя и довольно смутно, — как был совсем крошкой и его кормили молоком. Он мог бы рассказать о странном ребенке, неожиданно исчезнувшем из детского сада, и о том, который упал (или его столкнули?) из окна высокого здания. Помнил, как малыш лежал на земле, сломанный и смятый — и ни капли крови. А еще Майкл не забыл, как ему хотелось побольше узнать о словах, научиться удерживать их, фиксировать навсегда.

Он вспоминал кошмары и фантазии, а также растущее ощущение странности происходящего. Он помнил, как впервые начал желать, чтобы кто-нибудь из окружающих слегка поранился. Майкл хотел убедиться: у них есть кровь. Он помнил вопросы, на которые не получал удовлетворительных ответов. Помнил, что мать и отец никогда не повышали голоса. Помнил свою первую прогулку возле реки Темзы, первое посещение кинотеатра, помнил, как в первый раз услышал о воздушных налетах. Он помнил, как в нем впервые шевельнулось желание и когда он полюбил Эмили Бронте.